Эндимион
Шрифт:
Схватив в охапку А.Беттика, мы подтащили его к реке и не задумываясь бросились в кипящий поток. Я удерживал над водой голову андроида, Энея же цеплялась одной рукой за камни, а другой за меня, чтобы нас не унесло течением. Над самой поверхностью воды – точнее, над слоем речного ила – воздух был более или менее прохладным.
На лбу вспухли волдыри. Должно быть, бровей у меня уже не осталось. Я осторожно поднял голову.
Хромированная фигура стояла в центре огненного круга около трех метров в диаметре. Пламя тянулось к небесам, исчезая
Женщина попыталась было сделать шаг, но луч с небес словно пригвоздил ее к земле. Хромовое покрытие сделалось сначала красным, потом зеленым, наконец, стало ослепительно белым. Женщина погрозила кулаком небу. Камень плавился у нее под ногами, ручьи, нет, настоящие реки лавы текли вниз, к лужайке. Некоторые стекали прямо в Тетис, по счастью, довольно далеко от нас; над потоком вновь с шипением заклубился пар. Признаюсь, в тот миг я впервые в жизни чуть было не поверил в Бога.
По всей видимости, женщина заметила опасность на несколько секунд позже, чем следовало. Она исчезла, потом возникли размытые очертания фигуры, которые пропали опять… В конце концов она попросту утонула в озере лавы у себя под ногами.
Луч утюжил камни добрую минуту. Смотреть на него было невозможно. Чувствуя, что со щек начинает слезать кожа, я вновь уткнулся лицом в ил. Течение так и норовило увлечь нас за собой, туда, где кипела лава и была натянута проволока.
Вскинув голову, я успел заметить поднятый кулак. Воздух задрожал, замерцал – и все кончилось. Лава мгновенно начала остывать. К тому времени, когда мы с Энеей выбрались из реки и снова принялись массировать А.Беттику грудь, каменная масса успела затвердеть, остались лишь немногочисленные тлеющие «щупальца». В воздухе кружились искры, которые ветерок приносил из рощицы, где по-прежнему полыхал пожар. Улыбчивой женщины видно не было.
Медпакет, как ни удивительно, продолжал функционировать. Красные огоньки понемногу сменялись янтарными по мере того, как нашими стараниями к А.Беттику возвращалась жизнь. Кровотечение из руки наконец-то остановилось. Когда андроид начал дышать самостоятельно, я посмотрел на девочку, которая сидела на корточках напротив, и спросил:
– Что теперь?
За спиной раздался негромкий хлопок. Я обернулся и увидел Шрайка.
– О Боже, только не это.
Энея покачала головой. Лицо девочки было покрыто волдырями, волосы местами выгорели, рубашка превратилась в лохмотья. В остальном, кажется, с ней все было в порядке.
– Не волнуйся, – сказала она.
Я встал, добрел до мешка и сунул руку внутрь, нащупывая плазменную винтовку. Тщетно. Винтовка расплавилась, не выдержав опаляющего жара. Просто чудо, что не взорвались заряды. Я бросил мешок и повернулся к Шрайку, сжимая кулаки. Иди сюда, сволочь, ну иди же сюда.
– Не волнуйся, – повторила Энея, погладив меня по плечу. – Он с нами.
Мы вернулись к А.Беттику. Ресницы андроида затрепетали.
– Я пропустил что-то интересное? – осведомился он хриплым шепотом.
Никто не засмеялся. Энея притронулась к щеке андроида, потом посмотрела на меня. Шрайк стоял неподвижно, у него над головой кружились искры, на панцирь оседала копоть.
А.Беттик закрыл глаза. Индикаторы медпакета снова замигали.
– Ему нужно выспаться, – прошептал я. – Иначе мы его наверняка потеряем.
Девочка кивнула. По-моему, она прошептала что-то в ответ. Правда, не своим голосом.
Я поднял левую руку, всю в пятнах ожогов. На ней не осталось ни единого волоска.
Мы прислушались. Из комлога доносился знакомый голос.
56
Когда Энея все-таки отозвалась, капитан отец де Сойя не сумел скрыть удивления. Он не ожидал, что древний комлог способен воспринимать направленный луч. Имелось даже изображение – над главным экраном возникла чуть искаженная голографическая проекция двух перепачканных сажей лиц.
– Разрази меня гром, – произнес капрал Ки, глядя на капитана.
– Да уж, – отозвался де Сойя и прибавил, обращаясь к лицам над экраном: – Говорит капитан отец де Сойя. Я нахожусь на борту звездолета «Рафаил»…
– Я вас помню, – перебила девочка. Де Сойя сообразил, что компьютер передает не только речь, но и голографические образы. Должно быть, над комлогом плавает миниатюрная копия его собственной головы, как бы отороченной высоким воротником.
– Я тебя тоже помню. – Иного ответа у капитана не нашлось. Погоня продолжалась много дней. Де Сойя посмотрел в черные глаза Энеи, отметил про себя волдыри на лице девочки. Как она близко…
– Кто это был? – спросил Рауль Эндимион. – То есть что это было?
Капитан покачал головой.
– Не знаю. Ее звали Радаманта Немез. К нам она попала несколько дней назад. Утверждала, что является воином Легиона и прошла специальную подготовку… – Де Сойя умолк. Подумать только, он делится с врагами секретной информацией! Поймав усмешку капрала Ки, де Сойя вдруг сообразил, что это уже не важно: им все равно не избежать трибунала. – Скорее всего это была ложь. По-моему, Немез не была человеком.
– Аминь, – подытожил Рауль Эндимион, бросил взгляд в сторону, затем вновь повернулся к де Сойе. – Капитан, наш друг умирает. Вы можете чем-нибудь помочь?
Де Сойя снова покачал головой.
– Нам до вас не добраться. Немез забрала катер и вывела из строя дистанционное управление. Мы не можем даже выйти с ним на связь. Но на катере есть автохирург, так что если вы его отыщете…
– Где он? – справилась девочка.
Капрал Ки подался вперед, чтобы оказаться в поле зрения.
– Радар показывает, что катер находится в полутора километрах к югу от вас. В холмах. Он замаскирован, но вряд ли вы пройдете мимо. Мы вас проводим.
– Комлог говорил вашим голосом! – воскликнул Эндимион. – Это вы требовали бежать к камням.