Елизавета I, королева Англии
Шрифт:
Лорд Пэмброк и некоторые другие лорды, входившие в комиссию, которой надлежало определить, была ли Мария замешана в убийстве Дарнлея, ощущали себя в тупике. Они были в затруднении в отношении судьбы Марии. Они считали, что держать ее в заключении бессмысленно, да и опасно. Кое-кто из них подумывал, что быть может, ее брак с герцогом Норфолком был бы наилучшим выходом. Сам герцог заявлял, что предпочел бы остаться неженатым, но если королева шотландцев примет его предложение, он готов будет пожертвовать собой ради благополучия своей страны.
Однако королева Елизавета имела иное мнение. Когда она услышала об этом плане, Елизавета
Герцог возмутился: «Что? – воскликнул он. – Неужели мне придет в голову жениться на этой женщине, постыдной распутнице и убийце? Я люблю спать на подушке, под которой не лежит отравленный кинжал.
Я считаю себя вашим приближенным, таким же принцем в моем кегельбане в Норвиче, как и она у себя в Шотландии. И если мне придется жениться на ней, зная, как я знаю, что она претендует на вашу корону, Ваше Величество вполне справедливо может обвинить меня в том, что я не хочу видеть корону на вашей голове».
Однако Елизавета не поверила ему.
И тут Норфолк совершил роковую ошибку. Он, ставший врагом Лестера после того, как угрожал разбить свою теннисную ракетку о его голову и выговаривал ему, что тот ведет себя слишком фамильярно с королевой, теперь сделал его своим доверенным лицом и просил убедить королеву дать согласие на его брак с Марией.
В Лондоне стояла нестерпимая жара, и королевский двор перебрался в Уилфорд. В тот день королева сидела в лесу, в тени и слушала поющего мальчика, игравшего на лютне, а также прислушивалась к тому, что говорил ей Лестер, сидевший у ее ног. Неожиданно вошел Норфолк. Лестер оставил королеву, подошел к Норфолку и сообщил, что он только что говорил с королевой о его женитьбе и она отнеслась к этому совершенно равнодушно.
Елизавета, однако, была другого мнения.
Интрига Норфолка все расширялась. Некоторые члены Тайного совета надеялись отодвинуть Сесила от власти, и Лестер отважился вызвать гнев Елизаветы, решившись рассказать ей, что лучшие из ее подданных считают, что дела в государстве обстоят настолько плохо, что либо Англия окажется в опасности, либо Сесил должен своей головой заплатить за непорядок в стране.
Испанцы в свою очередь обвиняли Сесила в том, что он ухудшает отношения между Испанией и Англией. Но, хотя недовольные лорды и обещали испанскому послу отставку Сесила, ничего не изменилось.
Действительно, отношения между Испанией и Англией обострялись. В ответ на захват англичанами испанских кораблей с драгоценностями из западного полушария герцог Альба арестовал англичан, английские корабли и товары в Нидерландах. Елизавета немедленно проделала то же с испанцами, проживавшими в Англии.
Мария радовалась этому обострению, предчувствуя войну. Посланцу испанского короля она сказала: «Передайте послу, что если его хозяин поможет мне, я через три месяца буду королевой Англии и по всей стране будут служить мессу».
Норфолк и Арандель оказались сильно запутанными в переписке с испанцами, которая явно носила предательский характер. Они предложили герцогу Альбе захватить большую английскую торговую флотилию, плывущую в Гамбург. Убеждая герцога, что таким образом он вызовет ярость лондонцев, потерявших такие сокровища, и под руководством Норфолка и Аранделя они сбросят правительство.
Они также советовали Альбе одновременно с захватом торговой флотилии опубликовать
Интрига, затеянная Норфолком и Аранделем, ширилась и углублялась. Испанский посол в Лондоне сообщал в Мадрид, что ряд влиятельных английских католиков заявил ему, что «при первом появлении испанского флага на английской земле они восстанут как один человек».
Королеву Елизавету вновь предупредили, что Норфолк плетет заговор с целью жениться на Марии, и она пригласила его к себе на обед. Среди разговора Елизавета спроста герцога, каковы новости. Он сказал, что не слышал никаких новостей. Тогда Елизавета воскликнула: «Как? Вы приехали из Лондона и не привезли новостей о предстоящем бракосочетании?» Когда они кончили обедать, королева предложила Норфолку рюмочку и посоветовала хорошенько проверять у него под подушкой. Она спросила, насколько верны слухи о его женитьбе. Норфолк отвечал ей уклончиво. Тогда королева посоветовала ему выбросить из головы всякие мысли о женитьбе на Марии.
Но отступать Норфолку было уже поздно – он слишком запутался в заговоре, в своих отношениях с Марией и с теми, кто готов был восстать против Елизаветы. Он уехал от двора, не испросив разрешения королевы, и отправился в Лондон. Елизавета приказала ему немедленно вернуться, но Норфолк ответил, что у него приступ малярии и что он прибудет ко двору через четыре дня. Вместо этого он, охваченный паникой, ускакал в свои поместья в Норфолке. Мария и испанский посол настаивали на немедленном восстании, но Норфолк боялся и отправил послание своему коллеге по заговору лорду Вестморленду, требуя, чтобы тот не предпринимал никаких действий, иначе это будет стоить ему головы. После этого он вернулся ко двору: там его встретили и препроводили в Тауэр.
Арест Норфолка сильно перепугал других участников заговора, в частности графа Сассекса, президента Северного совета. Он вызвал к себе графов Нортамберленда и Вестморленда, участвовавших в заговоре. К тому же они получили предупреждение от испанского посла.
Королева приказала им обоим явиться ко двору. Но как раз в тот момент, когда ее гонец покидал дом Нортамберленда, там ударили колокола – это был сигнал к восстанию.
Вожди хотели бы остановить ход событий, но было уже поздно. 14 ноября восставшие ворвались в собор Дархема, стали рвать и сжигать протестантские книги и восстанавливать католический алтарь. Такие погромы прокатились по всему северу Англии, который оказался в руках восставших. Они двинулась в сторону Тадбери, где томилась в заключении Мария.
Однако, войска Елизаветы, значительно превосходившие численностью армию восставших, заставили тех разбежаться не вступая в сражение. Вожди восстания бежали в Шотландию, где присоединились к сторонникам Марии.
Расплата не заставила себя долго ждать – на виселицах качались трупы повешенных.
Параллельно с заговором Норфолка развивался и другой сюжет.
Слушания в комиссии, которой надлежало определить степень причастности Марии к убийству Дарнлея, поставили в сложное положение графа Моррея, назначенного шотландским Парламентом регентом при сыне Марии Джеймсе. Он был вынужден давать показания против своей сводной сестры, но осуждена Мария не была.