Энциклопедический словарь (Т-Ф)

Брокгауз Ф. А.

В. Шимкевич.

Трахома

Трахома (зернистое или египетское воспаление глаз) — болезнь глаза, заразного происхождения, характеризующаяся особой шероховатостью соединительной оболочки (конъюнктивы). Эта шероховатость зависит от обильного разращения фолликул. Фолликулы имеют круглую форму, желтовато— или серовато-красный цвет и слегка просвечивают; величина их с половину булавочной головки. Если отогнуть верхнее или нижнее веко, то мы увидим массу этих зернышек, расположенных рядами; особенно их много на переходной складке нижнего века. В запущенных случаях вся конъюнктива сплошь усеяна зернышками, тесно прилегающими друг к другу, так что получается картина вареного саго.

Т. имеет громадное значение, ввиду значительного распространения ее во многих странах, и печальных результатов, к которым она ведет. Начало эндемического распространения этой болезни среди европейских народов относится к периоду наполеоновских войн. Войска, вернувшиеся в начале прошлого столетия из египетского похода, занесли Т. из Египта в Европу. Таким образом Т. появилась сперва среди военных, а потом и в гражданском населении в 1801 г. в Мальте и в Генуе, в 1802 г. в Англии и т. д.; в 1813 г. она обнаружилась в Германии; в 1817-18 гг. она разразилась среди русских войск, оккупировавших Францию, и была занесена ими в Россию. Сперва Т. распространилась в Царстве Польском (18181820); в Петербурге первые случаи отмечены в 1832 г. Первоначальные эпидемии вызвали массу заболеваний и были ужасны по своим последствиям; так напр. в английской армии в 1818 г. было 5000 инвалидов, ослепших от этой болезни; в русской армии в 20-30-х годах XIX столетия заболело около 80 000 человек; в Бельгии, где болезнь приняла с 1834 г. опустошительные размеры, каждый пятый солдат страдал Т., и число людей, ослепших совершенно или отчасти потерявших зрение от Т., считалось десятками тысяч. В настоящее время болезнь распространена эндемически преимущественно в низменных местностях, на побережье моря и по течению рек, таковы Египет, Алжир, Аравия, Россия, Восточная Пруссия, Дания, Бельгия, Рейнская провинция и т. д.; в горных местностях она встречается крайне редко, так напр. ее почти нет в Швейцарии. В России, представляющей почти сплошную низменность, Т. распространена почти повсеместно, и большой процент слепых в ней приходится на долю Т. Наибольший процент заболеваний (ок. 40%) падает на возраст 20-30 лет; затем заболеваемость уменьшается к старости; крайне редко Т. встречается в раннем детстве; женщины значительно чаще поражаются Т., нежели мужчины. Т. наиболее распространена среди беднейших классов населения, где благоприятными факторами для ее распространения являются скученность, нечистоплотность; в зажиточных семействах болезнь

нередко переносится на детей трахоматозными нянями. Зараза передается от больного к здоровому через посредство загрязненных выделением больного глаза пальцев, носовых платков, полотенец, посуды для умывания. Через воздух зараза не передается. В Египте передатчиками заразы являются в значительной мере мухи, особенно размножающиеся в жаркое время года, во время разлива Нила. Свойства заразного начала Т. в бактериологическом отношении еще не вполне выяснены. Т. принимает в большинстве случаев хроническое течение. Болезнь вначале поражает один глаз и протекает иногда без всяких симптомов, так что больные и не подозревают о существовании у них серьезной болезни; лишь некоторые жалуются на ощущение тяжести в глазах и быстрое утомление при занятиях. Многие обращаются к врачу уже тогда, когда появилось помутнение роговицы, мешающее зрению, или воспаление век, причиняющее неприятные ощущения. Между тем болезнь поддается излечению только в первый период ее, который длится несколько месяцев; при дальнейших изменениях (распадение фолликул и т. д.) полное излечение уже невозможно. Процесс кончается рубцовым перерождением соединительной оболочки, который влечет за собой заворот или выворот век и ресниц, частичным или полным помутнением роговицы (так назыв. паннус) с соответственными ослаблением или потерей зрения. Личная профилактика Т. заключается в соблюдении чистоты рук, в умывании их после прикосновения к больному глазу; в семье, где есть трахоматозный больной, здоровые члены семьи не должны пользоваться главнейшими предметами домашнего обихода, находящимися в употреблении больного. Меры общественной профилактики заключаются, как и относительно других эпидемических болезней, в улучшении условий жизни бедных классов; далее, в войсках, школах, приютах следует производить частые осмотры глаз, чтобы вовремя изолировать больных и оградить от заражения здоровых. В интересах ограждения не только армии, но и гражданского населения, в западноевропейских государствах пришли к тому убеждению, что не следует принимать на военную службу трахоматозных; в России же такая радикальная мера еще не приведена в исполнение, отчасти по той причине, что, в виду громадного распространения Т. среди населения, явились бы затруднения в пополнении состава армии только людьми, имеющими здоровые глаза. Впрочем, в армии принимаются, конечно, известные меры для предотвращения заражений, между прочим все более входит в употребление изоляция трахоматозных, организованных в отдельные команды. Лечение Т. в настоящее время по преимуществу хирургическое. В России больше всего в ходу выдавливание трахоматозных зерен пинцетами Донберга и др. и выскабливание соединительной оболочки металлической кисточкой. Из лекарственных средств применяются главным образом ляпис и медный купорос.

В. М. О.

Траэтта

Траэтта (Томазо Traetta) — известный композитор неаполитанской школы (17271779). Занимался композицией месс, мотетов и пр. В 1750 г. в Неаполе была поставлена с успехом первая опера Т. «Il Farnace». Лучшими операми Т. считаются «Ezio» (1754), «Ifigena» (1759) и «Armida» (1760). Они отличаются большой драматичностью и чисто итальянской мелодичностью. В 1768 г. Т. приехал в Петербург, где после Галуппи занял место придворного композитора. Поставленная им здесь опера «Didona abbandonata» имела выдающийся успех. Т. пробыл в России семь лет. См. «Тraetta е 1а musica» Винченцо Капруцци (Неаполь, 1878).

Н. С.

Траян

Траян (М. Ulpius Trajanus) после усыновления его Нервой названный Нерва Т. — рим. император, род., вероятно, в 53 г. по Р. Хр. в Италике (близ нынешней Севильи) в Испании; в молодости участвовал в парфянской и иудейской войнах, в 91 г. назначен консулом, в 97 г. начальствовал над легионами на нижнем Рейне в борьбе против германцев и обратил на себя внимание Нервы, который усыновил его и сделал своим соправителем и преемником, дав ему почетное имя Германика. В 98 г., после смерти Нервы, стал императором, являясь первым правителем Рима не итальянского происхождения. Все свое правление он неустанно работал над поднятием благосостояния и блеска империи. Он отменил многочисленные налоги, заботился о воспитании бедных детей, предпринимал, в видах доставления заработка низшему классу народа, обширные сооружения, отчасти под наблюдением знаменитого архитектора Аполлодора. Таковы форум, названный по его имени, на котором возвышалась поныне стоящая колонна в 39 м. вышины, украшенная рельефными изображениями сцен из дакийского похода Т.; одеон; гимназия; водопровод в Риме; мост у Железных Ворот на Дунае; мост у Алькантары и др. Т. расширил сеть дорог римской империи, строил гавани, осушал Понтийские болота, основывал колонии. Переписка его с Плинием Младшим, который по поручению Т. управлял в 111-113 гг. Вифинией, свидетельствует о его вдумчивости, справедливости и большой заботливости о благосостоянии провинций. Он привлек на свою сторону сенат обещанием не осуждать ни одного сенатора — и обещание это сдержал, за одним лишь исключением, ввел закрытую письменную баллотировку при выборах в сенат и вообще считался с притязаниями этого древнего учреждения. При нем вновь стали расцветать римская и греческая литературы (Дион Хризостом, Плутарх, Тацит, Светоний, Плиний, Ювенал). Вообще при Т. деятелям литературы жилось и дышалось легче нежели до него и после него. Плиний Младший, личный друг Т., является сознательно профессиональным литератором. смотрящим на литературу не как на праздное занятие, а как на общественно важное дело. Сенат, при всеобщем одобрении, преподнес Т. прозвище Optimus (лучший); впоследствии императоров приветствовали словами: «будь счастливее Августа и лучше Т.». Нужно сказать, что у Т. была принесшая государству много вреда страсть к военным авантюрам, к завоеваниям и славе. Впрочем, колонизаторская его деятельность, также предпринимаемая с военными целями, во многих отношениях способствовала распространению культуры в диких до той поры местах (в нынешней Румелии, Сербии, Болгарии, во Фракии и Мизии). Его мирная деятельность впервые была прервана обеими дакийскими войнами 101-102 г. и 105-106 г., в которых дакийский царь Децебал был совершенно побежден, и Дакия обращена в римскую провинцию; затем (113) он предпринял поход на восток, во время которого покорил Армению и Месопотамию и проник через Тигр в Парфию до Ктезифонта. Во время этих блестящих успехов в тылу его армии возник ряд восстаний, между прочим, восстание евреев. Не успев еще подавить их, Т. скончался в 117 г. — в Киликии. Сохранилось много статуй и бюстов его; лучшие бюсты — в Риме (на Капитолии и в Ватикане) и в Мюнхене. Ср. Franke, «Zur Geschichte Trajans» (2-е изд., Кведлинб., 1840); Dierauer, «Beitrage zu einer kritischen Geschichte» (Лпц., 1868); De la Berge, «Essai sur le regne de Trajan» (Пар., 1877).

Траян в народной поэзии. — Около личности императора Т. образовалось много легенд, как на Западе, так и в славянском Мире. Западноевропейские легенды о Т. имеются в списках VIII-IX веков, но восходят к VI-му веку; Т. является здесь типом правдивого царя. «Т.» славянских преданий получил свое имя от римского императора благодаря тому, что славяне обитали в Дакии, где пришли в соприкосновение с римской империей при Траяне. Имя Т. в ряду славянских божеств, наряду с Велесом и Хорсом, встречается в одной из славянских редакций хождения Богородицы, в рукописи XII в. В «Слове и откровении св. Апостол», напечатанном по рукописи XVI в. Тихонравовым, Т. стоит рядом с Хорсом, Перуном и Дыем, причем о нем говорится, что он «бяше царем в Риме». Эпитет «Т.» встречается тоже неоднократно в Слове о Полку Игореве. А. Н. Веселовский, признавая, что в одних случаях этот эпитет Слова навеян легендой об императоре Т., в других случаях объясняет появление его в Слове влиянием так наз. «Траянских Деяний», широко распространенных в средневековой литературе. Эпитет Слова: «внук Т.» Веселовский сближает с легендой о происхождении разных народов от троянцев. В южнославянской поэзии Т. является в качестве ночного существа; по сербской сказке, он ездит ночью в Срем к своей возлюбленной и покидает ее до зари. Застигнутый однажды солнцем, он был растоплен им и исчез без следа. Это дает повод исследователям мифологической школы сближать Т. с ночными (черными) Эльфами. Подобно Эльфам, Т. обладает несметными сокровищами. В болгарской песне жители города Т. не веруют в Бога, а поклоняются золоту и серебру. По этим чертам Буслаев сравнивает Т. болгарского предания с Карловым Alvis из Эдды. Веселовский указывает другую параллель между южнославянским преданием и немецким, сопоставляя славянского Т. с Гагеном «из Трои» германской саги X-го века. Сербское сказание о Траяне близко подходит к рассказу о Мидасе, с которым роднит Т. южно-славянской легенды и наружность его (он с звериными ушами). Созвучие, по-видимому, открыло доступ отголоскам Траяновой легенды в Троицкую обрядность. Шейн сообщает, что в Севском уезде, Троицкое хождение в лес для завивания березки называется «ходить на Т.». Вообще отголоски Траяновой легенды знакомы не только южным, но и северным славянам (русским), на что указывает существование ряда географических названий, происходящих от имени Т., как-то Траянов, Траяновка и др. Ср. В. Ф. Миллер, «Взгляд на Слово о Полку Игореве»; Веселовский, «Новый взгляд на Слово о Полку Игореве» («Журн. Мин. Нар. Просв.» 1877, август); его же, «Легенды о вечном жиде и об императоре Т.» («Журн. Мин. Нар. Просв.», 1880, июль); его же, «Разыскание в области русск. дух. стиха» VI-X); Буслаев, «Историч. очерки русско-народной словесности» (т. 1, глав. XIV).

П. К-а.

Тредиаковский Василий Кириллович

Тредиаковский (Василий Кириллович) — выдающийся русский ученый XVIII в. и неудачный поэт, имя которого сделалось нарицательным для обозначения бездарных стихотворцев. Родился 9 февраля 1703 г. в Астрахани, в семье приходского священника. Первоначальное образование получил из духовных книг в Троицкой школе, но словесным наукам учился у капуцинских монахов, на латинском языке. Существует известие, что отец предназначал юношу к духовному званию и намеревался женить его против воли, но последний бежал за день до свадьбы в Москву и там поступил в славяно-греко-латинскую академию. По другим сведениям, он выказал в астраханской школе отличные способности к учению и был отправлен в 1723 г. в академию в качестве лучшего ученика. Ко времени пребывания в академии относятся первые стихотворные попытки Т. в силлабическом роде и первые же драмы, впоследствии им затерянные. В 1726 г. Т. отправился за границу, не кончив курса в академии. В Голландии Т. жил у посланника гр. И. Г. Головина и выучился здесь французскому языку, в Париже — у посланника кн. А. Б. Куракина. Тем не менее, ему приходилось бедствовать за границей: просьба его в синод «определить годовое жалованье» для окончания богословских и философских наук не была уважена, потому что он числился бежавшим из академии. В Париже, куда он явился «шедши пеш за крайнею уже своею бедностию», он учился в университете математическим и философским наукам, слушал богословие, принимал участие в публичных диспутах. Светскую жизнь французского общества, с ее вычурно пасторальными стремлениями, Т. воспел в многочисленных русских и французских стихах. Последние сплошь посвящены любви и значительно превосходят русские благозвучием и даже известного рода изяществом. Кроме основательного знания французского языка, Т. приобрел в Париже обширные сведения в области теории словесности и классических литератур; он изучал и итальянский язык. Вернувшись в 1730 г. в Россию, он явился одним из наиболее образованных людей тогдашнего русского общества. В это время на смену талантливому Феофану Прокоповичу, который сделался не в меру сдержан и осторожен после кончины Петра Великого, шел не менее талантливый князь Антиох Кантемир, метко изобразивший убогое состояние просветительной русской мысли. Среди молодого поколения было немало приверженцев Петровских идей; частью это были люди знатного круга, имевшие возможность получить воспитание при исключительных для того времени условиях, частью — лица, путешествовавшие за границей и на личном опыте узнавшие благие стороны западной культуры. Но их влияние еще не распространялось на широкие общественные круги, и человеку незнатному, как Т., приходилось делать ученую карьеру при обстоятельствах чрезвычайно трудных, требовавших от человека больших сделок с самолюбием и даже самопожертвования. Он должен был искать покровителей и защитников среди знати. Такой покровитель нашелся у Т. в лице того же кн. А. Б. Куракина, у которого он жил в Париже. Ему было посвящено первое печатное произведете Т., изданное на счет покровителя: «Езда в остров любви» (1730). Это — перевод старинной книги Поля Тальмана. Переводить на русский язык в то время было очень трудно; не существовало ни образцов, ни комментированных изданий, ни словарей; но если и принять в соображение все эти трудности, нельзя назвать перевод Т. удовлетворительным по отношению к благозвучию и чувству художественной меры; он был только точен и добросовестно верен подлиннику. Ему доставило успех самое содержание книги, посвященное изображению чувств изящной любви и уважения к женщине, новых в то время для русских

читателей. В той же книге Т. поместил несколько стихотворений своей «работы» и предисловие, в котором впервые высказал мысль об употреблении в литературных произведениях русского, а не славянского языка, как было до того времени. Есть известие, что много лет спустя Т. собрал все, сколько мог достать, экземпляры этой книги и сжег. Во всем нуждавшегося Тредияковского приютил у себя сначала академический студент Ададуров, с целью научиться от него франц. языку. В 1731 г. Т. жил в Москве, в доме Семена Кирилловича Нарышкина, и переписывался с Шумахером, который принимал уже по отношению к нему подобострастный тон. В Москве Т. мог убедиться еще раз в неприязни к нему духовенства, отказавшего ему в заграничной стипендии: его готовы были обвинить в атеизме, как изучавшего философию, по коей выходило, «якобы Бога нет». В 1733 г. его принимает на службу академия с жалованьем в 360 р. и с обязательством «вычищать язык русской пишучи как стихами, так и не стихами; давать лекции, ежели от него потребовано будет; окончить грамматику, которую он начал, и трудиться совокупно с прочими над дикционарием русским; переводить с французского на русский язык все что ему дастся». Ему пришлось также обучать русскому языку самого президента академии, Германа Кейзерлинга. В тоже время Т. сочинял торжественные речи и стихи, проникнутые самой грубой лестью и самоунижением. Это были оды на восшествие на престол, на бракосочетания, на победы, на назначение нового президента академии и т. д. В 1734 г., по случаю взятия Данцига русскими войсками, Т. написал оду, посвященную, в лакейски льстивых выражениях, Бирону, и в конце ее поместил «рассуждение об оде вообще», взятое им из «Discours sur l'ode» Буало, прибавив от себя чрезмерные похвалы Феофану Прокоповичу. В исправленном и переделанном на тонический лад виде эта ода появилась спустя несколько лет, уже без посвящения Бирону, находившемуся в опале, и без похвал Прокоповичу, тогда уже умершему. Путь Т. в качестве придворного стихотворца был испещрен разнообразными терниями. Рассказывают, напр., что при поднесении императрице Анне Иоанновне своих од Т. должен был от самых дверей залы до трона ползти на коленях. У священника Алексея Васильева оказался список песни Т., начинавшейся стихом: «Да здравствует днесь императрикс Анна». Слово «императрикс» показалось подозрительным писцу духовного правления Семену Косогорову, и он донес о том своему начальству, Загорелось дело: «в титуле ее императорского величества явилось напечатано не по форме». Священник Васильев и дьякон Савельев, доставивший песню, были отосланы в Москву в контору тайных розыскных дел. Т. должен был написать обширное разъяснение, при чем не преминул коснуться свойств пентаметра. «Употребил я сие Латинское слово, Императрикс, для того, что мера стиха сего требовала, ибо лишний бы слог в слове Императрица; но что чрез оное слово никакого нет урона в высочайшем титле Ея Императорского Величества, то не токмо Латианский язык довольно меня оправливает, но сверьх того еще и стихотворная наука». Объяснения Т. были признаны резонными, и священник с дьяконом были освобождены без штрафа. 4 февраля 1740 г. Волынский избил беззащитного писателя, получившего приказание сочинить вирши к «дурацкой» свадьбе шута кн. Голицына с Бужаниновой. Долго и слезно молил Т. о вознаграждении его за бесчестье и увечье, но только после падения Волынского его просьба была услышана, и ему выдано из конфискованных средств обидчика триста шестьдесят рублей. Выполняя различные поручения академии и переводы, трудясь над самыми разнообразными видами литературных произведений, в роде «Силы любви и ненависти, драмы на музыке» (первая печатная на русском языке опера) или «Истинной политики», изданной им на собственные средства, Т. долго не получал в академии никакого повышения. Он сильно нуждался и страдал от долгов. В ряде жалобных прошений и писем, в которых чувствуется истинная нужда и горе он говорит о своем жалком положении при котором, напр., после пожара в 1738 г., ему не на что было купить дров и свеч. Академия туго исполняла просьбы Т. о вспомоществованиях и ссудах, хотя материальное положение его особенно осложнилось в 1742 г. женитьбой. Только в 1745 г., когда Т. обратился с доношением в сенат и изложил по пунктам свои права на звание академика и испытанные мытарства, импер. Елизавета пожаловала его, по докладу сената, в профессоры «как латинския, так и российские элоквенции». С тех пор он стал получать 660 р. Одновременно был пожалован в академики и Ломоносов, с которым у Т. шла уже полемика по поводу ямбов и хореев. Результатом этой полемики, в которой принял участие и Сумароков, сначала вместе с Т., стоявший за хорей, а потом перешедший на сторону ямба, осталась любопытная брошюра, в которой писатели решились передать свой спор на суд читателей: «Три Оды парафрастическия псалма 143 сочиненные чрез трех стихотворцев из которых каждой одну сложил особливо» (1743). Позже эта полемика приняла ожесточенный характер, и с принципиальной перешла на личную почву: один писатель старался унизить и осмеять другого. Сумароков написал комедию, в которой вывел Т. под. видом пошляка и педанта Трессотиниуса. Т. в отместку жестоко критиковал сочинения Сумарокова, пытаясь доказать полнейшее отсутствие в них оригинальности и таланта. Ломоносов в своих эпиграммах на Т. выражался так:

Языка нашего небесна красота

Не будет никогда попрана от скота...

Т. говорил в ответной эпиграмме:

Когда по твоему сова и скот уж я,

То сам ты нетопырь и подлинно свинья.

Правописание Т., изложенное им в «разговоре между чужестранным человеком и российским об Ортографии», отличалось от общепринятого в то время главным образом исключением некоторых букв нашей азбуки и писанием прилагательных множественных в именительном падеже на и, е, я, а не е, я. В примечаниях изложена история создания славянской азбуки и ее последующие судьбы в эпоху московской и позднейшей гражданской печати. Книга об ортографии была напечатана в сент. 1748 г., на счет неизвестных благотворителей, которым она и посвящена. Она имеет и до сих пор значение в том отношении, что в ней впервые определенно высказана мысль о необходимости фонетического письма: "писать так надлежит, как звон требует — мысль, занимающая умы наших филологов и педагогов поныне. Как профессор элоквенции, Т. сочинил «Слово о богатом, различном, искусном и несхотственном витийстве». Здесь он указывал на важность изучения иностранных языков, особенно латинского, как «довольно и предовольно вычищеннаго», но при этом предостерегал от увлечения: «только да не называют его благороднейшим всех прочих, а особливо каждой своего природного, cиe не знаю чем угрюмым дышет, и да не приписывают толь много чести Латинскому языку, дабы думать что все на все учение токмо на нем состоит». Мнения и замечания Т. о русской истории, в связи с характеристикой свойств славянского и русского языков, изложены преимущественно в «Трех рассуждениях о трех главнейших древностей российских: а) о первенстве славянского языка пред тевтоническим, b) о первоначалии россов и с) о варягах руссах славянского звания, рода и языка», это рассуждение, свидетельствующее о немалой начитанности автора и в этой области, написано с предвзятым намерением доказать преимущество русского языка и народа. Впервые высказанное здесь мнение о славянском происхождении варяжских князей Т. основывает на предположении, что варяги-рус были поморские (прибалтийские) славяне, и что Рюрик вышел с о-ва Рюгена. Стремясь доказать древность русского языка и отыскивать повсюду следы первобытного пребывания славян, Т. обращается к филологическим сближениям и объяснениям, доходящим сплошь и рядом до комизма: слово «варяги» он понимает, как «предварятели» («варяю» — предваряю), слово «скифы» производить от скиты («скитаться»), «Париж» — от «царить», «Мадрид» — от «мудрить» и т. д. Важнейшие из переводных и оригинальных трудов Т. — несомненно те, которые относятся к теории словесности; здесь он стоял на высоте современной ему европейской науки. Особенно здравыми суждениями отличается его «Мнение о происхождении поэзии и стихов вообще». Изложив здесь различные взгляды на происхождение поэзии и стихотворство («иное быть пиитом, а иное стихи писать»), автор предлагает деление поэтических произведений на разные роды и виды, которых насчитывает более 23. Он признает отличительным признаком поэзии творчество, вымысел, но вымысел «по разуму», естественный, правдоподобный, — и эта в настоящее время элементарно школьная мысль была тогда новостью для русского читателя. Первым стихотворением, написанным тоническим размером, введение и утверждение которого составляет большую заслугу Т., было поздравление барону И. А. Корфу, назначенному в сентябре 1734 г. начальником академии. Несвойственный русскому языку, но прежде господствовавший в нем силлабический размер не удовлетворял Т., казался ему не совпадающим с музыкальным складом нашей стихотворной речи. Постепенно он напал на мысль о тоническом количестве слогов, и из стоп прежде всего остановился на хореях. Свою теорию он изложил в 1735 г. в руководстве «Новый и краткий способ к сложению российских стихов», и в 1755 г., в статье «О древнем, среднем и новом стихотворении российском». Возражая некоторым оппонентам, полагавшим, что новое стихосложение взято им с французского, Т. указал на источник, откуда возникло его нововведение: это были народные песни. Столь же основательны его суждения о комедии, на основании исследований Брюмуа и Рапена, об оде; из переводов выдаются «Стихотворческая наука Буало» (L'art poetique) и «Эпистолы о стихотворстве» Горация. О трудолюбии Т. лучше всего свидетельствуют переводы таких капитальных и многотомных трудов, как «Древняя история» Роллена (13 тт.), «Римская история» Роллена и Кревье, «История римских императоров» Кревье (оба сочинения — 16 т.), не говоря уже о множестве других переведенных им книг, вроде аллегорического романа Барклея «Argenis» или получившей печальную известность «Телемахиды», в 24 песнях. Трудолюбие и обширные познания Т. не были оценены по достоинству его современниками. У всех на виду было его неудачное стихотворство, и отзывы о нем долго страдали узкой односторонностью. Выйдя в отставку в 1759 г., но продолжая непрерывно трудиться и не переставая в тоже время нуждаться, Т. умер непризнанным, среди глумления, насмешек и обид, 6 авг. 1769 г. Лучшие деятели конца XVIII в., Новиков и Радищев, относились симпатично к деятельности неутомимого труженика, беззаветно преданного делу родного просвещения. Если он не был оценен Карамзиным, то отзыв Пушкина утвердил за ним репутацию «почтенного и порядочного человека». Шевырев находил проблеск поэтического вдохновения в стихах:

Вонми, о небо, и реку,

Земля да слышит уст глаголы;

Как дождь я словом потеку,

И снидут как роса к цветку,

Мои вещания на долы.

Находили у Т. хорошие стихи и Перевлесский, и Ир. Введенский, усердный панегирист нашего писателя, не смущавшийся тем, что эти стихи надо было выискивать, как жемчужины на дне морей. Историки литературы отнеслись к Т. чрезвычайно внимательно, отведя ему почетное место среди деятелей русской науки XVIII в.

Литература. Издания сочинений: 1) 1752 г., СПб., в 2 томах; 2) Смирдина (СПб., 1849, 3 ч.), 3) Перевлесского, «Избранные сочинения, с приложением критических статей о Т.» (М., 1849). Наиболее полная биография — во II т. «Истории Академии Наук» П. Пекарского (СПб., 1873, стр. 1-258). Литература о Т. собрана в III т. «Истории русской литературы», А. Н. Пыпина (СПб., 1899, стр. 473; см. также стр. 446-460). Главные статьи о Т. воспроизведены в изд. С. А. Венгерова, «Русская поэзия» (т. 1, СПб., 1897, стр. 50 — 75 и 365-397).

Евг. Ляцкий.

Трезвон

Трезвон звон в несколько колоколов, в три приема. Он бывает после благовеста пред началом более торжественных служб; при пении полиелея; при чтении Евангелия на литургии в первый день Пасхи, при начале и окончании молебнов в храмовые праздники и царские дни.

Трель

Трель или триллер — быстрое чередование двух соседних нот, отстоящих на секунду большую или малую. Первая нота называется главной и по отношению к гармонии — гармонической, вторая — вспомогательной. Обыкновенно вспомогательная нота стоит выше главной. Т. обозначается в нотном письме сокращенно буквами tr., которые ставятся над главной или гармонической нотой, вторая же, вспомогательная, подразумевается. Длительность Т. зависит от длительности главной выписанной ноты. Число чередующихся тонов в Т. неопределенное. Если вспомогательная нота должна иметь случайный хроматический знак, то его ставят над главной нотой под tr. Если Т. должна состоять из главной и вспомогательной нижней, то перед главной ставят эту нижнюю в виде форшлага. При окончании Т. с верхней вспомогательной нотой берут нижнюю вспомогательную и возвращаются к главной. При Т. с нижней вспомогательной нотой прием окончания обратный, т. е. берут после главной верхнюю вспомогательную и возвращаются к главной. Такой прием называется заключением Т. Т. может быть продолжительной и короткой. В последнем случае она называется укороченной Т. (Pralltriller). Короткая Т. в быстрейшем исполнении называется мордан. Т. применяется в двух и даже трех голосах (двойная, тройная Т.), Быстрое чередование двух нот, имеющих расстояние более чем в две ноты, называется тремоло.

Н.С.

Тремоло

Тремоло (дрожание) — быстрое повторение одной и той же ноты или быстрое чередование двух нот, имеющих между собой расстояние более секунды. В Т. не выписываются все его ноты, а ставится одна нота — целая, половинная или четверть, составляющая сумму мелких нот Т. Под этой нотой ставится ребро длительности, обозначающее длительность каждой мелкой ноты Т.

В Т. из двух чередующихся нот сумма длительности этих нот вдвое меньше самой длительности Т.; напр. Т. из двух целых нот имеет длительность в одну целую ноту, из двух половинных — в одну половинную, из двух четвертей — в одну четверть. Т. применяется на клавишных, струнных и духовых инструментах, на смычковых преимущественно применяется Т. на одной ноте, происходящее от быстрого движения смычка вверх и вниз. Т. из двух чередующихся нот, называемое Т. legato, применяется реже; оно гораздо мягче первого. На фортепиано чаще применяется Т. legato. Т. ввел в оркестр итальянский композитор Монтеверде.