Эндервелл: Проклятье Найтири
Шрифт:
Инар закончил рассказ, и внимательно посмотрел на меня. Я же пребывала в полнейшем шоке, даже не зная, что произнести. Спустя минуту молчания, мне все же пришлось спросить:
– И что, теперь мне до конца дней опасаться за свою жизнь?
– Нет, – покачал головой Инар, – только до момента, пока ты не перенесешься в наш мир.
– Что протестантам мешает убить меня в Эндервелле?
– Протестанты не станут убивать тебя в Эндервелле, потому что их сразу обнаружат. В нашем мире легко считать магический след убийцы с тела жертвы. А вот совершив убийство на земле, они останутся незамеченными.
– Хорошо,
– Мы не чувствуем видящих на земле, и найти можем только по следам присутствия теней, которые в определенный момент реагируют на просачивающуюся магию, и начинают лакомиться ей.
– Поэтому ты появился во время последнего приступа, когда тени набросились на меня? Раньше такого не было. Перед тем как отключиться, я, конечно, видела их, но… Они как будто бы просто наблюдали за мной.
– Да, к этому моменту магия выросла в тебе настолько, что начала прорываться наружу. Это почувствовали тени – и я нашел тебя.
– А ты тоже видишь их?
Он покачал головой.
– Нет. Их может видеть только тот, к кому они присасываются.
Ненадолго я замолчала, задумавшись, а потом задала самый волнующий вопрос:
– Скажи, как я могу уничтожить целую расу?
– Не знаю… В пророчестве ничего не говорится об этом. Могу сказать лишь то, что видящие получают чистый, первозданный дар. А Найтири написала, что по силе ты превзойдешь всех, но вот как используешь этот дар – зависит только от тебя.
– А что по поводу правительства? С какой целью они хотят сохранить мне жизнь? Не проще ли было позволить протестантам меня убить, тем более что это сохранит, целую расу?
– Пока я не могу тебе этого рассказать.
– Почему ты все скрываешь от меня? Речь идет о моей жизни. Тебе не кажется, что я имею право знать подробности?
– Послушай, я делаю это для твоего же блага. Когда придет время – ты все узнаешь.
– Замечательно. Только сейчас мне от этого не легче…
Инар завел машину и, вырулив со стоянки кафе, произнес:
– Ночного гостя я не смог убить, сбежал, гад. Поэтому вскоре нам следует вновь ожидать его визита и быть к нему готовыми. От тебя требуется только одно – беспрекословно слушать меня. И тогда все будет хорошо. Поэтому прошу, уйми на время свой характер и пойми, что я пытаюсь помочь тебе.
Я фыркнула и молча, отвернулась к окну.
– Буду считать это согласием, – сказал он.
Обдумывая все то, что Инар мне сказал, я вдруг поняла один очевидный факт.
– Погоди… Так получается – ты василиск???
– Дошло? – с ухмылкой спросил мужчина.
– Угу, – буркнула, нахмурившись, и отвернулась к окну.
Хоть я и старалась этого не показывать, но на самом деле моя душа металась в ужасе от перспектив развития собственной жизни. С одной стороны протестанты, пытающиеся меня убить, с другой, собственный мир, в котором я сойду с ума. А еще правительство Эндервелла, которое хоть и встает на защиту, но не понятно, чем это мне откликнется.
В чувствах бессилия и неизвестности я провалилась в беспокойный сон.
ИНАР
Она спала, свернувшись на сиденье,
Что со мной происходит, черт возьми? Я не должен так на нее реагировать, нельзя привязываться. Знаю ведь, что ей суждено умереть, но все равно ничего не могу поделать с собой. Я впервые за долгие годы начал что-то чувствовать. Но любовь к ней – это табу, потому что мне придется принести ее в жертву. Ведь долг важнее сердца…
****
Проснулась я от того, что машину начало жутко трясти. Сонно потерев глаза, спросила:
– Где мы?
За окном мелькал высокий сосновый лес и гравийная дорога.
– Проехали границу с Алтаем. Сейчас остановимся у реки – освежиться и отдохнуть, а потом, уже не останавливаясь, до мертвого озера. Должны к вечеру быть на месте.
Вскоре за лесом стала просматриваться вода. Свернув с дороги вправо, мы остановились у широкого берега, полностью покрытого белыми круглыми камнями, который, в сочетании с глубоким бирюзовым цветом горной реки, и хвойными деревьями, производил неизгладимое впечатление. Место было невероятно красивым. Вокруг ни души, и лишь первозданная природа.
– Идем, – позвал меня Инар, отвлекая от созерцания этого удивительного пейзажа.
Я вышла вслед за ним на берег и, опустившись на корточки, потрогала камни рукой, они были шершавые и теплые. Сняв обувь, оставила ее у машины, и побрела к воде, перешагивая с камня на камень. Инар, проходя мимо меня, бросил, не оборачиваясь:
– Не порань ноги, здесь есть и острые камни.
Хотя эта фраза особо ничего и не значила – его забота была мне приятна. Никто не беспокоился обо мне уже четыре года, потому я так остро реагировала на доброе отношение тети Али, и слова Инара несмотря на то, что их могут говорить и посторонним людям даже просто из вежливости.
Впереди, мой спутник стоял у реки, и задумчиво смотрел вдаль. Я осторожно подошла и встала за его плечом.
– Спасибо, – прошептала я, тоже глядя на воду.
Он повернулся и, поочередно касаясь странным взглядом каждой черточки моего лица, спросил:
– За что?
– За то, что помогаешь мне. Если бы ты не появился, то меня ждал бы печальный конец в сумасшедшем доме, или того хуже – на кладбище.
– Тебе не стоит благодарить – это моя работа, – с какой-то скрытой болью во взгляде, тихо произнес он.
– Знаю. Но все равно буду.
Инар стоял, все так же глядя на меня. Как будто хотел что-то сказать, но не решался. А я подумала, что с каждым днем этот мужчина вызывает у меня все больше теплых чувств. Интересно, я хоть чуть-чуть ему нравлюсь? Хотя, он же сам сказал, что я для него ребенок…
Я опустила голову, а Инар резко отвернулся от меня, и наклонившись к реке, плеснул себе в лицо водой.
Оглядевшись по сторонам, я заметила дерево, лежавшее наполовину в воде, и направилась в его сторону, чтобы посидеть, собраться с мыслями, и немного остудить ноги в воде. Взобравшись на бревно, и решив вспомнить детство, я начала идти от одного конца до другого. В момент, когда мои стопы уже лизнула холодная вода, у меня неожиданно случился приступ.