Энциклопедический словарь (М)
Шрифт:
Минотавр
Минотавр (Minwtauroz, бык Миноса) — по греч. преданию чудовище, с телом человека и головой быка, происшедшее от неестественной любви Паcифаи, жены царя Миноса, к посланному Посейдоном быку. Минос скрывал его в построенном Дедалом Кносском лабиринте, куда ему бросались на пожрание преступники, а также присылаемые из Афин 7 молодых девиц и 7 молодых людей. Теcей, явившись на Крит в числе 14 жертв, убил М. и при помощи Ариадны вышел из лабиринта. По всей вероятности, миф о М. заимствован из Финикии, где Молох изображался также с бычьей головой и требовал человеческих жертв. Убийство М. знаменует уничтожение его культа.
Минск
Минск — губ. г., при р. Свислочи и при железных дорогах Московско-Брестской и Либаво-Роменской. Жителей к 1 января 1896 г. 83 880 чел. (42 668 мжч. и 41 212 жнщ.). Православных 20 882, раскольников 62, римско-католиков 16 875, протестантов 862, евреев 43 658, магометан 1417, прочих исповеданий 124. Дворян 3162, духовного сословия 523, почетных граждан и купцов 1248, мещан 59 256, крестьян 17 412, военных сословий 1870, иностранных подданных 186, прочих сословий 223. Монастырей 2, мужской и женский. Петропавловский мужской м-рь существовал еще в XV в. В кафедральном соборе чудотворная икона Богоматери. Кроме собора, 2 приходские церкви и 9 домовых, 1 кладбищенская и 1 приписная к собору, костелов 2 приходских: 1 кладбищенский и 1 при учеб. завед. Минск. благотворительного общ.; лютеранских кирок 2, мечеть 1, синагога 1, евр. молитвенных домов 24. Трговая деятельность М. значительно увеличилась. В 1864 г. было 4 табачных фбр., с оборотом до 5695 руб., и несколько кожевеных, салотопленных и др. зав., обороты которых достигали 10 тыс. руб. В 1895 г. было 49 фабрик, с оборотом в 660 000 руб. Из них табачных 4. с оборотом на 166 800 руб., 2 кожевенных — на 45 450 р., 3 пиво— и медоваренн. — на 90 000 руб., 1 машиностроительный — на 40 000 руб. и т. д. В 1890 г. вывезено хлеба 212 748 пд. по железной дороге, а привезено леса и др. товаров 1 673 898 пд. Городских доходов в 1895 г. получено 357 825 руб., из них с торговых документов 8695 руб., с трактиров, постоялых дворов и т. п. 19 560 р. Израсходовано 366 918 руб., из них на город. управление 28 116 руб., на народное образование 9250 руб., на врача 400 руб. и на благотворительность 780 руб. Отделение государственного банка, отделение крестьянского поземельного банка, общество взаимного кредита, минский коммерческий банк, с агентствами в Либаве, Ромнах, Конотопе и Гомеле. В 1891 г. банком учтено векселей на 762 тыс. руб. Общий оборот — 41 млн. руб. Отделение государственного банка учло векселей в 1891 г. на 1737 тыс. руб. и переучло на 253 тыс. руб. За 11 лет (1881 — 1892 гг.) средний годовой актив — 1896, 2 тыс. руб. За это время учтено и переучтено 31 440 векселей, на сумму 13344, 4 тыс. руб. Общество взаимного кредита учло векселей (1891 г.) на 712, 3 т. руб. В сберегательной кассе 6 государственного банка оставалось 545, 3 тыс. руб., внесено в 1891 г. 313, 6 тыс. руб., истребовано 205 тыс. руб. Дума содержит городской ломбард. М. за последние 25 лет заметно поднялся. В 1860 г. в нем было 30 тыс. жит., в 1880 г. 48 тыс., в 1887 г. 70 тыс. жит. В 1881 г. пожар истребил около 1 тыс. домов, но после этого М. еще лучше выстроился. Теперь считается 4462 домов, в том числе 956 каменных. В 1892 г. было торговцев 1098, ремесленников 4309 (более всего портных). В М. выделывают из карельской березы ящики, подсвечники, канделябры, кружки и пр. Мужская и женская гимназии, реальное училище, духовная семинария и училище, женское духовное училище, городское 4-классное училище, 2 приходских училища с женскими сменами, 3классная школа для бедных девиц, 3 частных учебных заведения, еврейских училищ 7 (в числе их ремесленное), училище для глухонемых и заикающихся детей, 1 талмудтора и хедеры. Врачей 64; из них вольнопрактикующих 25. Больницы: приказа общественного призрения на 70 кроватей и при ней отделение для умалишенных на 60 кроватей, тюремная на 12 кров., 3 при духовных учебных заведениях с 34 кров., 1 еврейская на 65 кров., 1 благотворительного общества на 12 кроватей. Богадельня приказа общественного призрения на 130 чел. (в 1896 г. 73 мжч. и 67 жнщ.), при ней на пожертвованный капитал отделение для 3-х престарелых женщин привилегированного сословия, одна еврейская богадельня на 80 кров. Подкидышей и сирот отдают частным лицам с платой по 2 руб. в месяц. Детский приют основан в 1842 г. и в нем призревалось (1891 г.) 38 мальчиков и 43 девочек. Минское благотворительное общество призревало в 1890 г. 33 мал. и 31 дев., 25 престарелых жнщ. и 3 мжч., лечило 54 больных и из устроенной обществом дешевой столовой выдало 9472 обеда. У общества было капиталов 61 482 руб., дом каменный 3-этажный в М. 3 фермы и более 200 дес. земли. Кирилло-Мефодиевское братство при семинарии, епархиальное Св. Николаевское братство, общество вспомоществования учащимся, община сестер милосердия, общество врачей, общество сельского хозяйства весьма деятельное вольное пожарное общество. Издаются «Губернские» и «Епархиальные» Ведомости и «Минский Листок». Типо-литографий 4, книжных лавок 10, фотографий 6. Штаб 4 армейского корпуса, штаб дивизии, 2 полка, артиллерийская бригада, резервный батальон, военный лазарет на 190 кров., военная паровая пекарня и мукомольня, продовольственный магазин. Управление Либаво-Роменской жел. дор. Лит. см. Минская губ.
А. Ф. С.
История М. Время основания М или летописного Меньска, Менеска и Минеска не определено с точностью; впервые он упоминается в летописи под 1066 г., когда был разорен великим князем в отмщение полоцкому кн. Всеславу Брячиславичу, разграбившему Новгород. В 1084 г., в отмщение тому же Всеславу, сжегшему Смоленск, Владимир Мономах опустошил его земли и, взяв М., отнял у жителей всех рабов и скот. По смерти Всеслава (1101), М. делается столицей особого удельного княжества: первым его князем был Глеб Всеславич, отличавшийся бурным нравом, вследствие чего М. с окрестностями в продолжение всего его княжения был ареной частых битв и столкновений В 1104 г. М. осаждали воевода великого князя, Путята, кн. Олег, Ярополк и Давид: вскоре после этого окрестности города были опустошены литовцами, а сам город сожжен. Вслед за этим вражда Глеба с братом своим Давидом повлекли за собой ряд набегов, в конец разоривших страну. В 1116 г. Мономах вторично взял М. усмиряя Глеба, и в 1119 г., снова победив минчан на берегу р. Березины, отвел Глеба пленником в Киев, где тот и умер. После Глеба княжил в М. сын его Ростислав; при нем в 1129 г. город был взят войсками киевского князя и отдан в удел Изяславу Мстиславичу. После 1146 г. в М. княжат сыновья Глеба, Ростислав и Володар; по смерти последнего М. в конце XII в, подпадает под власть Литвы, хотя упоминание минского князя встречается еще раз в летописи под 1326 г. (Федор Святославич). Около 1345 г. в М. княжил Явнут; около 1377 г. — Скиргайло. В 1413 г. учреждено минское воеводство, разделенное в 1500 г. на три повета: Минское, Мозырское и Речицкое. В 1499 г. Казимир даровал городу магдебургское право, а Сигизмунд Август учредил ярмарки. Вторая половина XIV и XV вв. ознаменованы для М. частыми нападениями татар, для защиты против которых город обнесли земляным валом и соорудили замок. Татары крымские продолжали нападать на него и в XVI в.; особенно опасное и гибельное нападение было совершено МахметГиреем в 1506 г., по уходе которого жители пострадали еще от моровой язвы. Через два года М. был разорен русскими войсками. Не раз страдал город и впоследствии во время войн, но, однако, считался лучшим городом в стране; в нем был главный литовский трибунал, переведенный только в начале XVlIl в. в Гродно, жили воевода, кастелян и староста, и собирались земские сеймы. Из событий XVII в. упоминаются обратное взятие города русскими войсками (1654) и свирепствовавшая моровая язва. В 1793 г. М. отошел к России и сделался главным городом минского наместничества, а в. 1796 г. и губернским Минской губ. В этом же 1796 г. Павел I позволил восстановить литовский трибунал, городские и подкоморские суды (уничтоженные в 1831 г.) и литовский статут (уничтоженный в 1840 г.). В 1843 г. от Жинской губ. отделены Вилейстай и Дисненский уу., вошедшие в состав Виленской губ., а взамен присоединен от Гродненской губ. Новогрудский у. Герб М., данный Сигизмундом в 1591 г., — «в голубом поле Пресвятая Дева в сиянии, окруженная шестью ангелами»; по присоединении к России, к гербу прибавлен сверху двуглавый орел.
Ср. «Памятная книжка виленского ген.-губернаторства на 1868 г.» и «Городские поселения Российской Империи» (т. 3).
В. Р — в.
Минх
Минх (Григорий Николаевич, род. в 1836 г.) — доктор медицины, проф. Киевского унив., кончил курс Моск. унив., был ординатором у проф. Захарьина, два года занимался за границей, в 1872 г. занял место прозектора в одесской городской больнице, с 1876 г. проф. патологической анатомии унив. св. Владимира. В 1869 г. вышла его диссертация: «К учению о ложном развитии оболочек на серозных поверхностях». Ряд исследований его напечатаны в протоколах физико-медицинского общества, которого он был секретарем. Из многочисленных статей его в «Моск. Медицинской Газете», «Трудах врачей од. городск. больницы» и др. изданиях нужно отметить: «К патологии сибирской язвы» («Моск. Мед. Газ.», 1868) — первое разъяснение темных до того времени заболеваний mycosis ventriculi и m. intestinalis, «Геморроическая оспа» («Труды врачей од. больн.»), «О высоком вероятии переноса возвратного и сыпного тифов с помощью насекомых» («Хируг. Летоп.», 1877). В 1879 г. М. был командирован в Астраханскую губ. для исследования чумной эпидемии в Ветлянке. Он исследовал не только Астраханскую губ., но и Решт в Персии и некоторые места на Кавказе с целью выяснения путей эпидемии; результаты опубликованы им в «Отчете об астраханской эпидемии». В 1881 — 1883 гг. М. были предприняты исследования относительно проказы в губ. Херсонской, Таврической и соседних с ними; они дали материал для труда «Проказа (Lepra arabum) на юге России». Многие из трудов М. реферированы в иностранной литературе, а диссертация вошла в отдел руководства Rindfleisch'a «Lehrbuch der pathol. Gevebelehre» о воспалении серозных оболочек. С 1884 г. М. — совещательный член медицинского совета министерства внутренних дел.
Мирабо
Мирабо (Гоноре Габриель Рикетти, гр. Mirabeau, 1749 — 91) — один из самых знаменитых ораторов и политических деятелей Франции. Он родился с искривленной ногой и в 3-летнем возрасте чуть не умер от оспы, которая оставила глубокие следы на его лице; безобразие его искупалось, однако, красивыми, блестящими глазами и необыкновенной подвижностью и выразительностью лица. Порывистый, страстный, своевольный характер соединялся в нем с жаждой знания, быстротой соображения и упорством в труде, приводившими в восторг его преподавателей. Его непокорный нрав приводил к столкновениям между ним и отцом, который с ранних лет возненавидел своего сына и всячески преследовал его. «Это — чудовище в физическом и нравственном отношении», писал он о десятилетнем мальчике; «все пороки соединяются в нем». Для обуздания сына отец поместил его в военную школу, под именем Пьера Бюффье, которое сначала он носил и в полку. Множество сделанных им долгов и известия о его беспорядочной жизни возбуждают негодование его отца, который добывает lettre de cachet и запирает сына в замке Рэ. Этот первый шаг положил начало продолжительной борьбе между отцом и сыном, беспрестанно заключаемым то в одну тюрьму, то в другую. Посланный на Корсику со своим полком, М. возвращается оттуда с чином капитана драгунов. В те немногие часы, которые оставались у него свободными от службы и развлечений, М. написал «Histoire de la Corse», которую его отец уничтожил, как несогласную с его собственными философскими и экономическими взглядами. Заметив в сыне большую умственную силу, отец старается привлечь его на сторону своих экономических теорий, призывает его к себе, поручает ему управление своими поместьями и разрешает ему принять вновь имя М. В 1772 г., М. знакомится с богатой наследницей, Эмилией Мариньян, и женится на ней. Брак оказывается несчастным. М. проживает в короткое время значительную часть состояния жены, делает долгов на 120000 фр. и в 1774 г., по требованию отца, ссылается на жительство в маленький городок Маноск, где пишет первое свое обширное печатное сочинение: «Essai sur le despotisme», заключающее в себе верные и смелые взгляды на управление, постоянную армию и т. д. и доказывающее обширные исторические знания автора. Узнав об оскорблении, нанесенном сестре его, г-же де Кабри, М. без разрешения уезжает из места ссылки и вызывает оскорбителя на дуэль, но вновь, по просьбе отца, посылается в заточение в замок Иф. Здесь он соблазняет жену начальника, и его переводят (1775) в замок Жу, где он имеет полную возможность посещать общество соседнего городка Понтарлье. Встреча с Софией, женой старого маркиза де Моннье, оказывает громадное влияние на всю его последующую жизнь. Со времени заключения М. в замок Иф жена оставила его, отказалась следовать за ним и отвечала молчанием на все его просьбы о примирении. Отец упорно отказывался освободить его. Покинутый всеми, М. отдался всецело своей страсти к Софии и убедил ее бежать, вслед за ним, в Швейцарию; затем они переехали в Голландию, где М. зарабатывал средства к жизни статьями и переводами с английского и немецкого. Между прочим, он написал «Avis aux Hessois» — горячий протест против тирании, вызванный продажей гессенцев англичанам для войны с Америкой. Французская полиция, преследовавшая Софию де Моннье по обвинению, возбужденному против нее мужем; захватила, по поручению отца, и М. и отправила его в венсеннскую тюрьму; парламент, по жалобе де Моннье, присудил М. к смертной казни за rapt et vol, хотя София добровольно последовала за ним. В тюрьме М. просидел 3 года. Первое время ему не давали бумаги и чернил, но мало помалу он сумел, как всегда, расположить в свою пользу начальство, и его положение улучшилось: ему дано было право писать письма к Софии (заключенной в монастырь) при условии, что письма эти будут просматриваться полицией. Письма эти (изд. в 1793 г.) не предназначались для публики, писались изо дня в день; они отличаются искренним красноречием, полны жизни, страсти и оригинальности. М. написал за это время много других сочинений, из которых одни, напр. «L'Erotica Biblion» и роман «Ма Conversion», носят следы его прежней бурной жизни, а другие, напр. «Des lettres de cachet et des prisons d'etat», являются обдуманными произведениями, выказывающими большую зрелость политической мысли. Только на тридцатом году жизни М. очутился на свободе. Ему пришлось прежде всего хлопотать о кассации смертного приговора, все еще тяготевшего над ним, он одержал блистательную победу и даже сумел сложить на Моннье все судебные издержки. Затем он вынужден был выступить в защиту своих прав против жены, требовавшей разлучения. Множество красноречивых мемуаров и речей Мирабо, опубликование им переписки жены, а ею — писем Мирабо-отца, придали громкую огласку этому делу, которое решено было против М. (1783). Позже, со свойственным ему пылом, М. принял участие в процессе между его матерью и отцом перед парижским парламентом и так резко напал на существующий строй, что вынужден был уехать из Франции. В Голландии он познакомился с г-жой де Нера, которая вскоре заставила его забыть Софию: она была способна оценить его деятельность, понимать его идеи и стремления и оказать ему поддержку в трудные минуты жизни. М. всею душою привязался к ней и к ее сыну, Люка де-Монтиньи, которого М. впоследствии усыновил. В 1784 г. он переехал в Лондон, где был введен в лучшее литературное и политическое общество. В 1785 г. М. возвратился в Париж и в начале 1786 г. был послан в Пруссию, с тайным поручением составить отчет о впечатлении, произведенном в Германии смертью Фридриха Великого, позондировать молодого его преемника и подготовить почву для займа. М. блистательно исполнил поручение и отправил министру Калонну 66 писем, изданных в 1789 г., под заглавием «Histoire secrete de Berlin ou correspondance d'un voyageur francais depuis le mois de juillet 1786 jusqu'au 19 janvier 1787», и заключающих в себе много интересных наблюдений, сатирических портретов и остроумных выводов. Королю Фридриху Вильгельму II М. написал письмо, где подавал ему советы относительно необходимых реформ и увещевал отменить все законы Фридриха II, стеснительные для свободы. Письмо это было оставлено без ответа. Вернувшись во Францию, М. издал брошюру: «Denonciation de l'agiotage au roi et aux notables», в которой горячо нападал на Калонна и Неккера, вследствие чего не только не был избран в собрание нотаблей, но принужден был удалиться в Тонгр. Затем он выпускает «Lettres sur l'administration de М. Necker», «Suite de la denonciation de l'agiotage», «Adresse aux Bataves» (апр., 1788), в которой излагаются начала, послужившие основою для декларации прав, а также «Observations sur la prison de Bicetre et sur les effets de la severite des peines». Везде, куда его ни закидывала судьба, М. изучает государственное устройство и народную жизнь; по отношение к Пруссии результатом этого изучения явилось обширное исследование: «La monarchie prussienne». Особенно по душе приходилась М. Англия. Созвание генеральных штатов открывает для М. обширную арену, достойную его гения. Он отправляется в Прованс и принимает участие в первом собрании дворян своего округа; но собрание решает допустить к участию в нем только дворян, обладающих поместьями, и этим самым устраняет М., который обращается тогда к третьему сословно. Его резкие нападки на привилегированное сословие доставили ему в Провансе неимоверную популярность: дни, предшествовавшие его избранно (в Марсели и Э), представляли для него одно непрерывное торжество; народ боготворил его и беспрекословно ему повиновался. М. оставался до конца жизни убежденным монархистом. Правительство, по его мнению, необходимо для того, чтобы население могло спокойно и в безопасности производить свою ежедневную работу — а это может быть достигнуто только в том случае, если правительство сильно; сильным оно может быть только тогда, когда соответствует желаниям большинства народа — а такого соответствия не существует между политическою системою Людовика XIV и французским народом. Отсюда вывод — преобразование системы. Но где же можно искать лучшего примера для преобразования, как не в Англии? И вот, М. Ратует за снятие ответственности с короля, за ответственность министерства и за назначение министров из среды депутатов. Тотчас по прибыли в Версаль М. основывает газету «Journal des Etats generaux», при содействии публицистов, и раньше помогавших ему в его работах — Дювероре, Клавьера и друг. Совет министров, за крайне резкую выходку против Неккера, запрещает газету. М. выпускает ее под новым заглавием: сначала «Lettres a mes commettanls», а потом «Courrier de Provence». В первые дни сессии генеральных штатов М. несколько раз принимает участие в прениях о совместной или отдельной поверке выборов, о названии, которое должно быть дано собранию, и т. д. После королевского заседания 23 июня М., в ответ на приглашение церемониймейстера Дрё-Брезе очистить залу, произнес краткую, но громовую речь, убедившую собрание продолжать свои занятия и декретировать неприкосновенность своих членов. С этих пор влияние великого оратора на собрание все растет, вместе с его популярностью. 8 июля он предлагает составить адрес королю, с требованием удалить иностранные войска, угрожавшие Парижу и Версалю, и создать национальную гвардию. Палата поручает ему эту работу, но составленный им умеренный и в то же время твердый адрес не приводит к желанной цели. Когда после взятия Бастилии, 14 июля, собрание узнает о намерении короля посетить его и встречает это известие взрывом восторга, М. восклицает: «Подождем, пока его величество подтвердить сам те хорошие намерения, которые ему приписывают. В Париже течет кровь наших братьев; пусть глубокое молчание встретит монарха в эту горестную минуту. Молчание народов — урок королям!» 23 июля, после смут в Париже, жертвами которых пали Фулон и Бертье, М. выступает с горячим протестом против насилий, пятнающих свободу. «Общество скоро распалось бы, если бы толпа приучилась к крови и беспорядкам, приучилась ставить свою волю выше всего и бравировать законы». 25 июля он горячо протестует против вскрытия и прочтения писем: «может ли народ, получивший свободу, заимствовать у тирании ее обычаи и правила? Прилично ли ему нарушать нравственность после того, как он сам был столько времени жертвою лиц, ее нарушавших?». Мнение его восторжествовало, несмотря на возражения Робеспьера. В ночь на 4 августа М. Не присутствовал в заседании, но в самых симпатичных выражениях описал его в своей газете. 10 авг. М. говорил в пользу выкупа церковной десятины, на том основании, что эта десятина является субсидией, с помощью которой уплачивается жалованье должностным лицам, преподающим нравственность народу. Когда слово «жалованье» вызвало ропот в собрании, он воскликнул: «я знаю только три способа существования в современном обществе: надо быть или нищим, или вором, или получать жалованье». Декларация прав была сочинена М., но он протестовал против немедленного ее обсуждения; он считал необходимым, чтобы декларация прав составила первую главу конституции, и требовал, чтобы окончательная редакция ее была отложена до того времени, когда остальные части конституции будут вполне выработаны, так как в противном случае предисловие может оказаться противоречащим содержанию книги. Но национальное собрание состояло большей частью из людей, неопытных в практической политике и мечтавших об идеальной конституции. Требование М. навлекло на него самые ожесточенные нападки: ему бросили в лицо упрек, что он хочет заставить собрание принимать противоположные решения. На это он ответил, что вся его прошлая жизнь, 30 томов, посвященных защите свободы, служат достаточной для него защитой. Предложение об отсрочке было, однако, отвергнуто, и палата в продолжение почти двух месяцев обсуждала, в каких выражениях должна быть составлена декларация, между тем как анархия царила в стране, Париж волновался и голодал, а при дворе подготовлялась контрреволюция. М. ясно видел опасность ниспровержения существующего строя раньше, чем созданы основы нового, и был убежден в необходимости сохранения монархии, как единственного оплота против анархии. Когда поднят был вопрос о veto короля, М. выступил защитником абсолютного veto, находя, что королевская власть и без того достаточно ослаблена. «Я считаю veto короля настолько необходимым, что согласился бы жить скорее в Константинополе, чем во Франции, если бы оно не существовало. Да, я заявляю открыто, что не знаю ничего ужаснее владычества 600 лиц, которые завтра могли бы объявить себя несменяемыми, послезавтра — наследственными, и кончили бы присвоением себе неограниченной власти, наподобие аристократии всех других стран». Еще раньше, в июне, М., сознавая свое бессилие заставить собрание действовать так, как ему казалось необходимым для блага Франции, стал искать поддержки на стороне и через посредство Ла-Марка, близкого к королеве лица, старался вступить в сношения с двором, надеясь привлечь его на сторону преобразований и этим путем упрочить новые реформы и связать в одно все партии. Образ действий, который он предлагал двору, был вполне конституционный, как видно из мемуаров, представленного им королю после событий 5 и 6 октября. Положение короля, говорил М. в столице не безопасно: он должен удалиться во внутрь Франции, напр. в Руан, и оттуда, обратившись с воззванием к народу, созвать конвент. Когда этот конвент соберется, король должен признать, что феодализм и абсолютизм исчезли навсегда и что между королем и нацией установились новые отношения, которые должны честно соблюдаться с обеих сторон. «Нация имеет права: они должны быть не только восстановлены, но и упрочены». Вместе с мемуарами М. представил план учреждения министерства, ответственного только перед собранием; в состав его должны были войти все наиболее выдающиеся деятели, в том числе Неккер и «чтобы сделать его настолько же бессильным, насколько он неспособен», и сам М., без портфеля. Непреодолимым препятствием к осуществлению этого плана явилось решение Национального собрания (7 ноября 1789 г.), запрещавшее его членам принимать звание министров — решение, против которого сильно восставал М. Переговоры с двором тянулись без всяких видимых результатов. Королева долго отказывалась вступить в сношения с М., что приводило последнего в величайшее негодование. ЛаМарк удалился в свои бельгийские поместья, но в апреле 1790 г. он был внезапно вызван из Брюсселя и переговоры возобновились; королева согласилась, наконец, принять услуги «чудовища», как она называла М., и с этого дня до смерти М. продолжались деятельные сношения его с двором, доказательством чего служат 50 докладов, написанных им с июля 1790 г. по апрель 1791 г. и заключающих в себе множество весьма ценных советов, замечаний и наблюдений. Для иллюстрации тех же отношений имеется целая переписка между М. и Ла-Марком и между М. и другими его тайными корреспондентами; письма эти опубликованы в 1851 г. Бакуром, вместе с обстоятельным описанием этой интересной страницы из французской истории, составленным самим Ла-Марком. Взамен оказываемых М. услуг, король обязывался уплатить долги М., простиравшиеся до 200000 фр., давать ему в месяц по 6000 ливров и вручить Ла-Марку миллион, который должен был быть передан М. по окончании сессии, если он верно будет служить интересам короля. М. с совершенно спокойной совестью согласился на эту сделку, считая себя негласным министром, вполне заслуживающим плату за труды. В дальнейшей своей деятельности он является вполне последовательным, не изменяя своим убеждениям и часто действуя вопреки желаниям короля и роялистов. Он поддерживал власть короля, оставаясь верным революции («его не купили», говорит Сен-Бев, «а ему платили»). Если он при обсуждении вопроса о праве объявлять войну и заключать мир поддерживал королевскую прерогативу, то лишь в силу глубокого убеждения в невозможности существования исполнительной власти, лишенной всякого авторитета. Если он часто возражал против действий собрания, то лишь потому, что возмущался его теоретическими увлечениями и непониманием действительной жизни. Его приводило в негодование и многословие прений. Чтобы установить какие-нибудь правила в этом отношении, он попросил своего друга Ромильи составить подробный доклад о правилах и обычаях английского парламента и перевел его на французский язык, но палата не приняла его к руководству. Когда возник вопрос о суровых мерах по отношению к эмигрантам, М. восстал против них, потому что находил, что наказание за выезд из королевства равносильно нарушению основных начал свободы. Он высказался против назначения комиссии, которая могла по своему произволу присуждать беглецов к гражданской смерти и конфисковать их имущество. «Я объявляю», воскликнул М., «что буду считать себя свободным от всякой присяги в верности тем, кто будет иметь бесстыдство назначить диктаторскую комиссию. Популярность, которой я домогаюсь и которой имею честь пользоваться — не слабый тростник; я хочу вкоренить ее глубоко в землю, на основаниях справедливости и свободы». В противоположность теоретикам, он находил, что солдат перестает быть гражданином, как только поступает в военную службу: первая его обязанность — повиноваться беспрекословно, не рассуждая. Он говорил в защиту ассигнаций, но под условием, чтобы их ценность не превышала половины ценности земель, пущенных в продажу. Он хотел во что бы то ни стало избежать банкротства, позорного для страны. Неутомимо работая в палате, заседая в клубах, М. в то же время принимал участиe и в ведении иностранных дел. Он находил, что французский народ может устраиваться как желает и что ни одна иностранная держава не имеет права вмешиваться в его внутренние дела; но он знал, что соседние монархии с беспокойством следят за успехами революции во Франции, что государи боятся влияния революционных идей и благосклонно внимают просьбам эмигрантов о помощи французскому королю. Как член дипломатического комитета, избранного палатой в 1790 г., и его докладчик, он старался избегать всяких поводов к вмешательству держав в дела Франции. С этой целью он поддерживал постоянные сношения с мин. иностр. дел, Монмореном, давал ему советы, руководил его политикой, защищал ее перед собранием. Значение М. в этом отношении доказывается беспорядком, водворившимся в иностранной политике после его смерти. Между тем слухи о продажности М., о его «великой измене», проникли в палату, в народ; газеты обсуждали их на все лады. Положение М. становилось день ото дня все более и более невыносимым, и только внезапная смерть его, среди самого разгара деятельности, заставила замолкнуть его противников. Он работал неутомимо до конца, хотя болезнь его требовала абсолютного спокойствия. Ни его сношения с двором, ни прения палаты, ни обширная переписка не могли удовлетворить его жажды деятельности: он был командиром батальона национальной гвардии, членом администрации сенского дпт. и, наконец, председателем национального собрания. 27 марта он испытал первый тяжелый приступ болезни; тем не менее 28-го он выступил с речью по вопросу о рудниках, защищая, вместе с общественными интересами, и частные интересы своего приятеля Ла-Марка. «Ваше дело выиграно», говорил он ему после заседания, «а я мертв». Через 6 дней Франция узнала о смерти своего трибуна. Весь Париж присутствовал при его похоронах; тело его было положено в Пантеон. 10 августа 1792 г. найдены были доказательства сношения М. со двором и полученной им платы; вследствие этого останки его были вынуты из Пантеона и на место их положены останки Марата. Прах М. был перенесен на кладбище казненных, в предместье Сен-Марсо.
Литература. Mirabeau, «Oeuvres completes» (1882: сюда не вошла его «Monarchie Prussiennе», 1788); Mirabeau. «Memoires sur sa vie litteraire et privee» (1824); Lucas de Montigny, «Memoires biographiques, litteraires el politiques de Mirabeau ecrits par lui meme, par son pere, son oncle et son fils adoptif» (П., 1834); Dumont, «Souvenirs sur Mirabeau» (l832); Duval, «Souvenirs sur Mirabeau» (1832); Victor Hugo, «Etude sur Mirabeau» (1834); «Mirabeau's Jugendleben» (Бреславль, 1832): Schneidewin, «Mirabeau und seine Zeit» (Лпц., 1831); «Mirabeau, a Life History» (Л., 1848); Ad. Bacourt, «Correspondance entre Mirabeau et le comte de La-Marck» (1851); Louis de Lomenie, «Les Mirabeau» (1878); Ph. Plan, «Un collaborateur de Mirabeau» (1874); Reynald, «Mirabeau et la Constituante» (1873); Aulard, «L'Assemblee Constituante» (1882); Stern, «Mirabeau» (1889); Mezieres, «Mirabeau» (1892); Rousse, «Mirabeau» (в «Grands ecrivains francais»).
Л.
Мираж
Мираж (Mirage, Lufispiehelung) — атмосферное явление, благодаря которому при известных обстоятельствах делаются в какой-либо местности видными предметы, действительное местонахождение которых вдали от места их наблюдения зрителем. Оно объясняется полным отражением лучей на границе двух слоев воздуха, имеющих различные температуры, если луч света падает с очень сильным наклоном на граничную плоскость. Если зритель и отдаленный предмет находятся на лишь немного повышенных точках и между ними лежит сильно нагретая солнцем песчаная почва, сообщающая свою теплоту ближайшим слоям воздуха и тем нагревающая их сильнее слоев выше расположенных, зритель видит предмет в его действительном положении при посредстве лучей, прямо от предмета идущих к нему, и во-вторых, в перевернутом положении, при посредстве лучей, идущих от предмета книзу, потом, при встрече с более теплыми и поэтому более редкими слоями воздуха, подвергающихся отражению и идущих к глазу наблюдателя, видящего предмет как бы отраженным в воде. Это объяснение дал еще Монж в «Мemoires de I'lnstitut d'Egypte». Если сильно нагретый теплый слой не внизу, но вверху наблюдателя и наблюдаемого предмета, находящихся в более плотном холодном слое, — может также получиться явление М., но только по направлению кверху. Таким образом наблюдаемые в опрокинутом виде над горизонтом, напр. корабли, башни и замки и т. д., суть изображения действительных предметов.
В некоторых местностях, в Неаполе, Реджио, на берегу Сицилийского пролива, в больших песчаных равнинах (утром, когда еще нижние слои воздуха холоднее верхних, уже согретых солнцем), в Персии, Туркестане, Египте, это явление, называемое фато-морганой, наблюдается часто. Во втором случае может получиться такое лучепреломление, но предмет кажется лишь приподнятым, но не перевернутым, причем, таким образом, в самих верхних слоях не происходит полного отражения. В таком виде это явление наблюдается в западных частях Балтийского моря.
Миракль
Миракль (франц. miracle, от латин. miraculum — чудо) — средневековые мистерии, сюжетом которых было чудо или житие святого, или чудо Богородицы. М. произошли из гимнов в честь святых и из чтения их житий в церкви. Латинские М. большей частью сочинялись (в рифмованных стихах) и разыгрывались студентами и молодыми клериками накануне праздника святому. Есть ряд таких М., где главным действующим лицом является св. Николай Чудотворец, и 4 из них приписываются Гиларию, ученику Абеляра (XII века); в некоторых встречаются припевы по-французски. От начала XIII в. есть французский стихотворный М. — Jeu (перевод лат. ludus) de Saint Nicolas, автор которого, Жан Бодель из Арраса, в основу своей драмы положил известную легенду о том, как «варвар» доверил свое сокровище св. Николаю, и когда это сокровище было похищено ворами, святой заставил их угрозами возвратить похищенное. Бодель предпослал своей пьесе пролог, где сказано, что она дается накануне Николина дня, и самую легенду значительно распространил и видоизменил: в его jeu изображается битва крестоносцев с мусульманами и победа последних; неизвестный «варвар» обратился в сарацинского короля, который после возвращения сокровища принимает христианство, вместе с своим войском; наиболее творчества проявил автор в изображении воров, которые бранятся и кутят, как appaскиe жулики (пьеса изд. Monmerque et Michel, «Theatre fr. au moyen age»). На этом древнейшем примере видно, что М. давали большую свободу творчеству и изображению реальной действительности, нежели другие роды средневековой драмы, и именно из них, при благоприятных условиях, могла бы развиться новая художественная драма. В Англию М. перешли вместе с норманским завоеванием; известно документально (от Матвея Парижского), что в начале XII в. в Донстепле, в Бедфордшире, давался М. о св. Екатерине, написанный (без сомнения по-латыни) ученым нормандцем Гофреем (или Жофруа), который был впоследствии аббатом в монастыре св. Альбана. В конце XII в. Фиц-Стефен, биограф Фомы Бекета, говорит о представлении М., из которых он, по-видимому, выделяет драматическое изображение целых житий мучеников. Именно в Англии, где средневековая драма раньше всего сблизилась с жизнью, М. были в таком ходу, что Miracle-Plays сделалось общим названием для духовной драмы; жалобы Вильяма Вадингтона (Wilham de Wadington), в его «Руководстве о грехах», на то, что в этих представлениях больше скандала, чем поучения, указывают на силу реального элемента в М. конца XIII в., даже разыгрываемых клириками. Во Франции в XIII в. по городам основываются братства, под названием puys (puy — от podium), устраивающие поэтические состязания для прославления Богородицы и святых. В XIV в. братства сочиняют и разыгрывают чудеса Богоматери, один большой сборник которых (42 пьесы) дошел до нас. Эти М., за исключением рондо ангелов, написаны однообразным размером и вообще очень похожи друг на друга по манере обработки: при наивности художественных приемов и вялости действия, в них приятно поражает богатство сюжетов, верное воспроизведение жизни различных классов общества, грубоватое, но сильное выражение страстей и душевных настроений, а иногда и оригинальная мотивировка действий и обрисовка характеров (изложение одного из М. о Богоматери см. «Всеобщ. историю литературы» Корша и Кирпичникова II, 884 — 890). Из М., принадлежащих по сюжетам к другим циклам, более известны «Варлаам, Иосафат и король Авенир», обработанный по Золотой Легенде (21 действующее лицо, около 1700 стихов), и «Роберт Дьявол» (47 действующих лиц, около 2000 стихов), сюжет которого взят из весьма распространенного авантюрного романа XIII в. О М. см. L. Petit de Jullevile, «Les Муsteres» (Пар., 1880); G. Paris et U. Robert, «Miracles de Notre Dame en personnages» (П., 1876 — 81); E. Fournier, «Le Mystere de Rober le Diable» (П., 1879). Для Англии: Collier, «History of English Dramatic Poetry and Annals of Stage» (2 изд., Лонд., 1879); Ward, «A History of English Dramatic Literature to the death of queen Anne» (1875 — 76); Zschech, «Die Anfange des engl. Dramas» (Mapиенв. 1886); Ahn, «English Mysteries and Miracle Plays» (Трир, 1867); Geuee, «Die engl. Mirakelspiele und Moralitaten», в «Vortrage», издаваемых Вирхофом и Гольцендорфом. А. Кирпичников.
Мировая сделка
Мировая сделка — двусторонний договор, посредством которого стороны, путем взаимных уступок, устраняют неясность или сомнительность существующих между ними юридических отношений, обращая возникшие из них притязания в бесспорные и несомненные. Отсутствие взаимности уступок обращает договор в односторонний отказ от своих прав в пользу другой стороны и, след., в дарение, правила о котором в таком случае и должны быть применены к сделке. Понятие взаимности, однако, определяется не по объективной мерке, а по сознанию сторон в момент заключения сделки: выяснившееся впоследствии обстоятельство, что одна из сторон в действительности ничего не уступила, так как уступленное ею притязание оказалось мнимым или недействительным, не влияет на действительность сделки. Принуждение и обман, совершенные одной из сторон, делают М. сделку, как и всякую другую, недействительной. Что же касается ошибки, то ввиду того обстоятельства, что предметом сделки являются факты сомнительные и неизвестные, ее влияние имеет место лишь в том случае, когда ошибка касается оснований сделки, а не ее предмета — иными словами, когда самая неизвестность и спорность отношений не существовала бы, если бы впавшая в ошибку сторона правильно представляла себе спорный и сомнительный факт. Неясность и спорность отношений, как другое основное условие М. сделки, может состоять в сомнении о существовании самого права, его происхождении и установлении, объеме или отсутствии прямых и верных средств к осуществлению бесспорного права (напр. неопределенность объектов, на которые должно быть обращено взыскание по состоявшемуся судебному приговору). Наличность неясности и спорности также оценивается по субъективной мерке, т. е. пониманию самих сторон; поэтому нет оснований к признанию недействительной М. сделки о деле, по которому уже состоялся судебный приговор, остававшийся до момента заключения сделки неизвестным сторонам, хотя не все законодательства, признавая принцип, допускают и последний вывод. В определении состава юридических отношений, подлежащих действию М. сделки, существует значительная разница между постановлениями современного права и историей. Пока гражданскоправовая и уголовная юстиция не были ясно отделены одна от другой, и государство не могло взять на себя исключительное отправление последней во всех ее стадиях, М. сделка обнимала почти всю область спорных отношений, преступлений, проступков и гражданских правонарушений, оканчивая возникавшие из-за них споры. В настоящее время действие М. сделок совсем не подлежат дела о преступлениях, преследуемых независимо от жалобы потерпевшего, и о тех гражданско-правовых отношениях, которые стоят под особой охраной государства. К последним принадлежат личные отношения в области семейного права, отношения, возникающие из обязанности платить алименты, и некоторые возникающие из недозволенных законом деяний, влекущих уплату убытков (напр., недействительны М. сделки потерпевших вред от железнодорожных и пароходных предприятий с их управлениями; ст. 683 т. X, ч. 1). М. сделки по преступлениям, преследуемым только по жалобе потерпевшего, действительны также с рядом исключений (ст. 157 Ул. о нак.). Все остальные отношения личного, вещного, обязательственного и семейно-правового характера, где частной воле предоставлена полная сфера господства, и теперь могут быть беспрепятственно предметом М. сделок и подлежат их законным последствиям. Эти последние состоят в том, что, взамен уступленных прав и исков, стороны получают права и обязанности основанные на сделке. Вошедшие в законную силу М. сделки обыкновенно имеют значение судебных решений, навсегда прекращая одностороннее оспаривание установленных сделкой отношений. Сила их не распространяется, по принципу, на третьих лиц, не участвовавших в ее заключении, и обнимает лишь те юридические отношения, которые определенно имелись в виду при составлении сделки. Установляемая взаимным соглашением сторон (письменная форма требуется не всеми законодательствами), М. сделка может быть и отменена таким же соглашением. Ср. стт. 3593 — 3616 Свод. граж. уз. губ. Прибалтийских; стт. 1357 — 1366 Уст. гр. судопр.; Windscheid, «Lehrb. der Pandekten» ( 413 и 414); Победоносцев, «Курс гражд. права» (III, 25, СПб., 1896) и «Motive zu dem Entwurfe eines burg. GB. fur das deutsche Reich» (II 666 и 667).