Эмблема с секретом
Шрифт:
Евсеев сел и сложил вспотевшие руки на коленях.
– Ну, ты, майор, даешь… – послышалось рядом сквозь тяжелое дыхание. Он повернул голову. Да это замдиректора ФСБ Никонов! Когда бы и где они оказались на соседних местах как равные? Никогда и нигде. Только здесь, перед Президентом, они действительно равны в своей малозначительности.
– Здравия желаю.
А в зале снова говорили. Почти одновременно. Севрюгин, Юрий Яковлевич, командующий РВСН… Все, оказывается, так и думали. Произвольная выборка и тестирование полетных характеристик. А что еще можно предложить? Сроку – две недели. Полигоны для тестовых полетов отберет лично Президент. Курировать испытания
Подождите. Как Евсеев?! Почему?! Это не лезло ни в какие ворота! Ему необходимо заниматься разведчиком Роджером Кински, а вместо этого дают новое задание по ракетам! Нет, надо как-то отбояриться от чужого дела!
На выходе из зала парень в черной «тройке» вручил ему пропуск с завтрашним числом.
– Явка за полчаса. Не опаздывать, пожалуйста.
Все быстро расходились, вытекали через разные выходы – несколько человек отправились с Президентом в правую дверь, министры вытекали в левую, более мелкие чины возвращались к главному выходу. Евсеев тоже направился туда. Где-то на периферии зрения возникло бледное восковой бледностью лицо Гуляева.
– Так поздравляю! Дельная мысль!
Евсеев механически пожал протянутую руку.
– Заварил ты кашу, майор, – это Никонов, его самый большой начальник, если не считать Директора. – Но это хорошая каша. И то, что повар наш, поднимает авторитет ведомства!
– Товарищ генерал, это же не моя линия! И не нашего отдела вообще! У меня сейчас появился очень перспективный фигурант для отработки по линии «Ш» [24] , и отвлекаться на несвойственные дела никак не с руки!
24
Линия «Ш» – шпионаж.
Никонов недовольно выпятил нижнюю губу.
– Пусть этим фигурантом другие занимаются! Что, у нас людей нет?! А тебе лично Президент задание дал! Ты хоть понимаешь, что это означает? Какая на тебе… на всех нас лежит ответственность?!
Евсеев почувствовал себя полным дураком.
– Понимаю, товарищ генерал.
– То-то же! Сейчас сразу ко мне, нарисуем план оперативного обеспечения техмероприятий, и я сразу доложу Директору!
– Так точно, – сказал Евсеев.
А сам подумал: какой сегодня может быть план, если техмероприятия разрабатывает рабочая группа, а она соберется только завтра?
И всю дорогу до Лубянки в голове тупо вертелось: «Заварил ты кашу… Заварил ты кашу…»
А разве он ее заваривал?
28 августа 2011 г.
Полигон РК-12. Дичково
«Никому не дано дважды войти в одну воду».
Многие неправильно понимают эту поговорку: дескать, что сделано один раз, то уже не удастся повторить. На самом деле смысл в другом: повторить-то можно, но обстановка и условия будут другими – та, бывшая вода уже утекла, сейчас речку наполняет новая. И входишь ты в новую воду, хотя и в старом месте…
Приезд Евсеева на Дичковский полигон вызвал даже не испуг, а откровенную панику, что-то вроде массового приступа давней фобии, которую уже считали излеченной и забытой. Ни начштаба Рогожкин, ни особист Мамедов давно здесь не служили – после скандала с радиосканером сменился весь высший офицерский состав. Но на генетическом уровне архивных личных дел, по легендам, передававшимся молодым от ветеранов, по «страшилкам»
При температуре воздуха +48 °С аэродромный бетон и асфальт в жилом городке дышали влагой и цветочными ароматами – солдатики их поливали из «керхеров» с шампунем каждые десять минут. Кусты вдоль главной улицы-аллеи городка ровно подстрижены, казармы светились свежей персиковой краской, плац был заново разлинован. Ярко-зеленые урны масляно блестели, как если бы их только что окунули во что-то ядовитое. Напротив штаба, там, где раньше стоял чугунный Ленин, не осталось даже постамента – только круглая ухоженная клумба, засаженная пожухшими на местной жаре розами.
Зато справа от клумбы сиял свежей красной краской огромный стенд: «Жизнь части». В правом верхнем углу красовался портрет командующего РВСН генерал-лейтенанта Лысакова, который чуть свысока, как и подобает командиру, взирал на славные дела одного из вверенных ему воинских подразделений, представленные под его требовательный отеческий взгляд.
Здесь имелся текст присяги, которая, надо полагать, свято соблюдалась всеми – от рядового до полковника. Десятка три фотографий, фиксирующих безупречную службу и хороший отдых военнослужащих: обслуживание и пуск ракеты, развод караульного наряда, напряженное бодрствование дежурной смены, торжественное прохождения личного состава перед трибуной с командованием, концерт художественной самодеятельности…
Видимо, художник только-только успел закончить работу над этим монументальным произведением. Или даже не совсем успел. Краска местами потекла, и присяга напоминала исходящие кровью титры фильма про вампиров. Огромное лицо под форменной фуражкой с залитым чем-то красным подбородком и плачущими красным глазами, без всякого сомнения, изображало только что хорошо откушавшего главного героя.
Ничего удивительного. Еще вчера никто не мог знать об этом визите – ни Евсеев, ни изображенный на стенде ракетный главком, ни даже Министр обороны. Лишь к полуночи рабочая группа комиссии по ракетным ЧП определилась с площадками для контрольных пусков (Дичково, Ужур, Ашулук) и списком дополнительного контрольного оборудования. А уже в восемь утра был снаряжен спецборт, которым прибыла сюда возглавляемая Евсеевым опергруппа ФСБ и бригада технической поддержки со всем необходимым. Совершенно непонятно, как слухи об этом визите просочились на полигон. Но рисовали Лысакова, стригли кусты и красили урны минувшей ночью. Больше было просто некогда.
– Температурная аномалия, товарищ майор! Смола ведь на крышах кипит! – оправдывался бледный от переживаний и бессонницы начштаба Курков. Начальник полигона находился в отпуске, и все проблемы обрушились на его плечи. Он перебежками сопровождал Евсеева, уверенно направляющегося к штабу вдоль знакомой аллеи.
– Вы не беспокойтесь! Сейчас мигом все поправим!
Евсеев не беспокоился, но его не успокаивал.
Высоко в голубовато-белом небе застыл хищный силуэт ястреба. Где-то далеко звенел жаворонок. Больше ни одного пернатого в округе заметно не было. Похоже, всех местных ворон и сорок отстреляли этой же ночью. И девять лет назад их отстреливали, но тогда с конкретной целью… Огромных комаров тоже не было. Успели вытравить? И от змей не предостерегают… Неужели и на них охотились бесконечной минувшей ночью? Кстати, тогда, в 2002-м, командира части тоже не было… Все повторяется в круговороте событий и дел, все повторяется…