Энциклопедия шокирующих истин
Шрифт:
Но Калас был протестантом, и соседи не раз слышали, как он пренебрежительно отзывался о католической мессе, так что его судьба была предопределена. Старик был колесован на городской площади, остальных его детей сослали на галеры.
В этом деле не было ничего необычного для того времени, И затерялось бы оно в списке подобных ему, если бы не вмешательство философа Вольтера, который был так потрясен случившимся, что запретил себе улыбаться до тех пор, пока невинная жертва религиозного фанатизма не будет реабилитирована, а дети Каласа не будут возвращены с галер. Его титаническими усилиями
Растет новое поколение, которое ненавидит фанатизм. Наступит день, когда у руководства станут философы. Готовится царство разума.
*
Нас увещевают: довольствуйтесь тем, что имеете, не желайте ничего лучшего, обуздывайте ваше любопытство, смиряйте ваш беспокойный дух. Это прекрасные поучения, но если бы мы всегда следовали им, то до сих пор питались бы желудями и спали бы под открытым небом.
Я могу быть несогласным с вашим мнением, но я готов отдать жизнь за ваше право высказывать его.
Франсуа-Мари Аруэ Вольтер
Ни один суд не бывает жесток так, как простые люди по отношению к тем, кого они подозревают в ереси.
Джордж Бернард Шоу
Суд большинства еще не всегда бывает одинаков с судом потомства.
Федор Достоевский
1989 год. Москва. Многосотенная толпа народных депутатов СССР в Кремлевском Дворце съездов с яростью обезумевшей собачьей своры свистит, улюлюкает, топает ногами… На трибуне — невысокий, седой человек с грустными глазами, взявший на себя смелость назвать афганскую войну несправедливой захватнической акцией, кровавым преступлением, бесчестьем и позором… Это был Андрей Сахаров, лауреат Нобелевской премии, академик, правозащитник, мученик совести… Еретик.
Хоть это и раздражает людей свободомыслящих, я все же позволю себе мыслить свободно.
Гилберт Кит Честертон
Болезнь одна лишь заразительна, здоровье не заразительно; то же самое с заблуждением и истиной.
Вот почему заблуждение распространяется так быстро, а истина — так медленно.
Петр Чаадаев
В начале 80-х, когда Афганская война преподносилась официальной советской пропагандой как «временный ввод ограниченного контингента советских войск по приглашению правительства Афганиста-j на», несомненной ересью был такой анекдот:
— Что такое татаро-монгольское иго?
— Временный ввод ограниченного контингента татаро-монгольских войск по приглашению группы приближенных Киевского князя.
А ведь значительная часть населения действительно верила в то, что вооруженное вторжение в чужую страну является неким «интернациональным долгом», что это вполне законное и справедливое деяние, как верила и в справедливость вторжения в Чехословакию. В этом случае,
Чехословакии, попытавшейся если не сбросить окончательно, то хотя бы ослабить ярмо коммунистического «счастья», выглядела как дерзкий укор циклопически огромному Советскому Союзу, вернее, его населению, в основе своей довольному укладом жизни с дешевой колбасой и водкой, с массовым хорошо закамуфлированным и сносно оплачиваемым тунеядством, с беззаботностью стада, для которого уж чего-чего, но травы хватит на такой огромной территории… И поэтому когда длинные колонны танков с красными звездами на башнях двинулись на Прагу, многие не без злорадства говорили: «Ничего-ничего, пусть вправят мозги этим умникам!». Действительно, чем они лучше нас?!
Это произошло 20 августа 1968 года. А через пять дней, 25 август», семеро героических еретиков вышли на Красную площадь с плакатами: «Руки прочь от Чехословакии!», «За вашу и нашу свободу!», «Свободу Дубчеку!» (тогдашний лидер Чехословакии). Эти семеро были осуждены на разные сроки за «хулиганство».
В те дни родился еретический анекдот:
Сообщение ТАСС. Сегодня, 25 августа, состоялись советско-чехословацкие переговоры. С чехословацкой стороны в них принял участие т. Дубчек, с советской — Т-54.
Русский и американец разговорились о машинах.
— Когда у меня хорошее настроение, — говорит американец, — я предпочитаю ездить на белом форде. Если же мучают проблемы, то я предпочитаю темно-синий «Пежо», ну, а когда отдыхаю за границей — обычно выезжаю на желтом роллс-ройсе.
— Ну, у нас все проще, — замечает русский, — Если настроение очень хорошее, то можешь прокатиться на «бобике», желтом с синей полоской, если чувствуешь себя неважно, — на «рафике», белом с красной полоской, а за границу… я тоже один раз выезжал. На танке.
Когда-то придворный шут состоял на государственной службе, напоминая министрам, что по любому вопросу может существовать и иная точка зрения.
Такое напоминание имеет цену и по сей день, и шут трудился не зря.
Сирил Норткот Паркинсон
Когда-то философ Диоген, известный дерзкой нестандартностью своих высказываний и поступков, закричал на городской площади:
— Эй, люди!
Сбежалась большая толпа.
Философ замахнулся палкой и проговорил:
— Я звал людей, а не дерьмо!
Однажды Диоген поблизости от большой дороги уложил в траву женщину и начал заниматься с нею любовью. Когда прохожие обрушили на него град обвинений в оскорблении общественной морали, философ ответил им:
— Почему, в таком случае, вы не возмущаетесь, наблюдая за сеятелем в поле?
Он бродил по городу днем с зажженным фонарем. Когда его спросили, что он делает, Диоген ответил:
— Ищу человека, а не негодяя.
Доживи Диоген до наших дней, ему пришлось бы сменить свой фонарь на потайной.