Эмбрионы
Шрифт:
– Всем собачьего утра, за опоздание не извиняюсь. – Женщина устало плюхнулась в кресло, потирая опухшие веки.
– Ярцева, долго еще это будет повторяться? – Голос главного редактора звучал как сирена. Софья медленно подняла на него красный взгляд и страдальчески проговорила:
– Игорь Андреевич, вчера у меня был очень трудный день…
– Ой, ну не надо! – крикнул мужчина. – Я это слышу уже в миллионный раз, наверное. – Он раздраженно потер переносицу, после чего хлопнул в ладони. – Ну что ж, коллеги,
Тут из-за стеллажа вылез высокий молодой парниша, явно потрепанный жизнью.
– Да, день добрый. Герман – это я. Меня зовут Герман. Эм… да, – затараторил юнец, неуверенно улыбаясь.
Софья раскрыла в изумлении рот и возмущенно воскликнула:
– А с каких-таких пор мы набираем тупых студентов, когда зарплату задерживают даже опытным сотрудникам?
– Ярцева! – гаркнул мужчина, ударив кулаком по столу. – Смотрю, тебе очень хочется заняться делом. Вот и чудно! – Он швырнул на ее стол бумаги и скрестил руки, ожидающе покачивая ногой.
– Что это? – сомнительно спросила она, перебирая стопку макулатуры.
– Пришло оповещение от информационного агентства. Пишут о трупе на Медиковом проспекте. Вот бери Федора, нового ассистента, и сделайте мне громкий репортаж!
Главный редактор шлепнул на женскую сумку стикер с адресом.
– Но, Игорь Ан…
– Все, баиньки, Ярцева! Ба-инь-ки.
Как только редактор скрылся, Софья беззвучно заорала, изображая сцену удушья – юный ассистент попятился в стену.
– Ты привыкнешь, – спокойно сказал ему Федор и кивнул в сторону выхода.
– Ого! И кто это у вас на таком пафосном авто разъезжает? – Герман с интересом обошел “MINI Cooper”, заглядывая в окна.
– Садись уже, – недовольно бросила Софья, хлопая дверцей.
Пока машины толпились в пробке, парень поймал на себе уже седьмой, наверное, взгляд наставницы: карие глаза недоверчиво сверлили зеркальце.
– Что-то не так? – смущенно пролепетал Герман, выглядывая из-за сидения.
– Да нет, просто думаю, не надломится ли такое детское тельце под тяжестью не игрушечной камеры? – ехидничала журналистка.
Тот лишь оскорбленно фыркнул и отвернулся к окну. Настала тишина. За окном в туманной утренней пелене мелькали дома, сувенирные лавки, и даже сквозь стекло пахло свежей выпечкой с шоколадом.
Вдруг внимание Германа зацепил крошечный магазинчик керамики: у витрины красовалась огромная коричневая ваза с рисунками людей. Юноша рвано тряхнул головой, как-то озабоченно почесав висок.
«Что это с ним? Судорога мозга?» – недоумевала женщина, вопросительно взглянув на чудака.
– Все в порядке… да, все хорошо, – поспешил заверить он, опуская голову вниз.
Антошка! Антошка! Пойдем копать…
В широкой арке между домами пыхтели криминалисты, а назойливая кучка мух с фотоаппаратами и камерами действовала полицейским на нервы.
– Извините, дальше вам нельзя, – суровый мент преградил путь группе Ярцевой.
– Но я репортер «МРАЗ ТВ» и газеты «Петербургские аморалии», – настаивала Софья, роясь в сумке. – Вот моя пресс-карточка! – Она ткнула ему в лицо кусочком пластика, но синий страж оставался неприступным.
– А ну посторонитесь, – послышался вдруг твердый голос.
Женщина в строгом синем костюме резво завязала пышный хвост и, надев одноразовые перчатки, раздвинула толпу.
– Сейчас я осмотрю место преступления, потом вас пустят, – сказала она Софье, холодно гипнотизируя неприступного полицейского. – Эй, спокойно! Она со мной.
– Конечно, госпожа начальник. – Тот отошел в сторону, и следователь ловко пролезла под желто-черной лентой.
– Фух, спасибо, Валерия… Что бы мы делали без тебя, – поблагодарила ее Софья.
Та лишь коротко кивнула и направилась к трупу.
– Так, я пока опрошу очевидцев, – сообщила журналистка команде из двух человек и указала жестом на толпу охающих и ахающих. – Федор, доставай камеру, а студента пошли куда-нудь. Ну, за кофе, например.
– Студент? Студент, значит! – возмутился Герман. – Да кто она вообще такая?
– Забей, парень. Не любит она стажеров, – утешил оператор, выгружая штатив.
– В каком, говорите, часу вы обнаружили тело? – спросила Софья мужчину в розовом халате и с волосатыми ногами.
– Да-да… – припоминал тот, почесывая затылок. – Подхожу я, значится, это было около половины шестого утра, вот туда, к проходу, а там за мусорными баками человек. Ну я, значится, полицию со скорой-то и вызвал.
– Ясно. – Она все записала на диктофон. – Труп был вам знаком?
– Так Антошка это! Наш милый мальчик! – крикнула позади вся в соплях и рыданиях женщина.
Ярцева любопытно блеснула взглядом и поспешила к матери жертвы.
– Говорите, сын ваш?
– Ой, был, милая, был! – стонала она, высмаркиваясь.
– По вашему мнению, у него были недоброжелатели? Ему угрожали?
– Да что вы! Как у директора психиатрической клиники, честного трудяги, могут такие-то иметься?!
– Эм… – растерялась журналистка.
– Он честный человек, ясно? Честный! – заистерила женщина, кидаясь на Софью.
– Мне, пожалуй, пора…
Герман сидел на бордюре, скрестив руки, и обиженно сопел носом. В это время следователь махнула Софье в знак разрешения на съемку.
– Приступаем к репортажу, быстро! – приказала Ярцева, хватая микрофон.