Эллиниум: Пробуждение
Шрифт:
Оказавшись на палубе из гладких досок, Пескарь сразу почувствовал, что она покачивается из стороны в сторону.
Поднявшиеся ранее кадмийцы уже сидели на скамьях, держа в руках вёсла. Пескарь обратил внимание, что только верхний ряд вёсел поднимался на палубу, остальные два ряда уходили в трюм корабля. Значит, там тоже должны были быть гребцы. Не утерпев, он спустился вниз по узенькой лесенке. Здесь действительно сидели гребцы, но они совсем не походили на воинов – слишком грязные и измождённые.
«Опять рабы, – догадался Пескарь. – Неужели они и в бой пойдут за своих хозяев?
Юноша поспешил покинуть пахнущий нечистотами и немытыми телами трюм и вновь оказался на ветерке палубы.
Гребцы уже пришли в движение, подчиняясь ритмичным выкрикам кормчего. Пескарь заворожённо смотрел, как уплывает назад пирс, а вместе с ним и весь берег, хотя он едва чувствовал движение – похоже было, будто это земля убегает от него; что-то подобное он до сих пор испытывал только во сне, когда летал или падал с большой высоты.
Тем временем старейшина Копьё, расположившись у центральной мачты, раздавал воинам вяленое мясо и финики. Брали с запасом, на несколько дней – на случай если поход затянется.
Вскоре корабли вышли из гавани Кадма, моряки подняли большой центральный парус, и гребцы с облегчением вытащили из воды вёсла.
Пескарь с трепетом отмечал всё усиливающуюся качку.
После того как воины поели, Копьё собрал их вокруг себя. С помощью кстати подвернувшейся верёвки он изобразил на палубе форму острова Раадос.
– Мы подойдем к острову к вечеру, – рассказывал старейшина. – Вот здесь, с восточной стороны широкой части острова, находится город раадосцев Дос. Мы подойдем вот к этой, южной узкой оконечности Раадоса. Только там есть пляж, подходящий для высадки и одновременно достаточно удаленный от города, чтобы постоянно не охраняться. Мы и человек пятьдесят кадмийцев высадимся здесь, поднимемся в горы Раадоса, укрепимся и будем ждать до утра. Корабли кадмийцев в это время блокируют порт Доса. Утром мы подойдем к стенам Доса и пойдём на штурм. Если, конечно, их воины не решатся выйти нам навстречу, чтобы принять бой на открытом месте.
– Хайи! – не сговариваясь воскликнули воины, готовые хоть сейчас встретить врага в чистом поле.
– Стены Доса невысокие, в основном это просто деревянный частокол. Ворота, как говорят, хлипенькие – скорее калитки, чтобы козы, свиньи и рабы не разбегались. Надо будет вырубить подходящий таран, и мы легко ворвемся в город. В этот момент кадмийцы должны начать трубить в рога – это будет сигнал для кораблей высадить воинов в порту. Ударив с двух сторон, мы должны легко их одолеть. Убивать всех, кто окажет сопротивление. Но тех, кто сдастся, царь Василий просил не трогать. То ли рассчитывает разжиться рабами в этом походе, то ли ещё что. В общем, всех пленных сдавать их воеводе Турупу, нам они ни к чему. А прочие ценности распределяются по законам войны – кто первый взял, тот и владей. Так что всё, что возьмут себе воины Грома – то наше; скидываем в общий котёл, а потом делим по обычаю.
– Хайи! – снова радостно поддержали воины.
– Ну, а хватит ли двух кораблей? Ну, чтобы блокировать порт? – спросил один из опытных воинов по имени Древко.
Копьё пожал плечами.
– Туруп и Василий говорят, что хватит. Их новые трёхгребные галеры построены по самым лучшим образцам боевых кораблей Оксоса. А оксосцы – лучшие мореплаватели во всем мире. Царь уверял нас, что у раадосцев есть только штук пять одногребных галер – старинные пятидесятивёсельники, на таких ещё во времена Геллака плавали. Они меньше размером и раза в полтора медленнее, чем трёхгребные. Да ещё несколько круглых торговых кораблей, у которых только паруса и нет ни таранов, ни вёсел.
– А сколько всего воинов в Досе? – подал голос другой воин, Самшит.
– Это толком непонятно, – ответил Копьё. – Царь Василий говорит, что город довольно большой, много больше нашего Города-в-Долине. Но воинов у них не так много, всего человек сто пятьдесят-двести вместе с мальцами.
– Как же это может быть?! – возмутился Самшит. – В Городе-в-Долине никогда не было меньше двухсот копий, а с пацанами и стариками все четыреста будет!
– Кадмийцы меряют всех по себе, – вступил в разговор Рубач. – У них оружие способен держать дай боги каждый третий мужчина. Но, сколько я помню, раадосцы больше похожи на нас, чем на них. Так что, глядишь, окажется, что где сто пятьдесят – там и триста.
– Правда, в Досе много рабов, – отметил старейшина Силач. – Причем большая часть – кадмийцы.
– Не так важно, сколько воинов у врага, как то, насколько они хороши, – негромко сказал Рубач. – А всего важнее – кто ими командует. Царь Раадоса Поликарп – достойный противник. Но куда опаснее его сын Фемистокл. Этот воевода одержал много побед и на суше, и на море, он хитёр и доблестен. Раадосцы его любят и готовы драться ради него до последней капли крови.
– Они будут защищать родную землю, свой дом, – добавил Копьё. – Такого врага нельзя недооценивать.
– Сколько бы ни было врагов, и кто бы ими ни командовал – им не выстоять против воинов Грома! – не удержался и встрял в разговор взрослых Пескарь.
– Хайи! – воскликнули воины, и кто-то одобрительно постучал юношу по плечу. На этом военный совет и завершился.
Корабль споро летел по волнам. Вскоре Кадм обратился лишь слабо различимой тенью вдали. Пескарь наконец немного привык к качке, и уже не так боялся, поскользнувшись, выпорхнуть за борт.
Он нашел себе место ближе к носу корабля и любовался тем, как вылетают из моря и снова падают в воду летучие рыбы.
– Надо же, рыбы с крыльями! – восхитился Пескарь. – Полурыбы-полуптицы! Ну и кто теперь будет сомневаться, что кентавры и гарпии бывают?
Тучи окончательно рассеялись, и Пробудившийся в полную силу царил в небесах. Несколько раз корабли проплывали мимо рыбацких лодок, с которых воинам приветственно махали кадмийские рыбаки.
Море снова было другим, одновременно близким и далёким. Яркие блики вспыхивали по всей его поверхности, ярче любого золота или серебра, и Пескарь не мог оторвать взгляда от этого мерцания, усыпавшего всепоглощающую глубокую синеву. Юноша начал потихоньку привыкать к освежающему влажному запаху. И даже попробовал представить себя Геллаком, великим героем древности, плывущим на свою первую битву с морским чудовищем Кракеном, топившим корабли. Совсем как раадосские пираты.