Эмпирия. Неправильная сторона
Шрифт:
Огненные шары метались над головой. Теперь я сосчитала, их было четыре. И все сразу на меня? Не много?
Я просто стояла и смотрела. Чувство смирения было настолько сильным, что даже страх отступил, я просто ждала.
Шары разлетелись множеством огненных мотыльков, теперь они заполняли собой всё небо, и если бы это не было знамением смерти, я бы сказала, что это невероятно красиво.
Крохотные смертоносные создания закружились в безумном танце и заключили меня в кольцо света. Я почувствовала жар исходящий от них, с виска сбежали капельки пота.
Чего они ждут? Вот я тут, вся ваша,
Ноги подогнулись и я рухнула на асфальт. Слёзы обожгли лицо. Так вот оно что, значит, Хиверов эти твари не трогают.
Не знаю, сколько я шла, сил не было даже на то, чтобы взглянуть на часы. Может час, может два, или три… я потеряла чувство времени. Было по-прежнему темно, рассветом и не пахло.
Я была так вымотана, что едва волокла ноги. Желудок, наверное, уже начал поедать сам себя, потому что все, что туда сегодня упало, это парочка крекеров за завтраком и кружка кофе. Но еда была не тем, чего моё тело жаждало больше всего: я бы стала посмертным рабом для любого, кто бы предложил мне пару таблеток аспирина. Ни разу в жизни мне так сильно не болела голова!
Я брела по дороге, освещая её тусклым светом фонарика, который забрала у Роба. Ещё мне удалось высвободить из его «окаменелой» руки пистолет, а в бардачке машины найти три коробки с патронами. Знаю, такие пули для подобных существ не предоставляют опасности, но кто знает кого ещё я встречу по пути. Некоторые люди могут быть опасней этих тварей.
Ещё я засунула в рюкзак рацию и аптечку, также, как и не полную бутылку воды. Вот и всё. Я забрала эти вещи и ушла, оставив машину и два сгоревших тела на злополучной заправке.
Сначала думала повернуть назад и попытаться дойти до своей машины, но пешком я доберусь туда только к обеду, плюс ко всему, не уверена, что она всё ещё там, целая и невредимая. К тому же сама мысль «возвращаться назад», окончательно лишала надежды.
Отовсюду доносились шорохи, шелест крыльев, хруст веток и уханье совы время от времени, но на всё это мне было плевать. Я была абсолютно опустошена. Если они не трогают Хиверов, в чём я недавно убедилась, то эти твари мне не страшны. Наиболее опасно и пугающе отчаянье, в которое мой разум и мысли погружаются всё больше. Это болото, в которое меня затягивает всё глубже без шанса выбраться. Мне начинает казаться, что я ни на что не способна: ни противостоять игре, ни найти Майка, ни сохранить саму себя. В голове полный хаос, я ничего не понимаю. Одни твари убивают человечество, другие проводят смертельную игру… Мир перевернулся с ног на голову. Наверное, так наступает конец света.
Через минут тридцать я добрела до развилки. Старый знак с облупившейся краской сообщал о том, что в трёх километрах находится домик лесничего.
Малюсенький деревянный домишка предстал взору, когда тонкая полоса горизонта уже слегка побелела. Сколько же я плелась сюда?..
В лесном полумраке домик напоминал логово колдуньи из книги детских сказок, которую мне в детстве читала мама. От этой мысли сердце сжалось с новой силой. Неужели я и в правду больше никогда не услышу её голос?.. Не увижу её…
Дверь была открыта. Небольшая комната, совмещённая с кухней выглядела так, словно здесь давным-давно никто не жил. Массивный стол по центру покрывал толстый слой пыли, железная кровать на пружинах была завалена горой тряпок, а окна забиты досками, но трупа я нигде не нашла и это уже было облегчением.
Я скинула с кровати тряпьё и легла на грязный матрас, поджав ноги и подложив под голову рюкзак. Антисанитария сейчас волновала меня меньше всего, слишком сильно я была вымотана и слишком сильно хотела спать. Я закрыла глаза и уже через минуту крепко уснула.
Глава 5
В носу защекотало, я почувствовала это ещё сквозь сон. Приоткрыв правый глаз, я увидела, как сквозь щели заколоченных досками окон, пробивается солнечный свет и в нём кружится рой пылинок.
Скрипя пружинами, я села. Голова почти не болела, это давало огромное облегчение. В целом, чувствовала я себя неплохо, отдохнувшей и выспавшейся. Но желудок был по-прежнему не доволен. Достав из рюкзака бутылку с водой и сделав пару глотков, я почувствовала новую дозу облегчения, на миг даже показалось, что всё не так плохо.
В комнате царил полумрак, пахло сыростью, но здесь не было крови и не было монстров, здесь тихо грязно и спокойно.
В большинстве шкафчиков кроме пыли и пауков ничего не было, но мне всё же повезло в одном из них, за кастрюлей с помятым боком, найти несколько банок просроченной фасоли в томатном соусе и две запечатанных пачки печенья, тоже просроченного. И это был пир для моего желудка!
Перекусив, я вышла во двор. Как хорошо, как тихо… Прохладный воздух с ароматом хвои заполнил лёгкие. Солнце было высоко в небе, я взглянула на часы — половина третьего. Долго ж я спала, не удивительно, что чувствую себя заново родившейся.
Во дворе дома был колодец, полный хорошей питьевой воды. Я умылась, вытерла мокрой тряпкой шею и руки и, вернувшись в дом, выложила на стол рацию, пистолет с патронами, села на шаткий стул и задумалась над тем, что делать дальше.
Из новой информации у меня лишь то, что эти твари бывают не только костяными, но и огненными, а, следовательно, исключать то, что есть и другие разновидности, не стоит. Так же ясно, что участников дуэлей они не трогают. Интересно почему? Приказ? Но ведь как-то они должны нас отличать. Может мы помечены? Ах! Конечно помечены! На мне же эта штука — скитс! Но голос с дуэли сказал, что это обычный передатчик… Наврала? Скрыла? Ладно, буду предполагать, что это всё-таки скитс защищает Хиверов, время покажет.
Я похлопала по холодной штуковине, висящей на шее. Я должна её ненавидеть, но получается, что только благодаря ей я всё ещё жива.
— Хорошо, тебя снимать не будем, — сказала я и вдруг вспомнила — они же меня слышат! Ну и ладно, трепаться всё равно не с кем.
Надо решить, что делать дальше. Тут определённо нужен план и желательно хороший. Ехать в горы — на чём? Идти пешком — не дойду. Ловить попутку — бессмысленно, шансов, что повезёт почти нет.
Я придвинула рацию Роба ближе. Заговорит ли она снова?