Элрик: Лунные дороги
Шрифт:
– Если это не Му-Урия, то где мы находимся?
– Строго говоря, это вообще не город, а Университет. Хотя здесь ведется намного более обширная деятельность, чем в большинстве университетов. Он стоит на обоих берегах светящейся реки, чтобы ученые могли изучить воду и понять ее язык.
– Язык? – удивился я, хотя перевел довольно близко по смыслу.
– Здешние жители не считают воду разумной, такой, как животные, например. Но они полагают, что она наделена определенными свойствами; если их понять, можно будет жить в полной гармонии с окружающей природой. В этом и заключается суть их исследований. Они не слишком разбираются в механике, но все свои открытия используют только во благо.
Мне вдруг представилось, что это какая-то затерянная восточная страна, вроде Тибета, где жители только тем и занимаются, что размышляют о духовном. Наверное, они попали сюда примерно так же, как и мы, убегая от врагов, а со временем окончательно оторвались от земных дел, по крайней мере так выглядело с моей, весьма пуританской точки зрения.
– Именно здешние жители исцелили вас, – сообщил Фроменталь и добавил, словно читал мои мысли: – Просто они хотели, чтобы вы очнулись в окружении более знакомых лиц. Вскоре вы с ними встретитесь. Их исследования имеют и практическое применение. Долгое время вы провели во сне, в прудах исцеления. Костосращиватели и мышечные расслабители работают только там.
Он улыбнулся, заметив мое замешательство, и пояснил:
– Здесь есть пруды, куда ученые добавляют специальные вещества. Неважно, чем вы больны, перелом у вас или рак какого-то органа, в прудах исцеления все это можно вылечить благодаря определенным средствам, соответствующим вашему недомоганию. Кстати, они здесь лечат и музыкой. И цветом. Кроме того, в отличие от поверхности, тут практически не ощущается течение времени.
– И никто не стареет?
– Я точно не знаю.
Мне захотелось поскорее узнать все здешние тайны.
– А почему Уна ушла без меня?
– Думаю, дело не терпело отлагательств. Она ждет, что вы пойдете следом за ней. Многие из нас уже ушли в главный город, он стоит на побережье подземного океана, который вы видели сверху.
– Вы путешествуете группами ради безопасности?
– Скорее из-за словоохотливости. Здесь, друг мой, нет никаких жутких сверхъестественных кошмаров. Вы, конечно, могли подумать, что угодили в глубокую кроличью нору, но тут не Страна чудес. Как и на поверхности, здесь мы, люди, находимся на вершине пищевой цепи. Но тут не проливают кровь, нет ни распрей, ни конфликтов, разве что интеллектуальные или чисто формальные споры. Да и оружия настоящего нет. Ничего подобного вашему мечу. Все здесь исполнено тихого загробного достоинства.
Я резко обернулся, ожидая увидеть иронию на его лице, но Фроменталь лишь ласково улыбался. И выглядел очень счастливым.
– Что ж, – признался я, – как бы ни были странны их лекарства, похоже, они подействовали.
Фроменталь поднес мне стакан с бесцветным напитком.
– Я давно понял, друг мой, что все мы по-разному относимся к медицине. Французы приходят в ужас от английских и американских врачей, немцы от итальянских, а итальянцы от шведских. И это не говоря о китайской медицине или вуду. Я считаю, что эффективность исцеления зависит не только от диагностики и лечения, но и от наших представлений о теле. Более того, я знаю: если кобра вцепится мне в руку, я умру через несколько минут. Если же она укусит моего кота, то он лишь проспит дольше обычного. А вот цианид убьет нас обоих. Так что такое яд? И что такое лекарство?
Я не ответил на его вопрос и задал другой:
– А где мой меч? Уна забрала его с собой?
– Он хранится у ученых. Уверен, они вернут его вам, как только вы встанете на ноги. Они считают его удивительным артефактом. Тут все им заинтересовались.
Я спросил Фроменталя, не в тех ли тонких колоннах располагается Университет, которые я видел вдали. Француз объяснил, что местные жители офф-му не строят городов в привычном смысле этого слова. В колоннах же расположены и жилье, и кабинеты, и прочие помещения, какие бывают в поселениях, а вот коммерцией тут практически никто не занимается.
– И кто же они такие, эти жители здешней «утопии»? Древние греки, случайно свернувшие не туда? Потомки какого-нибудь Орфея? Пропавшее племя Израилево?
– Не те и не другие, хотя пара-тройка их легенд несомненно вошла в мировую мифологию. Они вообще не с поверхности. Изначально жили в этих пещерах. Офф-му не слишком интересуются тем, что лежит за пределами их мира, они весьма любопытны, но при этом осторожны. Именно потому они исследуют наш мир, но не желают иметь с ним ничего общего. Пожив здесь немного, вы поймете, что происходит. Знаний и воображения вполне достаточно. Что-то в этой темной сфере заставляет людей мечтать и видеть сны. Так как смерть и неудобства здесь большая редкость и бояться особо нечего, сновидения возводятся в ранг искусства. Сами офф-му не желают покидать эти места, и из тех, кто попал сюда снаружи, мало кто хотел бы вернуться обратно. Здешняя среда превращает всех в интеллектуалов и сновидцев.
– Вы говорите так, словно эти люди монахи. Словно они считают, что их сновидения имеют какую-то цель. А их поселения являются монастырями.
– В каком-то смысле это именно так.
– У них нет детей?
– Зависит от того, что вы имеете в виду. Офф-му размножаются без оплодотворения. Долговременные союзы здесь не редкость; несмотря на это, им нет нужды жениться, чтобы воспроизвести себе подобных. Смерть становится рождением. Они намного более эффективный вид, чем мы с вами, мой друг, – он легонько коснулся моего плеча. – Вам лучше подготовиться к дальнейшим сюрпризам. Если вы, конечно, не собираетесь сброситься с моста в реку или уйти так далеко, что попадете в земли, которые му-урианцы называют Урия-Не. Что означает «Земли за пределами света», или же просто «Темный мир». Они не боятся этого мира так, как мы. Но уходят туда лишь когда желают себе мучительной смерти.
– А они случайно не наш мир так называют?
– Все возможно, друг мой. В этом черно-белом мире все не так просто. Но наши с вами глаза не способны увидеть ни красоту, которую воспринимают они, ни мельчайшие оттенки цветов, что для них выглядят так же ярко, как розы на закате. Возможно, вскоре и вами, как и мной, овладеет желание понять все нюансы жизни этого добрейшего, но непростого народа.
– Возможно, – ответил я, – когда наступит время и я захочу покоя. Но пока в моей собственной стране правит беспощадный враг, и я обязан с ним сразиться.
– Конечно, каждый из нас должен без стыда смотреть в глаза своим друзьям, – согласился Фроменталь. – Поэтому я не стану отговаривать вас. Вы уже можете подняться? Тогда идемте за советом к ученому Фи, он весьма заинтересован в вашем благополучии.
Сил у меня прибавилось, и я уже мог ходить, поэтому последовал за грузным Фроменталем, которому пришлось протискиваться сквозь узкие двери. По крутой спиральной лестнице мы вышли на улицу. Почуяв холодный влажный воздух, я чуть не бросился бежать, но пошел медленно и степенно. Так подействовала на меня атмосфера города сновидений, омытого вечным лунным светом. Его тонкие шпили, казалось, могли рухнуть от любого звука, а покрытые базальтом тротуары и многоярусные слои бледных грибов формой повторяли окружающие скалы. Как только высокие готические двери закрылись за нами, я ощутил дюжину тончайших, сладких ароматов, словно где-то готовили еду. Растения же, которые виднелись повсюду, издавали легкий запах сродни тому, что ощущается над самой землей. Вам знаком этот тонкий аромат, если доводилось отведать трюфелей.