Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии
Шрифт:
Вильгельм и Мария взошли на престол в Англии в 1689 году, и в том же году королевство буквально кишело алхимиками, потому что тотчас же был отменен акт короля Генриха IV, провозглашавший приумножение металлов преступлением против короны. В «Собрании алхимических рукописей» есть копия главы 30 из свода законов, изданного Вильгельмом и Марией в первый год их правления. Акт из главы читается следующим образом:
«Сим Актом отменяется Закон, изданный на пятый год правления короля Генриха IV, усопшего короля Англии, который среди прочих вещей гласил: “С сего времени никто не должен умножать Золото или Серебро и использовать умение в делании этих металлов, и тот, кто все-таки сделает это, потерпит наказание как уголовный преступник”. Ведь сей закон привел к тому, что многие искатели в ходе своих исследований, опытов и трудов, проявив великое умение и совершенство в искусстве плавки и очищения металлов, улучшая их и приумножая их и соответствующие руды,
Доктор Франц Хартманн собрал убедительные свидетельства того, что четверо алхимиков превращали основные металлы в золото и проделывали это не единожды. Одно из свидетельств касается монаха августинского ордена по имени Венцель Зайлер, который открыл в своих исследованиях в монастыре таинственный красноватый порошок. В присутствии императора Леопольда I, короля Германии, Венгрии и Богемии, он превратил олово в золото. Среди других вещей, которые он проделывал, было погружение в этот порошок большой серебряной медали, которая при соприкосновении с превращающей в золото субстанцией обращалась частично в более драгоценный металл. Остальная часть медали оставалась серебряной. Относительно этой медали доктор Хартманн пишет:
«Наиболее неоспоримое свидетельство превращения основных металлов, могущее убедить всякого, находится в Вене. Это медаль из императорских сокровищ, и говорят, часть ее, состоящая из золота, была сделана таковой алхимическими средствами тем самым Венцелем Зайлером, который впоследствии был посвящен в рыцари императором Леопольдом I и которому был дарован титул Венцеслауса рыцаря фон Райнбурга» (см. «В пронаусах храма мудрости»).
Недостаток места не позволяет обстоятельно обсудить достижения алхимиков. Краткие очерки жизни четырех из них должны показать общие принципы, которыми они руководствовались, методы, которыми они добывали свое знание, и применения, которые они находили для него. Эти четыре человека были великими мастерами своей секретной науки, и истории их поисков и борений, запечатленные их собственным пером, а также их современниками, являются столь же занимательными, как и выдуманные рассказы.
Наиболее знаменитым из алхимиков и герметических философов был Филипп Аврелий Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм. Этот человек, известный под именем Парацельса, как-то заявил, что все врачи Европы отвернутся от других школ и последуют ему, почитая его выше всех других лекарей. Общепринятой датой рождения Парацельса считается 17 декабря 1493 года. Он был единственным ребенком в семье. Его мать и отец интересовались медициной и химией. Отец его был врачом, а мать руководила лечебницей. Еще будучи молодым, Парацельс сильно заинтересовался сочинениями Исаака Холланда и решил реформировать медицинскую науку своего времени.
ПАРАЦЕЛЬС, ВЫПОЛНЯЮЩИЙ СВОИ ОПЫТЫ ПО ВОЗРОЖДЕНИЮ
Для стоиков и пифагорейцев термин «возрождение» был эквивалентен термину «метемпсихоз», или «перевоплощение». Возрождая растения из пепла, алхимики искали доказательства того, что сознание и разум могут жить после уничтожения физической структуры и что они сохраняют индивидуальность, которая была присуща им прежде, и остаются в той же степени организованными. Термин «возрождение» использовался также для обозначения вселенной, вновь пробужденной от сна, в который она периодически впадает, и для обозначения заполнения Земли после катаклизма, например потопа. Древние философы, рассматривая планеты как живые организмы, приписывали им различные фазы жизни, через которые проходят все формы: рождение, рост и распад. В Индии перемежающиеся периоды космической активности называют
Двадцатилетним юношей он отправился в путешествия, продолжавшиеся двенадцать лет. Он посетил многие европейские страны, включая Россию. Вполне вероятно, что он проник даже в Азию. В Константинополе арабскими адептами ему были доверены знания великих секретов герметических искусств. Знание о Природных духах и обитателях Невидимых миров он, вероятно, получил от индийских браминов, с которыми вошел в контакт либо непосредственно, либо через их учеников. Он стал военным лекарем, и его умение принесло ему огромную известность.
По возвращению в Германию он начал давно задуманную им реформацию медицинских искусств и наук. На каждом шагу он встречал сопротивление и подвергался жестокой критике. Его необузданный темперамент и яркие личностные качества, несомненно, навлекли на него много нападок, которых он мог избежать, будь он хоть немного осторожней. Он резко критиковал аптекарей за то, что те неправильно приготавливают лекарства и не учитывают нужд своих пациентов, заботясь только о своих доходах.
Замечательные успехи Парацельса в лечении болезней заставили его врагов ненавидеть его еще больше, потому что они не могли повторить творимые им чудеса. Парацельс лечил не только обычные болезни, но и такие, как проказа, холера и рак. Его друзья говорили про него, что он мертвого поднимает с постели. Его системы лечения были столь еретическими, что рано или поздно противники Парацельса изгоняли его с обжитого места и заставляли искать убежища в новом, где он не был известен.
Относительно личности Парацельса существует много противоречивых слухов. Несомненно, что он был вспыльчив. Он ненавидел врачей и женщин, увлечение которыми почитал за помешательство и для которых он находил только оскорбительные слова. Насколько известно, у него никогда не было любовного увлечения. Его особенная внешность и неумеренный образ жизни всегда использовались его врагами. Многие считали, что физическая ненормальность была причиной его озлобления против общества, озлобления, которое он пронес через всю свою бурную жизнь.
Неумеренность, которую ему приписывали, навлекала на него много неприятностей. Говорили, что даже в то время когда он был профессором в Базеле, его мало кто видел трезвым. Но тогда каким же образом Парацельсу давалась поразительная ясность ума, которой он был отмечен все время? Огромное число трудов, им написанных (страсбургское издание его работ содержит три тома, в сотни страниц каждый), весьма сильно противоречит сказкам о злоупотреблении им алкоголем.
Нет никаких сомнений, что многие из приписываемых ему пороков были выдуманы его врагами, которые не ограничились наймом убийц и сделали все возможное, чтобы запачкать его память, память павшего в результате их мести. Обстоятельства смерти Парацельса не ясны, но наиболее правдоподобной версией является такая: он погиб в драке с убийцами, нанятыми его врагами, желавшими избавиться от своего соперника.
Рукописей, написанных рукой Парацельса, осталось мало, потому что большинство своих работ он диктовал своим ученикам, которые их и записывали. Профессор Стэнфордского университета Джон Стильман так воздает должное памяти Парацельса: «Каково бы ни было окончательное суждение о роли Парацельса в становлении медицинской теории и практики, нужно признать, что он ознаменовал свою карьеру в Базеле рвением и уверенностью, свойственной тем, кто полагает себя вдохновленным великой истиной и кому суждено внести огромный вклад в теорию и практику медицины. По природе своей Парацельс был острым наблюдателем, хотя не был особенно критичен в анализе своих наблюдений. Парацельс был независимым мыслителем, полагавшимся только на себя, хотя многие расходятся по поводу оригинальности его мыслей. В результате сложной эволюции своих взглядов и посторонних влияний, Парацельс пришел к твердому убеждению, что необходимо отвергнуть священные авторитеты Аристотеля, Галена и Авиценны. Далее, обнаружив, что у него есть удовлетворительная замена древним догмам в рамках его собственной версии неоплатонической философии, Парацельс, не колеблясь, сжег за собой мосты.