Эмерит 2
Шрифт:
— Как здоровье Петра Алексеевича? Я слышала, ему не смогли помочь одаренные врачи в Санкт-Петербурге? — она попыталась вернуть беседу в мирное русло.
— Спасибо, уже все хорошо. Я организовал доставку отца сюда, в Варшаву, и уже смог поставить его на ноги.
— Как, сам? Без помощи врачей? — в очередной раз удивилась собеседница.
— Ну, нет, конечно. Была врачиха. Очень интересная девушка. Она и меня на ноги поставила, теперь вот батю, я только ассистировал. Так сказать, в руках держал весь процесс лечения.
— Очень интересно! Как бы мне с этой девушкой увидеться? Есть в нашей клинике пара тяжелых случаев, хочется проконсультироваться.
— Юль, при всем уважении, не получится. Она сейчас сильно занята. Вот откроем свою клинику… — ну, нафиг. Не буду Разумовской помогать. Я человек незлопамятный, но память у меня хорошая. Да и вообще, кроме пары советов и поддержки на Балу дебютантов я ничего от неё и Митяя не видел. Так что, обойдутся.
— Ну, нет, так нет, — Юля тоже сделала какие-то для себя выводы и встала. — Ладно, не буду тебя задерживать, по глазам вижу, ты уже спешишь. Идите, пообщайтесь с Дмитрием, а я на сегодня прощаюсь. Дела. И не беспокойся, никто от меня про твою авантюру не узнает. Слово!
— Да, вы правы, — я перешел на «вы». — Пора спешить. Юлия Владимировна, рад был увидеть. До свидания! — я кивнул и вышел в раздраженном. Умом я понимал, что она права — не лезет в опасное мероприятие, но чувствами… Опять тело реципиента выдало эмоциональную реакцию, когда не получилось задуманное, но я то уже поживший мужик! Вполне понимаю, что княгиней движет осторожность. И понимаю, что в дальнейшем она также будет рада меня видеть, но общих дел уже не будет. Не хочу.
Нашел в гостиной Машу с Митей. Они гоняли чаи и вспоминали общих знакомых.
— О, закончили? О чем договорились? — полюбопытствовал княжич.
— Ты потом у матушки спроси. Маша, нам пора.
— Куда же вы? А торт? Только тебя ждали, чтобы приступить! — Митяй растерянно посмотрел на вставшую с дивана Юсупову.
— В следующий раз. Да и Машеньке сладкое вредно! Так ведь? — я поддел княжну, и та нахмурилась, уловив тщательно скрываемое мной раздражение — вассальная эмпатия в действии.
— Хорошо… А мы так здорово пообщались! Повспоминали Лидеров империи… Я вижу, это уже не секрет, что ты в Варшаве. Можно я нашим знакомым расскажу, что тебя видел, что у тебя всё норм? Девушки беспокоились, — Митя попытался заинтересовать.
— Да говори ты кому хочешь! Все, мы погнали! Пока! — я хлопнул по плечу товарища и освободил помещение. Следом за мной вышла напрягшаяся вассалка.
Разумовская проводила взглядом выезжающий в ворота автомобиль. Ярослав совсем вырос. Превратился из неуверенного юноши, впервые встреченном на Балу, в уверенного в себе мужчину — ничего не боится. Она бы и рада помочь, но путь на плаху из-за алмазов — это не то, за что ей потом скажут «спасибо» потомки. Если будет кому говорить. Так что, нет, и еще раз нет! А еще эта мутная история с вассальством Юсуповой. Она не стала говорить, чтобы до конца его не расстраивать, что обязательным условием становления сеньором у вассала — наличие более сильного источника. Иначе все наоборот: вассал становится сеньором, а сеньор — вассалом. Обмен жидкостями на втором месте, главное, чтобы он был. Неужели, Ярик, сам того не замечая, стал вассалом у Юсуповой? Она ведь уже учитель, а он всего лишь новик! Надо понаблюдать. Может даже на время выкрасть его, чтобы привязка Юсуповой слетела, освободив его от пут Маши! Это надо тщательно обдумать, чтобы не наломать дров — становиться врагом второго по силе клана империи тоже не самая лучшая идея...
Так и не приняв пока решения, Разумовская вызвала к себе главную безопасницу клана.
Мы молча ехали в Лазенки. Я понял причину своего раздражения, проявившегося в разговоре с Разумовской — Юсупова. Получается, Маша со своей хитрожопостью захотела таки меня поиметь! И поимела бы, если бы Юля меня не предупредила. Стоит Юсуповой только один месяц воздержаться от интима под любым предлогом, как вассальная клятва перестанет действовать.
— Что случилось? — наконец Маша не выдержала тяжелого молчания.
— Ты случилась, — буркнул я.
— То есть?
— В вассалки кто мне набился?
— Я не набивалась! Сам предложил дать клятву!
— Ты дура или притворяешься?
— Комбинирую! Ярик, кончай говорить загадками, объясни для выпускницы Смольного, чего ты взъелся?
— Маша, ты зачем мне вассальную присягу дала, если для ее поддержания надо каждый месяц в тебя брызгать? Нахрен мне такой головняк, если ты можешь спрыгнуть с клятвы в любой момент?!? Сошлешься на красный день календаря, потом на голову, потом на геморрой, месяц пролетит, и клятвы как ни бывало!
— А-а-а, вот ты о чем! Так нравишься ты мне! А полгода воздержания, знаешь ли, сильно развивают ум и сообразительность. Очень мне твой нефритовый жезл зашёл! Никого не хочу больше, кроме тебя! А как еще заставить обратить на меня твое драгоценное внимание?
— Честно, что ли? — я немного опешил от такого объяснения.
— Конечно, дурачок! — она погладила меня по руке. — Вассалитет — это моя маленькая хитрость, чтобы не забывал радовать твою Машеньку. Хотя бы раз в месяц! Верь мне, только ты мне нужен! Главное, быть рядом, а в клане Юсуповых или в твоем собственном — мне без разницы! — Маша промолчала про мелькнувшую тогда надежду на оборотное вассальство. Так бы она заполучила Ярика в безраздельное пользование, но не получилось из-за Силы эмерита. Чему она теперь была даже рада — её мать, магистр магии, будет слабее, ведь она станет архимагом!
— За такую подставу распять бы тебя, — проворчал я, окончательно остывая.
— Да хоть, раз шесть! Только чтоб с тобой! — она начала мне гладить между ног. Мой боец невидимого фронта отреагировал правильно, и Маша это заметила — она по-хозяйски расстегнула мою ширинку, выпуская бойца из плена, и начала ласкать его рукой. Я посмотрел в ее лукавые горящие предвкушением глаза.
— Давай, рули, не отвлекайся! — скомандовала она и склонилась к моему паху.
Телефонный звонок застал Арину Юсупову в конце рабочего дня, когда она с младшей дочерью уже собиралась на конюшню. В Санкт-Петербурге у них своего выезда не было, и глава клана наверстывала общение со своими любимыми лошадьми в Архангельском под Москвой, где площади позволяли спокойно содержать небольшой табун орловских рысаков. Стоял теплый летний вечер, и они спешили.
— У аппарата!
— Арина Григорьевна, Это Быстрицкая!
— Слушаю, Евгения.
— У Маши получилось! Она взяла под контроль Ярослава! Сегодня они вместе ездили в гости к Разумовским, где пробыли почти целый час, — доложила СБ-шница. Связь была довольно громкой, и Ирина с интересом прислушалась к разговору. Быстрицкая тем временем продолжала: — А на обратном пути Мария наконец-то оседлала этого необъезженного жеребца! Они встали на обочине, увлекшись, у меня получилось заснять.