Эмили

Купер Джилли

Коко побледнела как полотно.

— Алексей, — проговорила она. С чем-то средним между смехом и рыданием она подбежала к нему и обняла за шею.

В комнате стояла мертвая тишина. Все были, казалось, совершенно ошеломлены.

— Ты все еще прекрасна, Коко, — сказал Алексей. — Почему я только позволил тебе уйти?

Коко, видимо, уже совсем пришла в себя.

— Я была недостаточно богата для тебя, — сказала она прозаическим тоном. — Ты еще не познакомился как следует с моим мужем? Алексей был моим

близким другом до моего замужества с Гектором, — сказала она.

— Я так и думал, — заметил Бастер.

— Я, очевидно, попал на семейное сборище? — сказал Алексей с насмешливой улыбкой.

Где же я могла видеть эту дерзкую двусмысленную улыбку?

— Познакомься с моим сыном Рори, — сказала Коко.

Рори встал.

Они очень внимательно осмотрели друг друга с головы до ног. Сходство было явное.

— Ты сказала, Алексей был твоим другом до замужества или после? — спросил Рори.

Коко пожала плечами.

— Пожалуй, и до, и после, дорогой.

Алексей повернулся к Рори.

— Ваша мать и я очень любили друг друга, но, увы, у нас не было денег. Поэтому она вышла за Гектора, а я был обречен на муки в объятьях…

— Толстой богатой американки, — закончила Коко.

Рори расхохотался. Он взял бокал и поднял его приветственным жестом перед висевшим над камином портретом Гектора.

— Значит, этот сукин сын мне все-таки не отец, — сказал он и, обернувшись к Алексею, добавил:

— Надеюсь, вы не ожидаете, что я стану называть вас папочкой?

Коко улыбнулась.

— Ты ничего не имеешь против, cheri?

Рори покачал головой.

— Ничего, если он может представить солидные рекомендации.

Алексея все это от души забавляло.

— Очень солидные, мой милый. Я русский, из первой эмиграции, разумеется, и род мой древнее, чем у Петра Великого.

Он посмотрел в мою сторону. У него была такая же манера раздевать взглядом, как у Рори.

— Это жена Рори, — сказала Коко.

Алексей со вздохом склонился над моей рукой.

— Как жаль, — сказал он. — Значит, она вне пределов досягаемости?

— Пусть это вас не смущает, — сказала я дрожащим голосом. — В этой семье еще никто не останавливался перед инцестом.

Мне никогда их не понять, подумала я безнадежно. Оживление проявила только одна Марина. Кинувшись к Рори, она обхватила его за шею.

— Ты понимаешь, милый? — самозабвенно воскликнула она. — Мы свободны, свободны!

Все поплыло у меня перед глазами.

Глава 31

В следующее мгновение я полностью отключилась. Помню, как я пришла в себя, увидела вокруг море лиц и услышала голос Рори, приказывавшего всем отойти, чтобы дать мне больше воздуха.

— У нее ужасный вид, — сказала Коко. — Тебе лучше, дорогая?

— Она слишком рано поднялась с постели, — сказал Бастер.

— Позвать Финна? — спросила Марина.

— Нет, — категорически отрезал Рори. — Уж в нем-то она меньше всего нуждается.

Он взял меня на руки и понес наверх.

— Ты надорвешься, — пробормотала я, когда он споткнулся на верхней ступеньке. Слава Богу, в больнице я порядком похудела.

Рори ногой распахнул дверь парадной спальни. В камине пылал огонь. Пурпурное покрывало на кровати было откинуто. Комнату заполнял аромат фрезий.

— Но эту спальню приготовили для Марселлы, — сказала я.

— Она может спать в другой, — Рори уложил меня на постель и начал расстегивать «молнию» на моем платье.

— Я сама, — проговорила я, запинаясь и отстраняясь от него.

Рори нахмурился.

— Ты меня так ненавидишь, что не терпишь даже моего прикосновения?

— Нет… я хочу сказать…

— Что ты хочешь сказать?

Напряжение становилось невыносимым.

— Я не могу объяснить.

Он пожал плечами.

— Будь по-твоему. Я возьму для тебя у матери пару таблеток снотворного.

Я села в постели, закрыв лицо руками. Мне было дурно. Как я могла объяснить ему, что стоит ему притронуться ко мне — и я пропала. Теряя последний рассудок от вожделения, я скажу ему, что люблю его, что жить без него не могу — все то, чего он на дух не выносит.

Снотворное Коко оказалось очень эффективным. Я проспала до полудня. Солнечные лучи проникали сквозь занавески, стояла тишина, нарушаемая только настойчивым пением дрозда да случайным щелчком клюшки по мячу для гольфа в саду.

В камине горел огонь. Аромат фрезий ощущался еще более явственно. Вальтер Скотт растянулся у меня в ногах. Какая миленькая комната, подумала я. Какое-то мгновение я пребывала в эйфории, порожденной снотворным, но постепенно события вчерашнего вечера просочились в мое сознание. Сначала появилась сестра Коко, а потом этот великолепный русский, оказавшийся отцом Рори, а потом до меня дошло, что Рори вовсе не брат Марины и ничего не может помешать им теперь пожениться и иметь кучу потрясающих детей. О Господи, извивалась я на подушках, плохи мои дела.

Что мне делать дальше? Прошлый месяц был не из легких. Рори и я не спали вместе, но по крайней мере посмеялись раз-другой, и, хоть он и не любил меня так, как Марину, он искренне старался как-то наладить наши отношения. И тут мне на память пришли вчерашние слова Марины: «Не будь он мой брат, он бы вас тут же бросил».

Я долго лежала с невыносимо тяжелым чувством, потом встала и отдернула занавеси. День был прекрасный, море сверкало, лиственницы покачивали бледно-зелеными ветвями на фоне голубого неба. Солнце согревало мои волосы, разглаживало легкие морщинки на лице, оставшиеся после ночи.