Эмма Мухина и Тайна одноглазой Джоконды
Шрифт:
– А что за эксперимент? – поинтересовалась я.
– Учу Гафчика разговаривать.
– Чего-о?.. Да у тебя, Воробей, не воспаление хитрости, а воспаление глупости!
– Это у тебя, Мухина, воспаление глупости! – закипятился Володька. – Никто же не проверял опытным путем, можно собаку научить говорить или нет!
– Никто не проверял, потому что и так понятно: нельзя!
– Ах, нельзя?! Во все времена, Эммочка, мракобесы типа тебя твердили: это нельзя, то невозможно! А истинные ученые смело ставили научные эксперименты
– Ну, хорошо. – Мне надоело спорить. – Гафчик уже разговаривает?
– Ишь какая ты быстрая. Пока мы с ним только алфавит проходим. Пройдем алфавит, начнем складывать буквы в слова… Гафчуля, иди сюда.
Гафч подбежал к Володьке.
– Гафчик, скажи «а», – приказал Воробей.
– Гаф! – сказал пес.
Володька гордо посмотрел на меня.
– Слыхала?! Он сказал «а»!
– Да он просто гавкнул: гаф!
– Это ты просто гавкнула. А Гафчик сказал «а». – Воробей наклонился и почесал Гафча за ухом. – Молодец, Гафчуля. А теперь скажи «р».
– Р-р-р, – зарычал пес.
– Ну что?! – победно воскликнул Володька. – Убедилась?!
– А сейчас он просто рычит.
– Гафчик, – обратился Воробей к собаке, – она нам не верит. Ну скажи этой дурочке еще какую-нибудь букву.
– У-у-у… – завыл Гафч.
– Вот, пожалуйста, буква «у», – прокомментировал Володька.
– Пускай он лучше скажет букву «ю», – предложила я.
– До «ю» мы еще не дошли.
– Тогда букву «б».
– Слушай, Мухина, – снова начал закипать Воробей. – Эксперимент в самом начале. Естественно, Гафчик пока не все буквы выговаривает. Ты вон вообще только в пять лет начала разговаривать.
– Откуда ты знаешь?!
– От верблюда!
– Ах от верблюда… – Я схватила с дивана подушку и огрела Володьку. Воробей тоже схватил подушку… Короче, началась наша обычная бесиловка.
Гафч с восторженным лаем носился вокруг нас, норовя уцепиться зубами то за Володькину штанину, то за мою тапку. Мы не успокоились, пока не перевернули всю комнату вверх дном.
А потом пошли на кухню – закусить. В холодильнике нашелся лишь кусочек сыра. Мы по-честному разделили его на три части.
– Мухина, – сказал Володька, уминая свою часть, – ты не забыла, что мы сегодня идем в ночник?
– Ой, забыла. А во сколько?
– В двенадцать.
– В двенадцать я не могу. У меня неотложное дело.
– Какое может быть неотложное дело в двенадцать ночи?! Я, между прочим, уже билеты купил. Сама ведь предложила.
Это была правда. Как только я узнала, что мои родичи линяют в свои командировки, я тут же предложила Воробью пойти в ночной клуб «Конфетка». Сами знаете, когда родители дома, не очень-то по ночникам походишь.
А про «Конфетку» мне знакомые девчонки все уши прожужжали: клевый музон, улетные песенки, стильная обстановочка… И вот теперь из-за химичкиного мужа все может обломиться.
Хотя почему – обломиться? Я же могу и позже подойти.
– Слушай, Воробей, – сказала я. – Давай сюда один билет. Я позже подгребу.
– А что у тебя за дело? – спросил Володька.
– Понимаешь, мне надо… – начала было я, но вспомнила, что химичка просила никому ничего не рассказывать. – В общем, надо. Потом скажу.
– Нет, говори сейчас, – настаивал Воробей. – А то обижусь.
Чтоб он не обиделся, пришлось применить испытанное средство. Чмок – чмокнула я Володьку в одну щеку. Чмок – в другую. Ну Воробей и поплыл, качаясь по волнам.
А я погнала домой, готовиться к ночной слежке.
Глава IV. Человек в зеленой куртке
И вот уж полночь близится, и я стою на Новом Арбате. Полностью экипированная – извините за умное слово – для ночной слежки. На мне черная куртка, черные джинсы и черные очки. На пальцах правой руки поблескивал кастет – подарок охранника Геши (на случай, если кто-нибудь привяжется).
Ровно в полночь дверь подъезда химичкиного дома отворилась, и на улицу вышел высокий мужчина в зеленой куртке и зеленой кепке.
Судя по всему, это и был химичкин муж Виталик.
Он воровато огляделся и попилил в сторону метро «Арбатская». Я двинулась следом. Дойдя до подземных переходов неподалеку от ресторана «Прага», он спустился, но не в тот переход, что вел к метро, а в другой, выходящий на бульвары. Перейдя по подземке дорогу, Виталик, не сбавляя скорости, направился к Пушкинской площади.
Интересно, куда он так торопится?.. Чуть ли не бегом мы прошли Тверской бульвар, дошли до Пушкинской и, теперь уже по Тверской улице, пошли к Триумфальной площади. Пересекли площадь наискосок – от Театра сатиры к гостинице «Пекин» – и порулили дальше…
Я была в полном недоумении. Химичкин муж возвращался обратно к Новому Арбату. Вот будет прикол, если мы, сделав круг, снова окажемся у метро «Арбатская».
«Может, он просто любитель ночных прогулок? – пришло мне в голову. – Точнее – ночных пробежек. А жене подсыпает снотворное, чтобы она за него не волновалась и спала спокойно…» Не успела я так подумать, как Виталик резко свернул направо. К зоопарку. Та-ак. Версия с прогулками-пробежками отпадает. Теперь мы все дальше и дальше уходили от химичкиного дома.
Интересно, долго он еще намерен петлять по городу?.. Меня уже начинала доставать эта беготня. Пора завязывать. Дослежу как-нибудь в другой раз.
Я уже хотела идти в «Конфетку», но тут мы очутились… у Ваганьковского кладбища. И я сразу поняла, что это и есть конечная цель наших хождений. Вы спросите, как я поняла?.. Внутренний голос подсказал.
И еще я поняла, что сейчас начнется самое интересное. Химичкин муж с минуту потоптался у закрытых ворот, а затем медленно двинулся вдоль кладбищенской ограды.