Эмбер. Чужая игра
Шрифт:
– Вот те раз! Кого убивать будут?
– Ты бессмертный, тебя не убьют. А меня могут! Вот!
До глубокой ночи настраиваю спикарт на режим обороны. Что-то вроде метеоритной защиты. Если предмет движется на меня слишком быстро, или он слишком массивен, спикарт примет меры. Гораздо труднее настроить спикарт на анализ ядов. С помощью Флоры я настроил спикарт на распознавание полусотни ядов, имевшихся под рукой в лаборатории. Но ядов сотни. Рэндом заглянул на шум в лабораторию и посоветовал носить чешуйчатый бронежилет из композиционных материалов. Несмотря на сопротивление, я запихнул в бронежилет Паолу.
Первое
Второе покушение состоялось на следующий день. Я изрядно набрался в кабачке, но все-таки, именно я, а не спикарт перехватил стрелу. Стрелка я тоже не упустил. С помощью спикарта поймал его в вихрь сил и представил перед свои мутные очи. В следующую секунду хмель слетел. На меня смотрели пустые глаза идиота. Здоровенный мужчина вел себя как трехмесячный ребенок, пускал слюни щербатым ртом и пачкал штаны.
Это покушение встревожило Рэндома намного сильнее. Фиона сообщила, что у пленника полностью стерта память, поэтому допрашивать его бесполезно. Кто-то позаботился, чтоб он ничего не рассказал. Возможно, этот кто-то находился рядом в момент выстрела, возможно на стрелка было наложено заклятие с активизацией по условию. Скорее всего, первый вариант. Думаю, агенты Хаоса хотели узнать, что же произошло с первым стрелком. Точнее, какой способ обороны я выбрал.
Рэндом собрался вызвать в Эмбер Бенедикта, Жерара и Джулиана, но я сказал, что сам улажу дела. Связался по козырю с Сухэем, переправил к нему идиота и сообщил, что после каждого покушения буду восстанавливать один из сломанных Лабиринтов.
– Умный ход, – оценила Фиона. – Хотя, неизвестно, какому полюсу от этого станет хуже. Силы Порядка возрастут, но усилится борьба за власть между Лабиринтами, что не способствует стабильности…
– Именно! – подтвердил я. – И это меня устраивает.
– Думаешь, убийца мог быть нанят кем-то из эмберитов? – интересуется Рэндом.
Я одарил его улыбкой в лучших традициях Эмбера.
ИГРА НА МИННОМ ПОЛЕ
– Опять уснул… Богдан, очнись!
Выныриваю из своих невеселых дум и смотрю на Корал.
– Что с тобой? О чем думаешь? Последняя запись, и мне пора маленького кормить.
Мы находимся в центре Первозданного Лабиринта. На мне очень навороченный шлем мнеморекордера, оснащенный всей мыслимой фиксирующей аппаратурой. Смотрю в Глаз Хаоса и раз за разом прохожу Посвящение. Смотрю то только правым глазом, то только левым, то обоими. Аппаратура фиксирует и записывает все, что может. Анализируем записи, ищем отличия, отфильтровываем случайные отклонения и шумы, выделяя постоянную составляющую. Рутина, черновая работа. В момент
Заканчиваем запись, отстегиваю кабель от шлема, запихиваю в кармашек на крышке чемоданчика с аппаратурой и захлопываю крышку.
– На сегодня – все. Корал, у меня к тебе просьба. Ты не могла бы позволить Паоле пройти Посвящение. Это может оказаться полезным.
Корал мило краснеет.
– Это тайна, но она уже прошла посвящение.
– А… Гилва?
– Тоже.
– А еще кто?
– Больше никто. Камень не позволял. Раньше он мной повелевал, теперь, после Посвящения, я им.
Разогреваю спикарт, подхватываю обоих в кокон из силовых линий, приподнимаю на несколько метров над Лабиринтом и бросаю в Эмбер. В библиотеку. Там редко можно кого-то застать, а у меня дурная привычка финишировать именно в занятом месте. Дронна, шут Рэндома, сложил об этом песенку. Утверждает, что так мягче. Плевать. О, черт!!!
– Ой! – вскрикивает Паола и отскакивает. Мерлин ловит ее за талию и не дает упасть. Зря отскакивает. Я наконец-то сумел почувствовать, что посадочная площадка занята, и сдвинул финиш-позицию на полтора метра. Больше наездов не будет.
Первое время Мерлин очень интересовался нашими экспериментами, дежурил рядом с Лабиринтом. Опасался то ли очередного покушения, то ли мести со стороны Лабиринта, но сейчас отменил дежурства. Колесо-Призрак снял наблюдение еще раньше. Понаблюдал за несколькими циклами Посвящения, заявил, что ничего нового больше не узнает, выпросил у меня карманный компьютер и исчез. "Ну и дурак, – сказала мне Паола. – Твой комп прошел с тобой Логрус и все Лабиринты. Ты уверен, что он остался просто компьютером?" "Плевать" – сказал я.
– Ну что ты расклеился? Хандра сейчас не в моде! – Паола встает на колени перед кушеткой и пытается заглянуть в мои глаза.
– Оказывается, это очень больно, когда кто-то от тебя уходит.
– Гилва цела и здорова. И вообще, она крутая. Высшее Посвящение прошла.
– Знаю, – говорю я и прикусываю язык.
– Откуда?
– От Камня, – вру я.
– Тогда чего хандришь?
– Когда я возвращался к Бадеру… Мы с ребятами работали по одной гнусной планетке… Нет, это для нас она была гнусная. А вообще, очень интересная. С научной точки зрения. С флюктуациями… А затем за мной прилетел Бадер. Нет, меня никто не удерживал, все поздравляли, желали спокойной плазмы и те-де. Работать у Бадера – это значит работать по странникам. Любой мечтает. Но глаза у всех были такие… собачьи. Как у меня в зеркале.
– А причем тут Гилва?
– Я только сейчас понял, как больно, когда бросают.
– Размяк ты как кусок дерьма, – неожиданно стальным голосом говорит Паола. – В таком состоянии на Змея пойдешь?
– Змей не хочет со мной встречаться… Змею я тоже не нужен… А-а-аб!
Качусь по полу. Это Паола резко опрокидывает кушетку.
– Вот я и говорю – размяк! – констатирует она. – Кому нужна ваша встреча? Тебе, или Змею? Интенсифицируй контакт!
– Это можно, – уныло соглашаюсь я, сажусь на пол и достаю козырь Гилвы. Долго вглядываюсь, но контакта нет. – Не отвечает. Может, ее, как Корвина, поймали и в темноту посадили?