Энциклопедический словарь (К)

Брокгауз Ф. А.

А. С — в.

В конструктивном отношении, современный К. представляет собою простейший из сферическ. сводов, и разрезка его, для получения вида отдельных составляющих его камней или клиньев, производится посредством меридиональных плоскостей и сопрягающих конических поверхностей, с вершиною в центре. Между двумя сопрягающими поверхностями образуется кольцо, ограниченное этими поверхностями и внутреннею и внешнею поверхностью К. Каждое полное кольцо, состоящее из клиновидных камней, будучи совершенно замкнуто и покоясь на нижнем кольце, находится в равновесии. Такое свойство К. позволяет устраивать в его вершине отверстия произвольных размеров (пуп), не уменьшающие нисколько устойчивости свода, а это доставляет чрезвычайно удобный способ освещения К. сверху. По этой же причине, при кладке К. из мелкого материала (кирпича), можно обойтись без кружал, так как отдельные ряды клиньев очень мало наклонены к горизонту и, образуя сомкнутое кольцо, не нуждаются в подпоре. Толщиною свода задаются по давлению, которое приходится на пяты К. от веса надкупольной нагрузки. В зависимости от этого определяются размеры по толщине и в остальных сечениях свода. При поверке прочности легких и средних К. — берется в рассчет и сцепление раствора в швах. При проектировании К. серьезного вниманья требует в особенности обеспечение устойчивости опорных стен, сходящихся в углах храма и поддерживающих барабан помощью промежуточных цилиндрических арок. Повреждения, обнаружившиеся в значительном числе церквей, указывают в большинство случаев на необходимость или устройства контрфорсов по углам высоких малоустойчивых стен, или же уменьшения действия на них распора от К. помощью железных связей (К. св. Петра в Риме, храм св. Владимира в Херсонесе и др.). Если К. оказывает стремление раздвигать устой или барабан, то, для предупреждения дальнейшего разрушения, их можно стянуть железными кольцами. В последнее время усовершенствование систем сквозных металлических покрытий привели к конструкции железных К., преимущественно для перекрытая круглых фабр.-заводских и т. п. зданий, служащих для промышленных целей. Купольная система составляется здесь из отдельных упругих связей, располагаемых по меридиональным и параллельным кругам, которые для большой устойчивости соединяются диагональными связями (система Швеллера). К. зданий берлинского газгольдера состоят из 4 — 5 многоугольных колец и 24 радиальных стропильных ног; кольцо для фонаря образует 12-угольник. Эти К., пролетом от 32 до 44 м, покрыты картоном. Существуют подобные К., отверстием свыше 50 м. За образующую металлического сквозного К. для средней части обыкновенно принимается парабола. К. по кубической параболе теоретически требует 2/3 материала, идущего на такой же К. по обыкновенной параболе.

А.Т.

Купоны

Купоны (от франц. couper — отрезывать) — так называют всякого рода отрывные квитанции, но в особенности квитанции,. которые прилагаются к ценным бумагам, взамен которых учреждение, выпустившее бумагу, производит в установленные сроки платеж процентов или дивиденда. Название К. происходит оттого, что ряд такого рода квитанций печатается на особом купонном листе, от которого они, по мере наступления сроков платежа, отрезываются. В конце купонного листа находится так назыв. талон, взамен которого учреждение, выпустившее ценную бумагу, выдает новый купонный лист, когда все купоны прежнего листа

уже использованы; при возобновлении купонные листы подлежат у нас оплате простым гербовым сбором в 15 или 80 к. К., своевременно отрезанный от облигации, дает держателю его право требовать платежа заранее определенной (на К. означенной) суммы процентных денег по известному займу; с К.,. отделённым от акции, сопряжено право требовать выдачи дивиденда, размер которого не может быть определен заранее. Таким образом значение платежного средства может быть признано лишь за К. облигаций, особенно государственных займов, но и то с большими оговорками, имеющими особое значение в применении к низшим классам населения. Не везде имеются кассы, оплачивающие К. государственных займов; там, где доходы с денежных капиталов обложены особым сбором, К. представляет собою в действительности не ту ценность, которая на нем означена, а меньшую, соответственно размеру сбора; наконец, К. становятся недействительными по истечении известного давностного срока. Закон 10 июня 1883 г. воспретил, под угрозою штрафа от 50 до 300 руб., выдавать рабочим наемную плату не наличными деньгами, а какими бы то ни было К. Виновные в нарушении этого закона в третий раз, или хотя бы в первый и второй раз, но когда нарушение это вызвало на фабрике или заводи беспорядки, подавление которых сопряжено было с принятием чрезвычайных мер, подвергаются аресту на время до 3 месяцев и, сверх того, могут быть лишены навсегда права заведывать фабриками или заводами (закон 3 июня 1886 г.). Появление в обращении досрочных К. сопряжено с большими неудобствами и для торгового люда, да и для всей системы денежного обращения и государственного кредита. Против него направлен закон 11 июня 1885 г. (прил. к ст. 82 раздела II Уст. Кредитного, Св. Зак. т. XI ч. 2; ст. 11741 — 11743 и 11571 Улож. о Нак.), которым воспрещено употребление в платежах досрочных К. от частных или правительственных процентных бумаг, а также всякие вообще сделки относительно таких К. Тем же законом постановлено, что процентные бумаги, не имеющие всех принадлежащих к ним К., по которым течение процентов еще не началось, не могут быть принимаемы в залоги по подрядам и поставкам казенным, земским или общественным, а кредитным учреждениям, банкирам и менялам воспрещено покупать и продавать процентные бумаги с недостающими К., выдавать под такие бумаги ссуды, принимать их на хранение, вообще производить с ними какие бы то ни было операции. Нарушение этих правил влечет за собою для виновных штраф от 50 до 300 р., который для банкиров и менял в известных случаях увеличивается до 1500 руб. и соединяется с лишением права содержать банкирские конторы и меняльные лавки. Владельцы досрочных К. могут (а банкиры и менялы обязаны) представить их в казну, которая — уплачивает стоимость их, по мере наступления сроков оплаты К. и получения по ним денег от учреждений, обязанных их оплачивать; если же такие К. оплачиваются через государственный банк, то стоимость их может быть выдана и до наступления срока их оплаты, с учетом из 12% годовых. В силу закона 8 июня 1893 г., указанные правила об ограничении обращения досрочных К. не распространяются на К., принимаемые в уплату таможенных пошлин (т. е. на К. от облигаций металлических займов, оплачиваемых за счет казны или гарантированных правительством), до срока оплаты которых остается не более 6 месяцев, а равно на принимаемые в уплату таможенных пошлин процентные бумаги, если они снабжены К., по которым течение процентов начинается не далее как через 6 месяцев. К. должны быть представлены к оплате до истечения известного давностного срока; в противном случай они теряют платежную силу. В Германии, например, этот срок для К. государственных займов ограничен 4 годами. Для К. русских государственных бумаг раньше не существовало однообразного срока платежной давности. В условиях выпуска некоторых займов устанавливался для К. особый 5 летний срок; если же в условиях выпуска не упоминалось о сроке платежной давности для К., то министерство финансов признавало К. таких займов недействительными по истечении 10 лет со дня наступления срока их. По закону 27 января 1895 г. признаются платежными в течение 10 лет по наступлении срока оплаты К. всех вообще государственных займов, не исключая и тех, условиями выпуска которых давность для процентов определена в 5 лет. Этим же законом впервые установлены правила в ограждение интересов лиц, утративших купонные листы от государственных процентных бумаг на предъявителя . В вексельных центрах К. от иностранных облигаций, находящихся там в постоянном обращении, служат предметом правильной торговли, так как с их помощью производятся расчеты или уплачиваются таможенные пошлины.

Куракины

Куракины — русский княжеский род. Правнук Гедемина, князь Патрикий Александрович Звенигородский (на Волыни), согнанный с удела Витовтом, выехал в Новгород в 1397 г. и был родоначальником князей Патрикеевых, Хованских, Булгаковых и др. Его праправнук, князь Андрей Иванович Булгаков, по прозванию Курака, был родоначальником К. В XVI и XVII стол. 12 К. были боярами. Из них Андрей Петрович, (умер в 1615), во время пребывания Иоанна IV в Литве (1579), управлял Москвою; в 1582 г. усмирил черемисов. Иван Семенович (умер в 1631) в 1606 г. участвовал в заговоре Шуйского против Лжедмитрия; по восшествии на престол Шуйского был в числе бояр, требовавших ограничения царской власти. В 1608 г. разбил Лисовского на берегу р. Москвы; в 1614 г. охранял Москву от крымцев. Федор Федорович был воспитателем царя Федора Алексеевича; в 1659 г. отразил от Лохвиц Выговского; в 1662 г. управлял Москвою и способствовал усмирению происшедшего там бунта; затем участвовал в войне с Польшею. Борис Иванович (1676 — 1727) — известный дипломат Петровской эпохи, свояк Петра Вел. (Петр и К. были женаты на родных сестрах — Лопухиных). В 1697 г. послан был в Италию для изучения морского дела; в 1705 — 1706 г. вновь был за границей, для лечения. В 1707 г. послан в Рим настаивать на непризнании папою Станислава Лещинского королем польским; затем он был послом в Лондоне, в Ганновере, в Нидерландах; в 1713 г. был представителем России на утрехтском конгрессе, потом на брауншвейгском; с 1716 г. состоял послом в Париже; в 1722 г. Петр Вел., отправляясь в персид. поход, поручил К. руководительство всеми послами России, аккредитованными при европ. дворах. В своей дипломатической деятельности Бор. Иван. К. проявлял ум, большую опытность и политической такт, особенно в то время, когда приходила к концу Северная война; ему, между прочим, удалось удержать Англию от войны против Дании, союзницы Петра. Один из образованнейших русских людей своего времени, Б. Ив. оставил путевые записки и автобиографию, доведенную до 1709 г., и задумал писать полную историю России, в которой предполагал, главным образом, остановиться на царствовании Петра Вел., но успел лишь составить подробное оглавление этого труда и «Гисторию о царе Петре Алексеевиче и ближних к нему людях 1682 — 1694 гг.». Сочинения К., представляющие характерный образчик языка Петровского времени, а также и другие его бумаги напеч. в первых томах «Архива князя А. О. Куракина» (СПб. 1890 и сл.); обозрение новых данных для истории Петра, в них содержащихся, см. в ст. Е. Ф. Шмурло («Журн. Мин. Народ. нр.» 1891 г., №1) и А. Г. Брикнера («Вестник Европы» 1891 г. № 9). Автобиография К. напеч. также в «Киев. Старине» 1884 г. № 9, 11 и 12. В «Русском Архиве» 1893 г. № 2 помещено завещание К., где он отказывает капитал на устройство «шпиталя», для. которого составил и регламент; это — странноприимный дом князей. К. (военная богадельня), поныне существующая в Москве. Ср. Брикнер, «Русский турист в Зап. Европе в начале XVIII в.» («Русское Обозрение», 1892 г., №1). Александр Борисович К. (1752 — 1818) воспитывался вместе с имп. Павлом, учился в лейденском унив., много путешествовал по Европе, был чрезвычайным послом в Вене, потом сенатором, при имп. Павле дважды вицеканцлером, при Адександре I послом в Вене, затем в Париже (до 1812 г.). Напечат. «Souvenirs d'un voyage en Hollande et en Angleterre» (СПб. 1815; перепеч. в «Архиве кн. Ф. А. Куракина», т. V, Саратов, 1894). Ему же принадлежит «Описание путешествия в 1786 г. кн. А. Б. Куракина вниз по Суре, от Красноярской до Чирковской пристани» (СПб. 1793), а также «Утвержденное Положение кн. А. Б. Куракина для учреждения после его кончины, на вечные времена, его саратовской вотчины в Надеждине богадельни, больницы и училища, и для дарования после же его смерти вечной и т. д.» (СПб. 1807) — план «безвозмездного» освобождения крестьян села Надеждина, преданный широкой гласности и доставивший К. милостивый рескрипт, но не приведенный в исполнение. Ср. В. Семевский, «Крестьянский вопрос в России» (ч. I, СПб. 1888, стр. 275). Брат его, Алексей, при имп. Павле был ген.-прокурором, при Александре I — ген.-губернатором Малороссии, с 1807 по 1811 г. министром внутренних дед, позже членом государ. совета, канцлером российских орденов. Ум. в 1829 г. Кн. Федор Алексеевич, род. в 1642 г., член саратовской губернской ученой архивной комиссии; издал «Архив кн. Ф. А. Куракина» (тт. 1-5, СПб. и Сарат. 1890 — 94) — сборник документов, хранящихся в селе Надеждине, Сердобского уезда Саратовской губ. В этом фамильном архиве до 900 томов бумаг, представляющих большой интерес для истории XVIII и XIX вв. (бумаги князей Бориса Ивановича и Александра Борисовича К.). Редакция этого издания была вверена М. И. Семевскому, а по смерти его перешла к В. Н. Смольянинову. Род князей К. внесен в V ч. родосл. кн. Орловской и Пензенской губ. (Гербовник, I, 3).

Куранты

Куранты (лат. сurrens — текущий) — в московской Руси так наз. «вестовые письма» или газеты, которые составлялись для царя, в посольском приказе, по заграничным газетам. Они писались на нескольких листах склеенной бумаги, длиною в несколько саж. Для составления их при Алексее Михайловиче выписывалось до 20 иностранных газет и журналов; по имени одной из них, «Courante vigy Italien», К. и получили свое название. Для своевременного получения газет введена постоянная почта, которую содержал иноземец Леонтий Марселис; заключен был договор «с рижским почтарем, который из всех государств всякие вестовые и торговые письма получает и отпущает». Московским договором 1686 г. установлена еженедельная почта из Вильны в Москву. В 1691 г. обе почты, рижская и виленская, получили правильное устройство. Цель, однако, не была достигнута: или иностранная почта опаздывала присылкою газет, или переводы их производились медленно. Так, в. России не были известны даже имена царствовавших в Европе государей; верующие грамоты нашим посланникам нередко писались на имя таких владетелей, которых давно уже не было в живых. В московском главном архиве министерства иностр. дел сохранились выписки из голландских, немецких и польских газет. Образцы К. 1655 — 65 гг., переведенных с голландского (по списку начала нынешнего столетия), сообщены И. Е. Забелиным в «Чтениях Общ. Ист. и Древн. Росс.» (1880, кн. II); К. за 1683 г. напеч. в «Летописи занятий археографической комиссии» (вып. IV).

Кураре

Кураре — южно-американский стрельный яд, приготовляемый главным образом из коры растения Strychnos toxifera. Индейцы в Гвиане и по берегам Амазонской реки смазывают этим ядом концы своих стрел, чтобы вернее убить намеченную жертву. Из подкожной клетчатки яд этот всасывается чрезвычайно быстро и достаточно помазать К. ничтожную царапину на теле для того, чтобы человек или животное неминуемо погибли. Средство это парализует периферические окончания двигательных нервов всех поперечно-полосатых мышц, следовательно, и мышц заведывающих дыханием, и смерть наступает вследствие задушения при полном или почти ненарушенном сознании.

Д. К.

Курбан-байрам

Курбан-байрам — праздник у мусульман; бывает через 2 месяца и 10 дней после рамазана; служит воспоминанием принесения Авраамом в жертву Богу сына своего Измаила (а не Исаака, так как Магомет изменил библейский рассказ). Празднество продолжается 4 дня. Накануне праздника происходит поминание усопших родственников и раздается милостыня.

Курбе

Курбе (Гюстав Сourbet) — французский пейзажист, жанрист и портретист. Род. в 1819 г., в Орнане. Склонность к искусству привела его, в 1839 г., в Париж, где он занимался во многих мастерских, долее всего у Штейбена, Ог. Геска и Давида Анжерского. С первого же своего произведения, выставленного в. парижском салоне 1844 г. (картины «Раненый»), выказал себя крайним реалистом, и чем далее, тем сильнее и настойчивее следовал по этому направлению, считая конечною целью искусства передачу голой действительности и жизненной прозы и пренебрегая при этом даже изяществом техники. При уме и значительном таланте художника, его натурализм, приправленный, в жанровых картинах, социалистическою тенденцией, возбудил много шума в артистических и литературных кругах и приобрел ему не мало врагов, но также массу приверженцев, к числу которых принадлежал известный писатель Прюдон. В конце концов, К. стал главою реалистической школы, возникшей во Франции и распространившейся оттуда в другие страны, особенно в Бельгию. Его рознь с прочими художниками дошла до того, что в течение нескольких лет он не участвовал в парижских салонах, а на всемирных выставках устраивал из своих произведений особые выставки, в отдельных помещениях. В 1871 г. К. примкнул к парижской коммуне, управлял при ней общественными музеями и руководил низвержением Вандомской колонны. После падения коммуны, высидел, по приговору суда, полгода в тюрьме; позже был приговорен к пополнению расходов по восстановлению разрушенной им колонны. Это заставило его удалиться в Швейцарию где он и умер в нищете, в 1877 г. Наиболее любопытные из произведений К.: «Похороны в Орнане», собственный портрет, «Козули у ручья», «Драка оленей», «Волна» (все пять в луврском музее, в Париже), «Послеобеденное кофе в Орнане» (в лильском музее), «Разбиватели шоссейного камня», «Пожар» (картина, по своей антиправительственной тенденции, уничтоженная полицией), «Деревенские священники, возвращающиеся с товарищеской пирушки» (едкая сатира на духовенство), «Купальщицы», «Женщина с попугаем», «Вход в долину Пюи-Нуар», «Ораньонская скала», «Олень у воды» (в марсельском музее) и многие пейзажи, в которых талант художника выражался всего ярче и полнее. Ср. Сеtе d'Ideville, «Gustave Courbet» (П., 1878); С. Lemonnier, «С. et son oeuvre» (1878); Тh. Silvestre, «Histoire des artistes vivants» и J. Claretie, «Peintres et sculpteurs» (1882).

А. С — в.

Курбский

Курбский (князь Андрей Михайлович) — известный политич. деятель и писатель, род. ок. 1528 г. На 21-м году он участвовал в 1-м походе под Казань; потом был воеводою в Пронске. В 1552 г. он разбил татар у Тулы, при чем был ранен, но через 8 дней был уже снова на коне. Во время осады Казани К. командовал правой рукою всей армии и, вместе с младшим братом, проявил выдающуюся храбрость, через 2 года он разбил восставших татар и черемисов, за что был назначен боярином. В это время К. был одним из самых близких к царю людей; еще более сблизился он с партией Сильвестра и Адашева. Когда начались неудачи в Ливонии царь поставил во главе ливонского войска К., который вскоре одержал над рыцарями и поляками ряд побед, после чего был воеводою в Юрьеве Ливонском (Дерпте). Но в это время уже начались преследования и казни сторонников Сильвестра и Адашева и побеги опальных или угрожаемых царскою опалою в Литву. Хотя за К. никакой вины, кроме сочувствия павшим правителям, не было, он имел полное основание думать, что и его не минует жестокая опала. Тем временем король Сигизмунд-Август и вельможи польские писали К., уговаривая его перейти на их сторону и обещая ласковый прием. Битва под Невлем (1562 г.), неудачная для русских, не могла доставить царю предлога для опалы, судя по тому, что и после ее К. воеводствует в Юрьеве; да и царь, упрекая его за неудачу (Сказ. 186), не думает приписывать ее измене. Не мог К. опасаться ответственности за безуспешную попытку овладеть городом Гельметом: если б это дело имело большую важность, царь поставил бы его в вину К. в письме своем. Тем не менее К. был уверен в близости несчастья и, после напрасных молений и бесплодного ходатайства архиерейских чинов (Сказ. 132 — 3), решил бежать «от земли божия». В 1563 г. (по другим известиям — в 1564 г.)

К., при помощи верного раба своего Васьки Шибанова, бежал из Юрьева в Литву (В рукоп. «Сказании» К., хранящ. в моск. главн. архиве, рассказывается, как Шибанов отвез царю I-ое послание К. и был за то мучен. По другому известию, Васька Шибанов был схвачен во время бегства и сказал на К. «многия изменныя дела»; но похвалы, которыми осыпает царь Шибанова за его верность, явно противоречат этому известию.). На службу к Сигизмунду К. явился не один, а с целою толпою приверженцев и слуг, и был пожалован несколькими имениями (между прочим — гор. Ковелем). К. управлял ими через своих урядников из москвитян. Уже в сентябре 1564 г. К. воюет против России. После бегства К. тяжелая участь постигла людей к нему близких. К. впоследствии пишет, что царь «матерьми и жену и отрочка единого сына моего, в заточение затворенных, тоскою поморил; братию мою, единоколенных княжат Ярославских, различными смертьми поморил, имения мои и их разграбил». В оправдание своей ярости Грозный мог приводить только факт измены и нарушения крестного целования; два других его обвинения, будто К. «хотел на Ярославле государести» и будто он отнял у него жену Анастасию, выдуманы им, очевидно, лишь для оправдания своей злобы в глазах польско-литовских вельмож: личной ненависти к царице К. не мог питать, а помышлять о выделении Ярославля в особое княжество мог только безумный. К. проживал обыкновенно верстах в 20 от Ковеля, в местечке Миляновичах. Судя по многочисленным процессам, акты которых дошли до нас, быстро ассимилировался московский боярин и слуга царский с польско-литовскими магнатами и между буйными оказался во всяком случае не самым смиренным: воевал с панами, захватывал силою имения, посланцев королевских бранил «непристойными московскими словами»; его урядники, надеясь на его защиту, вымучивали деньги от евреев и проч. В 1571 г. К. женился на богатой вдове Козинской, урожденной княжне Голшанской, но скоро развелся с нею, женился, в 1679 г., в третий раз на небогатой девушке Семашко и с нею был, по-видимому, счастлив; имел от ее дочь и сына Димитрия. В 1683 г. К. скончался. Так как вскоре умер и авторитетный душеприказчик его, Константин Острожский, правительство, под разными предлогами, стало отбирать владения у вдовы и сына К. и, наконец отняло и самый Ковель. Димитрий К. впоследствии получил часть отобранного и перешел в католичество. — Мнения о К., как политическом деятеле и человеке, не только различны, но и диаметрально противоположны. Одни видят в нем узкого консерватора, человека крайне ограниченного, но самомнительного, сторонника боярской крамолы и противника единодержавия. Измену его объясняют расчетом на житейские выгоды, а его поведение в Литве считают проявлением разнузданного самовластия и грубейшего эгоизма; заподозривается даже искренность и целесообразность его трудов на поддержание православия. По убеждению других, К. — умный, честный и искренний человек, всегда стоявший на стороне добра и правды. Так как полемика К. и Грозного, вместе с другими продуктами литературной деятельности К., обследованы еще крайне недостаточно, то и окончательное суждение о К., более или менее способное примирить противоречия, пока еще невозможно. Из сочинений К. в настоящее время известны следующие: 1) «История кн. великого Московского о делех, яже слышахом у достоверных мужей и яже видехом очима нашима». 2) «Четыре письма к Грозному». 3) «Письма» к разным лицам; из них 16 вошли в 3-е изд. «Сказаний кн. К.» Н. Устрялова (СПб. 1868), одно письмо издано Сахаровым в «Москвитянине» (1848, № 9) и три письма — в «Православном Собеседники» (1863 г. кн. V — VIII). 4) «Предисловие к Новому Маргариту»; изд. в первый раз Н. Иванишевым в сборнике актов: «Жизнь кн. К. в Литве и на Волыни» (Киев 1849), перепечатано Устряловым в «Сказ.» 5) "Предисловие к книге Дамаскина «Небеса» (изд. кн. Оболенским в «Библиографич. Записках» 1858 г. № 12). 6) «Примечания (на полях) к переводам из Златоуста и Дамаскина» (напечатаны проф. А. Архангельским в «Приложениях» к «Очеркам ист. зап.-русск. лит.», в «Чтениях Общ. и Ист. и Древн.» 1888 г., № 1). 7) «История Флорентийского собора», компиляция; напеч. в:Сказ. стр. 261 — 8; о ней см. 2 статьи С. П. Шевырева — «Журн. Мин. Нар. Просв.», 1841 г. кн. 1, и «Москвитянин» 1841 г. т. III. Кроме избранных сочинений Златоуста («Маргарит Новый»; см. о нем «Славяно-русския рукоп.» Ундольского, М., 1870), К. перевел диалог патр. Геннадия, Богословие, Диалектику и др. сочинения Дамаскина (см. статью А. Архангельского в «Журн. М. Н. Пр.» 1888, № 8), некоторые из сочинений Дионисия Ареопагита, Григория Богослова, Василия Великого, отрывки из Евсевия и проч. В одно из его писем к Грозному вставлены крупные отрывки из Цицерона («Сказ.» 205 — 9). Сам К. называет своим «возлюбленным учителем» Максима Грека; но последний был и стар, и удручен гонениями в то время когда К. вступал в жизнь, и непосредственным его учеником К. не мог быть. Еще в 1525 г. к Максиму был очень близок Вас. Мих. Тучков (мать К. — урожд. Тучкова) который и оказал, вероятно, сильное влияние на К. Подобно Максиму, К. относится с глубокой ненавистью к самодовольному невежеству, в то время сильно распространенному даже в высшем сословии московского государства. Нелюбовь к книгам, от которых будто бы «заходятся человецы, сиреч безумеют», К. считает зловредной ересью. Выше всего он ставит св. Писание и отцов церкви, как его толкователей; но он уважает и внешние или шляхетные науки — грамматику, риторику, диалектику, естественную философию (физику и пр.), нравонаказательную философию (этику) и круга небесного обращения (астрономию). Сам он учится урывками, но учится всю жизнь. Воеводою в Юрьеве он имеет при себе целую библиотечку; после бегства, «уже в сединах» («Сказ.», 224), он тщится «латинскому языку приучатися того ради, иж бы могл преложити на свой язык, что еще не преложено» («Сказ.» 274). По убеждению К., и государственные бедствия происходят от пренебрежения к учению, а государства, где словесное образование твердо поставлено, не только не гибнут, но расширяются и иноверных в христианство обращают (как испанцы — Новый Свет). К. разделяет с Максимом Греком его нелюбовь к «Осифлянам», к монахам, которые «стяжания почали любити»; они в его глазах «во истину всяких катов (палачей) горши». Он преследует апокрифы, обличает «болгарсия басни» попа Еремея, «або паче бабския бредни», и особенно восстает на Никодимово евангелие, подлинности которого готовы были верить люди, начитанные в св. Писании. Обличая невежество современной ему Руси и охотно признавая, что в новом его отечестве наука более распространена и в большем почёте, К. гордится чистотой веры своих природных сограждан, упрекает католиков за их нечестивые нововведения и шатания и умышленно не хочет. отделять от них протестантов, хотя и осведомлен относительно биографии Лютера, междоусобий, возникших вследствие его проповеди и иконоборства протестантских сект. Доволен он также и чистотой языка славянского и противополагает его «польской барбарии». Он ясно видит опасность, угрожающую православным польской короны со стороны иезуитов, и остерегает от их козней самого Константина Острожского; именно для борьбы с ними он хотел бы наукою подготовить своих единоверцев. К. мрачно смотрит на свое время; это 8-я тысяча лет, «век звериный»; «аще и не родился еще антихрист, всяко уже на праге дверей широких и просмелых». Вообще ум К. скорей можно назвать крепким и основательным, нежели сильным и оригинальным (так он искренно верит, что при осаде Казани татарские старики и бабы чарами своими наводили «плювию», т. е. дождь, на войско русское; Сказ. 24), и в этом отношении его царственный противник значительно превосходит его. Не уступает Грозный Курбскому в знании Св. Писания, истории церкви первых веков и истории Византии, но менее его начитан в отцах церкви и несравненно менее опытен в уменье ясно и литературно излагать свои мысли, да и «многая ярость и лютость» его не мало мешают правильности его речи. По содержанию переписка Грозного с К. — драгоценный литературный памятник: нет другого случая, где миросозерцание передовых русских людей XVI века раскрывалось бы с большей откровенностью и свободою и где два незаурядных ума действовали бы с большим напряжением. В «Истории князя великого московского» (изложение событий от детства Грозного до 1578 г.), которую справедливо считают первым по времени памятником русской историографии с строго выдержанной тенденцией, К. является литератором еще в большей степени: все части его монографии строго обдуманы, изложение стройно и ясно (за исключением тех мест, где текст неисправен); он очень искусно пользуется фигурами восклицания и вопрошения, а в некоторых местах (напр. в изображении мук митрополита Филиппа) доходит до истинного пафоса. Но и в «Истории» К. не может возвыситься до определенного и оригинального миросозерция; и здесь он является только подражателем хороших византийских образцов. То он восстает на великородных, а к битве ленивых, и доказывает, что царь должен искать доброго совета «не токмо у советников, но и у всенародных человек» (Сказ. 39), то обличает царя, что он «писарей» себе избирает «не от шляхетского роду», «но паче от поповичев или от простого всенародства» (Сказ. 43). Он постоянно уснащает рассказ свой ненужными красивыми словами, вставочными, не всегда идущими к делу и не меткими сентенциями, сочиненными речами и молитвами и однообразными упреками по адресу исконного врага рода человеческого. Язык К. местами красив и даже силен, местами напыщен и тягуч и везде испещрен иностранными словами, очевидно — не по нужде, а ради большей литературности. В огромном количестве встречаются слова, взятые с незнакомого ему языка греческого, еще в большем — слова латинские, несколько меньшем — слова немецкие, сделавшиеся автору известными или в Ливонии, или через язык польский.

Литература о К. чрезвычайно обширна: всякий, кто писал о Грозном, не мог миновать и К.; кроме того его история и его письма с одной стороны, переводы и полемика за православие — с другой, настолько крупные факты в истории русской умственной жизни, что ни один исследователь допетровской письменности не имел возможности не высказать о них суждения; почти во всяком описании славянских рукописей русских книгохранилищ имеется материал для истории литературной деятельности К. Мы назовем только главнейшие работы, не поименованные выше. «Сказание кн. К.» изданы Н. Устряловым в 1833, 1842 и 1868 гг., но и 3-е изд. далеко не может назваться критическим и не вмещает в себе всего того, что было известно даже и в 1868 г. По поводу работы С. Горского: «Кн. А. М. К.» (Каз., 1858) см. статью Н. А. Попова, «О биограф. и уголовном элементе в истории» («Атеней» 1858 г. ч. VIII, №46). Ряд статей З. Оппокова («Кн. А. М. К.») напечатан в «Киевск. Унив. Изв.» за 1872 г., №№ 6 — 8. Статья проф. М. Петровского (М. П — ского): «Кн. А.. М. К. Историко-библиографические заметки по поводу его Сказаний» напеч. в «Уч. Зап. Казанского Унив.» за 1873 г. См. еще «Разыскания о жизни кн. К. на Волыни», сообщ. Л. Мацеевич («Древ. и Нов. Россия» 1880, 1); «Кн. К. на Волыни» Юл. Бартошевича («Ист. Вестник» VI). В 1889 г. в Киеве вышла обстоятельная работа А. Н. Ясинского: «Сочинения кн. К., как исторически материал».

А. Кирпичников.

Курган

Курган — окружный город Тобольской губ., в юго-зап. углу, близ границы Оренбургской и Пермской губ., на правом нагорном берегу Тобола. в 530 в. от губ. гор. и 2960 в. от СПб. На месте нынешн. К. находилась прежде слобода ЦаревоГородище или Царев-курган, основ. в 1553 г. близ доныне сохранившегося огромного кургана, имеющего в окружности около 80 саж. Курган этот, окруженный валом и рвом, служил становищем какого-то татарского князя, побежденного впоследствии Кучумом. В конце XVII в. жители переселились на новое место, в 8 в. ниже по течению реки; покинутая слобода была укреплена и долго служила защитою от набегов кочевников. После устройства Ишимской линии крепость была, за бесполезностью, снова превращена в слободу, переименованную в К. и назначенную (в 1782 г.) уездн. городом Тобольского наместничества. К. — начальный пункт судоходства и пароходства по Тоболу, открытых в верхнем его течении лишь в конце семидесятых годов. После Тюмени, К. самый промышленный город в губернии, обширная торговля продуктами земледелия и скотоводства, Здесь проходит Великая Сибирская ж. д. 5 каменных церквей, до 1000 домов, свыше 150 лавок. 9465 жит. (4110 жен.). 3 учебн. заведения, общества попечительное об учащихся (в ведение которого, в 1895 г., управа передала городскую библиотеку) и благотворительное; общественное собрание, при нем читальня и ботанический сад; пристань на Тоболе. Предместья Тихановское и Шавринское составляют с городом одно целое. Оборот 4 ежегодн. ярмарок превышает 3 милл. руб. Главные предметы отпускной торговли: хлеб в зерне и муке, сало, кожи, масло коровье, мясо, картофельная патока, а со времени открытия ж. д. — дичь, рыба. Мука отпускается лишь крупчатая, изготовленная на местных паровых крупчатнях; сало обрабатывается на салотопнях в гор. и окрестных селениях. Местные торговцы скупают огромные гурты скота под Петропавловском. на границе Киргизской степи, и, откормив в окрестностях К., закалывают для продажи. Привозная торговля уступает отпускной и ограничивается почти одними бакалейными и мануфактурными товарами. Еженедельно базары. Городской обществ, банк, открытый в 1865 г. с основным капиталом в 20 тыс. р., имеет теперь оборот до 2 милл. руб. Ремесленников до 500 чел.; из них до 100 заняты изготовлением пряников. Фабрик и заводов до 60, которые почти все занимаются обработкою сельскохозяйственных продуктов. В окрестностях К. развито огородничество и табаководство. Городу принадлежит 3615 дес. земли (вне городской черты), 5 домов и 52 камен. лавки. В 1892 г. городских доходов 52354 р., расходов 52500 р., в том числе на содержание городского общественного управления 6401 р. и учебных заведений 5499 р. (вдвое более Тобольска), благотворительных заведений 8156 р. (почти в 30 раз более Тобольска), на медицинскую часть 2015 р., содержание пожарной команды 4071 р.

Курганский округ, в юго-зап. части Тобольской губ., занимает пространство 20364 кв. в.; поверхность округа по прав. б. Тобола представляет степную равнину с песчаною и частью глинистою подпочвою, местами усеянную солонцами. Левый берег Тобола представляет несколько возвышенную террасу. Тобол — главная р. округа — пересекает его в направлении к СВ. Длина р. в пределах округа 278 в. при 20 — 60 саж. шир. и 1 1/2 с. глубины. Из притоков Тобола наиболее значительный — Ик, впадающий с левой стороны. — Из всех округов губ. К. наиболее богат озерами, которых насчитывается 478. Самые значительные из озер находятся в вост. части округа, на так наз. Ишимской степи: Куртал занимает 125 кв. в., Салтасарадек 50 кв. в. и Стеклянное 40 кв. в. Большинство озер солено-горькия, непроточные, и разбросаны в беспорядке по степной полосе округа вперемежку с озерами пресноводными. Непресноводные озера разделяются на соленые, если в них значительно преобладает хлористый натр, и горькие — если главная составная часть воды сернонатровая соль. Из соленых озер самое значительное в округе Ахтобол. Болота, которых до 10% всей площади, встречаются по течению Тобола, но они незначительны в сравнении с болотами других округов губ. Самое большое из болот не длиннее 24 в. Из 2214778 дес. зап. часть уезда занимает 1135640 дес.: из них 107652 (9,5%) неудобной земли, пашни 324091 дес., усадьбы и выгона 251164, сенокоса 75235, солонцев 1З6, лесной площади 295503 дес. Восточная часть занимает 1079138 дес. : под пашнями 221961 дес., усадьбами и выгонами 323410, сенокосом 44278, солонцами 58103, лесной площадью 99006 дес., неудобной земли 332380 дес. (30,8%). Когда-то округ был богат лесами, но теперь сплошных лесов уже нет; они перемежаются обыкновенно с луговыми пространствами и береговыми перелесками; хвойные леса сохранились по течению Тобола и в сев.-вост. углу округа. Более значительные лесные дачи сосредоточились в сев.-зап. углу округа, в виде остатков от некогда обширного Илецкого бора. Климат округа виден из следующих метеорологических данных, собранных в Кургане: средняя годовая температура — +1,2, минимум — 18,6, максимум +20,4, амплит. 39,0 Если сравнить среднюю месячную температуру округа с другими местами Империи, то будет видно, что округ находится в области изотермы Новой Земли, Перми, Екатеринбурга, Троицка, Акмодинска и Семипалатинска. Январская и февральская изотермы связывают округ с Новой Землей, апрельская изот., проходящая и около Тобольска, связывает его на З с такими местностями, как Финдяндия и средняя Швеция; майская изот. связывает округ на З с Казанью, Нижним-Новгородом, Владимиром и местностями сев. Пруссии. Апрель и май, по своим средним температурам, также благоприятны для хлебопашества в этом округе как в сев. полосе центральной России. Летняя изотерма округа идет к дер. Сидоровой от Смоленска, Вятки и Перми; августовская от южной части Финляндии, а изотермы осени постепенно приближаются к изотермам декабря. 1 город, 36 волостей, 446 селений, 45366 дворов крестьянских, 357 некрестьянских. Жит. 268540 (128311 жнщ.); на 1 двор приходится 32,1, на 1 душу 6 дес. земли. На 1 кв. версту приходится 12 сельских жит. Жители занимаются хлебопашеством и скотоводством, которые здесь тесно связаны. При плодородии почвы урожаи превосходны и доставляют значительный избыток хлеба. Лошадей приблизительно до 200 тыс., крупного рогатого скота до 150 тыс., овец (простых) до 300 тыс., свиней до 50 тыс. Закупки скота в Киргизской степи, откармливание его. Велико-Сибирская жел. дор. значительно развила также рыбопромышленность и все прочие отрасли хозяйства. Фабрик и заводов в 1893 г. насчитывалось 247; из них 72 кожевенныых, 17 маслобойных, 62 салотопенных, 6 пряничных, 58 мукомольных и 3 стеклянных. На всех заводах до 2000 рабочих, производящих на 2 милл. руб. 68 церковных приходов, 114 училищ. из них 23 церковно-приходских, 31 школа грамоты. Учащихся 3849 (1072 дев.).