Эльмолин
Шрифт:
Увидим юных девушек, которые своим танцем призывают дождь после долгой засухи. Услышим тихий голос Пипы Рупы, нашептывающей свои заклинания, которые настигают каждого и становятся
И вот однажды, именно тогда, когда Гауни под старой ивой приступил к своим летательным упражнениям, длинная вереница пестрых повозок с дугообразными сводами крыш, облепленная многочисленной ребятней, проезжала мимо дремучего елового леса.
На краю леса стояла старая избушка, подремонтированная кое–где новыми досками и дранкой.
А над ней возвышалась лысая, без единого деревца шапка горы. И вся она была усыпана огромным количеством маленьких булькающих вулканов. Издалека они напоминали пеньки, оставшиеся от толстых и тонких деревьев, которые кто–то спилил на разной высоте.
На скамейке возле избушки сидел человек и играл на маленькой шарманке. Его красно–бурая накидка спадала с плеч мягкими складками. Волосы были похожи на серо–зеленый мох, что растет на старых елях.
Иногда
Он следил также за стоком драгоценной грязи и очищал его от случайно упавших веток или сухих листьев.
Когда табор Гайни поравнялся с лысой вершиной, Пипа Рупа спрыгнула на землю и пошла рядом со своей повозкой. Она помахала рукой человеку, одиноко хозяйничавшему наверху.
Неужели это был Эльморк? Может быть, это был Фридолин?
«Привет тебе, Эльмолин!» крикнула Пипа Рупа.
Человек склонил в приветствии голову, махнул в ответ рукой и долго смотрел проезжающим вслед своими огромными, светящимися, бледно–фиолетовыми глазами.
А Пипа Рупа обернулась еще не один раз, чтобы увидеть Эльмолина. Но табор уходил все дальше, и скоро можно было различить только неясный светлый контур между темными елями.