End War
Шрифт:
Лэйми увидел пристыкованную к станции цилиндрическую емкость длиной, наверное, в сто метров. Из пучка толстых труб в неё бил поток беспорядочно шевелящихся дронов. Они заполняли емкость сплошь, словно руда или уголь. Когда она заполнилась доверху, крышки закрылись, и разведчик Мроо, подхватив её «рогами», неторопливо полетел куда-то, в то время как другой вставил в слот новую, пока ещё пустую…
+ / Да что же это… + / — Лэйми стало дурно, но развить мысль он уже не успел. Прорезь в стене рядом с ним раздвинулась, черный, обжигающе горячий «язык» обвил стан и потащил его внутрь. Лэйми уперся, растопырив локти… и тут же сдался, буквально парализованный болью — сила этой твари казалась безграничной. Его
Его сбросило в такую же комнату с масками. Из тысяч кукольных уст хлынули голоса — щипящие, поющие, сводящие с ума. Лэйми инстинктивно зажал уши… и всё кончилось. Что-то словно щекотало сознание, — но это и всё. Пробиться в носитель Мроо, к счастью, не смогли.
+ / Они сейчас поймут, кто мы! — беззвучно заорал тезка. — Прыгай! + /
На миг Лэйми растерялся, — он не представлял, как, — но тезка тут же грубо выдернул его. Они повисли в дымной пустоте… и мир вокруг Лэйми раскрылся. Он вновь стал алмазной сияющей сферой, парящей под зыбкой поверхностью Реальности, по которой скользили ещё более зыбкие тени. Тезка прыгнул к самой большой из них — смутному подобию носителя, отражению, лишенному оригинала. В её глубине сияла тускло-радужная сеть сознания… но она была большая. Большая. Чужая. И податливая… ускользающая…
Лэйми показалось, что он хватает руками воду — именно такое ощущение. Опыта у тезки было больше, — но и ему банально не хватало… размера. Щупальца его воли метались по сознанию матоида, отчаянно ища центр воли, но не находя его. Его тут же заметили… и белая, ослепляющая волна боли хлестнула по сознанию Лэйми… тут же угасла, отсеченная защитой. Тезку отбросило, он беззвучно заорал от ярости… и снова бросился вперед. На сей раз ему удалось во что-то вцепиться… но раскаленные щупальца тьмы со всех сторон хлестали по скрутившимся в жгут нитям его воли, мотая его туда и сюда и стараясь добраться до источника.
+ / Помогай! Я не удержу! + / — беззвучно заорал тезка.
Лэйми вновь растерялся на миг… потом бездумно бросился вперед. Он поставил свой носитель между тезкой и матоидом, превратив его в нечто вроде фокусировочной линзы, — и жгут воли тезки переплавился в ровный мощный поток. И всё равно, его мощи не хватало. Лэйми казалось, что поток жидкого света бьет по бесконечной черной пылающей сети — и просто проходит насквозь, проваливаясь в никуда. Сеть разомкнулась, пропуская его… а потом мощно подалась навстречу, и страшный удар едва не разорвал связь Лэйми с этой реальностью. Это была уже не воля Мроо, а кое-что похуже — сокрушительный Йалис– удар, к счастью, недостаточно глубокий, чтобы достать до носителя в объемлющем пространстве. Тезка, однако, как-то удержался и удвоил усилия… однако, напрасно. Лэйми ощутил, как навстречу потоку его воли поднимается другой поток, обжигающий и ядовитый. Не вполне понимая, что делает, он выставил щит… но отдельные струи прорывались даже сквозь него. Лэйми захлестнул поток видений — какие-то извращенные, черно-желтые, отвратительно живые узоры, бесконечные поля кольев с корчащимися на них людьми, его собственное, безглазое, вопящее лицо…
Он, как мог, отбивался от всей этой мерзости, не пропуская её к тезке… уже не вполне понимая, что именно с ним происходит — все его силы, без остатка, уходили на борьбу, и на какие-то отвлеченные мысли их уже не осталось. Атакующий его поток образов непрерывно менялся — его собственное тело, вплетенное в кошмарные узоры, пронзающие его щупальца, какие-то бесконечные клубки мерзких внутренностей… Лэйми чувствовал, что его стараются сломать, опрокинуть, выбросить вон, и всё, что он сейчас мог — это держаться… и держаться… и держаться…
Вдруг оплетавшая его сеть вспыхнула каким-то желтым, ядовитым наслаждением, и Лэйми с ужасом почувствовал, что начинает поддаваться. Бороться с мерзостью было невыразимо противно, — но вся его суть отталкивала, отвергала её. Это же извращенное наслаждение впитывалось, въедалось в него, и даже хуже: какая-то его часть сама жадно тянулась к нему… и он чувствовал внутри неодолимо нараставшее сопротивление: ещё немного — и сама его суть просто откажется терзать себя и просто разорвет контакт с этой обезумевшей реальностью, а тогда…
Сквозь него словно прошел мощный столб чистейшего света, отталкивая и сжигая мерзость, и Лэйми с облегчением перевел дух. Вначале он подумал, что им помог Охэйо… но ощущение оказалось совершенно другим. На помощь тезке бросилась Ахана — и её сила оказалась больше, чем Лэйми мог представить. Она была сильнее его… и даже намного сильнее тезки, по крайней мере, тут, в противоборстве образов. Три их сознания слились в нечто, намного большее, — и Лэйми, наконец, почувствовал, что Мроо поддаются. Поток сплетенных ими троими образов зацепился за их мыслящую сеть и начал растекаться по ней. Даже втроем они не смогли захватить её целиком, — слишком уж большой она оказалась, — но смогли овладеть центром воли, власти и желаний. На сей раз, иерархическая природа композитного сознания Мроо сыграла против них.
+ / Держите, держите! + / — беззвучно орал тезка. Ему, наконец, удалось развернуть поток, и теперь пленных мьюри высасывало назад, на Циу-Те.
И Лэйми держал… не вполне понимая, как это у него получается. Ещё никогда, кажется, он не сражался вот так, не телом, а всей сутью, всеми силами души. Но они вовсе не были беспредельны, — хотя ему, по сути, осталась лишь роль «фокусирующей линзы», держать этот «фокус» оказалось очень и очень непросто. Созданный ими разноцветный остров света по-прежнему окружал бушующий, черно-желтый, пёстрый, ядовитый океан сознания Мроо. Его приливы накатывали волна за волной, с пугающей, ужасающей силой, — иногда Лэйми даже забывал, кто он и где он. Если бы не тупое сопротивление матиннасс, вплавившей в себя узор его сознания, он бы давно, наверное, сошел с ума. Но даже она постепенно подавалась под колоссальным и всё нарастающим давлением, — и, наконец, Лэйми понял, что всего через секунду ему придется всё бросить… или сама его суть разлетится под этим безжалостным напором на куски. К счастью, тезка успел раньше. Ему хватило ума даже не пытаться спасти тех, чей разум Мроо уже разрушили, а нормальных, неизмененных мьюри на станции оказалось, к счастью, не так много.
+ / Обрывайте, обрывайте! — заорал тезка. — Я взрываю! + /
Лэйми с невыразимым наслаждением оборвал связь. И тут же словно мгновенно ослеп и оглох, — столь резким оказался переход от предельного напряжения всех сил к обычному, нормальному мышлению. Тем не менее, он почувствовал, как тезка ударил в бозонный реактор матоида, точно в системы удержания — и на месте чудовища вспухло неистовое огненно-белое солнце…
21
Какое-то время Лэйми парил в пустоте, ничего не понимая и не чувствуя — кроме, разве что, того, как физически ощутимо «остывает» его смятенное сознание. Вихрь бредовых, безумных видений всё ещё крутился в нем — черно-желто-багровые, живые узоры, его собственное полурастерзанное тело внутри каких-то немыслимо сложных пыточных машин, — и, что самое страшное, эти невообразимые мучения были, — одновременно! — немыслимо, запредельно ПРИЯТНЫ. Наверное, он всё же сошел бы с ума… но вся эта кошмарная бредятина гасла, тухла, исчезала, осыпалась с него, словно песок с алмазной сферы — и, очень быстро, он опомнился, уже не вполне понимая, было ли всё это наяву, или весь этот безумный карнавал оргиастических пыток ему просто померещился…