Эндимион
Шрифт:
– Значит, мы умрем с той стороны. – Облачко пара, вылетевшее у меня изо рта, мгновенно превратилось в льдинки. – Все лучше, чем здесь.
– Месье Эндимион, – проговорил А.Беттик, – ваш план представляется мне единственным выходом из положения, однако плыть должен я. Вы прекрасно понимаете почему. Вас недавно ранили, и вы еще не успели поправиться. К тому же мое тело рассчитано на работу в экстремальных условиях.
– Не настолько же, – возразил я. – Ты и так весь дрожишь. К тому же ты не сумеешь установить заряды.
– Вы будете мной руководить
– А если он откажет или сигнал не пройдет через лед? И потом, это не так-то просто. Наверняка придется резать лед…
– Все равно, – стоял на своем андроид, – здравый смысл подсказывает…
– Здравый смысл тут ни при чем, – перебил я. – Если… у меня не получится, тогда попытаешься ты. Кстати, нужен кто-то очень сильный, чтобы вытянуть человека против течения. – Я положил руку на плечо андроиду. – Я приказываю тебе остаться как старший по званию.
– Какому еще званию? – Энея, несмотря на лютый холод, сбросила термоодеяло.
Я выпрямился во весь рост и выпятил грудь.
– Да будем вам известно, что перед вами сержант третьего класса гиперионских сил самообороны. – Впечатление от фразы несколько смазала барабанная дробь зубов.
– Значит, сержант?
– Третьего класса, – подтвердил я.
Энея обняла меня. Я несказанно удивился, потом неуклюже погладил ее по спине.
– Первого класса, – тихо сказала девочка, отступила на шаг и топнула ногой. – Ладно. Что нам делать?
– Помогите мне собраться. Найди ту веревку, на которой тащился ваш плавучий якорь. Думаю, ее вполне хватит. А.Беттик, будь добр, передвинь плот так, чтобы вода не захлестывала нос. Вон туда, к углублению в стене…
Мы взялись за дело. Когда со сборами было покончено, я спросил у Энеи, на которую падал тусклый свет висевшего на урезанной мачте фонаря:
– Ты по-прежнему уверена, что наши прыжки ведут к какой-то цели?
Девочка огляделась по сторонам. Где-то в темноте с громким плеском рухнул в воду сталактит.
– Да, – ответила она.
– Тогда почему мы оказались в тупике?
Энея пожала плечами. При иных обстоятельствах я бы рассмеялся – настолько комичным, из-за одежды, получилось это движение.
– Наверно, меня побуждают действовать…
– Не понял.
– Я ненавижу холод и тьму. С самого детства. Быть может, кто-то побуждает меня воспользоваться моими способностями, о которых я пока даже не подозреваю. О которых мне еще рано знать.
Я бросил взгляд на бурлящую черную воду, в которую мне предстояло окунуться.
– Что ж, детка, если ты обладаешь способностями, которые могут вытащить нас отсюда, воспользуйся ими, и дело с концом. Что значит «еще рано»?
Энея погладила меня по руке. Вместо второй пары варежек на ней были мои шерстяные носки.
– Я догадываюсь, что эти способности существуют. – Пар ее дыхания оседал инеем на козырьке шапки. – Но вызволить нас отсюда они не помогут. Это я знаю точно. Быть может… Не важно. Извини, Рауль, но…
Я кивнул, сделал глубокий вдох – и быстро разделся до белья. Бр-р! Меня буквально обожгло холодом. Затянув на груди узел веревки – пальцы рук быстро немели, – я взял у А.Беттика мешок с пластиковой взрывчаткой.
– Возможно, в воде у меня остановится сердце. Если я не дерну за веревку в первые тридцать секунд, вытаскивай меня обратно. – Андроид кивнул. Я принялся перечислять сигналы, потом прибавил, постаравшись сохранить деловой тон: – Если вытащишь и обнаружишь, что я в коме или умер, не забудь, что меня можно оживить. В холодной воде смерть мозга наступает не сразу.
А.Беттик снова кивнул. Он стоял в классической позе скалолаза: ноги расставлены, веревка обмотана вокруг талии, конец зажат в руке.
– Ладно. – Я сообразил, что оттягиваю неизбежное и теряю драгоценное тепло. – Увидимся, ребята. – И соскользнул в черную воду.
Наверно, мое сердце и впрямь на мгновение остановилось, но затем забилось вновь, почти через силу. Течение оказалось сильнее, чем я ожидал. Меня едва не уволокло под лед прежде, чем я приготовился нырнуть, отнесло в сторону от плота и приложило к стене. Из пореза на лбу потекла кровь, руки словно онемели от удара. Я вцепился в щербатую стену, чувствуя, как ноги неумолимо затягивает вглубь, изо всех сил стараясь удержаться на месте. Сталактит, который упал в воду за плотом, врезался в стену в метре слева. Если бы он угодил в меня, я бы потерял сознание и утонул, не успев понять, что произошло.
– Не такая уж… удачная мысль… – выдавил я. Меня оторвало от стены и увлекло вниз.
37
Капитан де Сойя предложил отказаться от маршрута, составленного бортовым компьютером «Рафаила», и прыгнуть прямиком к одной из захваченных Бродягами планет.
– А что мы выигрываем, сэр? – поинтересовался капрал Ки.
– Быть может, ничего, – ответил капитан. – Но если во всем этом замешаны Бродяги, нам, возможно, удастся выйти на след.
Сержант Грегориус потер подбородок.
– Или нас захватит Рой. Прошу прощения, сэр, но во флоте Его Святейшества есть кораблики и посерьезнее.
– Зато наш – самый быстроходный, – отозвался де Сойя. – Вряд ли Рой сумеет его догнать. К тому же Бродяги могли бросить планету, для них это в порядке вещей – напали, чуть отодвинули Великую Стену, а потом удрали, постаравшись уничтожить все что можно и оставив на всякий случай орбитальный патруль. – Капитан сделал паузу. Он видел лишь одну из разграбленных Бродягами планет, Свободу, но зрелище произвело на него такое впечатление, что он искренне надеялся не увидеть больше ничего подобного никогда в жизни. – Так или иначе, с точки зрения времени для нас изменение в планах не имеет ни малейшей разницы. Как правило, прыжок за Великую Стену длится восемь – десять месяцев корабельного времени и одиннадцать с лишним лет – объективного. С «Рафаилом» же все произойдет как обычно – мгновенный переход и трехдневное воскрешение.