Эндора
Шрифт:
— Что..? — пискнула Катя. Щеки залило стыдливым румянцем, в легкие от неловкого движения снова впились полыхающие пламенем иглы.
— Основной энергетический узел, — смиренно повторил Эльдар и постучал себя по переносице. — Вот тут. В тот момент ты уже начала превращаться в эндору.
Катя прижала ладони к пламенеющим щекам. То есть, она и Эльдар…? Ей одновременно стало невероятно, непередаваемо стыдно и в то же время хорошо и спокойно, словно все случившееся было правильным. Единственно верным вариантом развития событий.
— Я не про узел… — прошептала она. Неловкость, стеснение и замешательство, охватившие Катю, не позволяли поднять глаза и посмотреть на Эльдара.
— Пустяки, забудь, — откликнулся Эльдар. — Ты в тот момент уже не была собой.
Кате вдруг захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым — чтоб не делал вид, будто не понимает, в чем дело. В носу защипало, и Катя поняла, что сейчас расплачется. Она опустила голову и стала ждать, когда слезы укатятся обратно — естественно, у нее ничего не получилось, и несколько капель сорвались с ресниц и упали на колени.
Эльдар сделал вид, что не заметил.
Конспиративная квартира Эльдара располагалась в старом доме на Московском проспекте, и Катя — хоть убей — не могла вспомнить, как в ней оказалась: из памяти стерлось и прибытие поезда на Балтийский вокзал, и дорога до дома. Катя как-то внезапно осознала себя сидящей на диване у окна, за окном проезжали машины, и люди — улыбающиеся, веселые, уже предвкушающие праздник, входили в низкий подсвеченный купол станции метро. Несмотря на позднее время, на проспекте было много народа.
Катя огляделась. Квартира была самой обычной, немного запущенной, но Катя никогда не жила в роскошных хоромах, и ей не было дела ни до старого линолеума, ни до облетающих обоев у стены. Всю скромную, убогую практически до нищеты меблировку составлял диван, небрежно прикрытый проеденным молью пледом, низенький письменный стол, украшенный тяжелой хрустальной пепельницей, и воистину допотопный книжный шкаф, доверху забитый пыльными потертыми томами. На стене возле двери висел календарь с котом на 2010 год. Да, давненько Эльдар тут не появлялся.
Однако, несмотря на всю запущенность, квартира не производила впечатления наркоманского притона. Помыть полы — и вполне можно жить.
— Эндорка, — негромко проскрипел чей-то тоненький голосок. — Самая настояшшшая.
Катя обернулась и увидела на подоконнике крошечного человечка — щекастого, румяного, лохматого, чем-то похожего на домовенка Кузю из мультфильма. Человечек был одет в серую рубашку, подхваченную поясом из алых ниток. Вместо ног у него был хвост, и существо постоянно на нем приплясывало, словно некая сила не позволяла ему усидеть на месте. Катя отчего-то подумала, что уже не способна ничему удивляться, и поинтересовалась:
— Ты кто?
Человечек поправил пояс и с достоинством ответил:
— Хвостоплясы мы. А ты, эндорка, меня не ешшшь. Я ж просто посмотреть. Я ж без обид.
Говорок у него был мягкий, окающий.
— Я и не собиралась, — сказала Катя. Невольное замешательство при появлении человечка стало проходить. В конце концов, хвостопляс боялся Кати намного больше, чем она его. — Не съем я тебя, не бойся.
— А и ххорошшшо, — обрадовался хвостопляс и одарил Катю широкой улыбкой. В щербатом рту ворочался бугристый пупырчатый язык; Катя ощутила невольную брезгливость. — Я эндорку-то в последний раз ешшшшё в блокаду видел. Были они тогда тут, эндорки-то…
Он еще раз подпрыгнул и растворился в воздухе — видимо, решил, что не стоит искушать судьбу. Посмотрел и ладно, пора и честь знать. Катя поежилась. Мысль о том, что рядом с людьми существуют вот такие хвостатые создания, внушала тягостное беспокойство. Ты варишь на кухне суп или готовишься к семинару в комнате, а хвостопляс или кто похуже
Поднявшись с дивана, Катя покинула комнату и оказалась в широком длинном коридоре. Тусклая лампочка, светившая откуда-то из дальнего угла, не могла рассеять мрака, и казалось, что тьма, сгустившаяся клоками вдоль стен с отлетающими обоями, живет здесь вечно и не любит, чтобы ее покой нарушали. Осторожно, чтобы не наткнуться впотьмах на что-нибудь твердое а коридор был заставлен какими-то ящиками, коробками, узлами, даже какой-то низкий шкаф высовывал вперед приоткрытые дверцы — Катя двинулась в сторону соседней комнаты. Дверь там была приоткрыта, и неверный мерцающий свет падал в коридор, озаряя спрессованный временем хлам. Заглянув в комнату, Катя обнаружила работающий телевизор, бесшумно тасующий кадры какого-то боевика, раскрытый ноутбук на полу и Эльдара на кровати. Катя подошла поближе и убедилась, что он крепко спит. Похоже, раньше его сон был тревожным — белье на постели было сбито и скомкано, Эльдар ворочался и метался и, видимо, покой пришел к нему совсем недавно. Из наушников, вставленных в ноутбук, сочилась смутно знакомая песня.
Кружится голова в уличных лабиринтах.
Молот и серп Луны — свидетель и друг.
Лоцман не Бог и привык доверяться инстинктам,
Держится крепко за спасательный круг.
Реки любви…
Присев на корточки рядом с кроватью, Катя поводила пальцем по тачпаду, и ноутбук ожил, открыв страницу новостей. Однако новости Катю сейчас не интересовали — придвинув к себе компьютер, она вошла в социальную сеть, нашла профайл сестры и быстро написала сообщение:
«Танюш, здравствуй! Не волнуйся, я уехала из города на праздники с девчонками с потока. До мамы не дозвонилась, ты скажи ей, что все у меня хорошо, лады? Коле привет!»
Отправив коротенькое послание, она быстро вышла со своей страницы и вздохнула с облегчением. Не хватало еще, чтоб мама с сестрой из-за нее с ума сходили… Катя слишком любила своих родных, чтобы заставлять их волноваться. В принципе, мама давным-давно не лезла в ее жизнь, считая, что младшая дочка выросла и должна теперь жить своим умом, но если маме не удавалось связаться с Катей, когда ей приходило в голову взять телефон и набрать номер, то можно было не сомневаться, что разразится буря. Однажды мама не смогла до нее дозвониться и устроила потом такой разнос, что у Кати до сих пор вставали волосы дыбом, когда она вспоминала, как мама сперва расплакалась от счастья, что с дочерью все в порядке, а у мобильника просто села батарейка, а потом отругала ее самыми простыми и нецензурными выражениями.
О том, что сообщение может выдать и ее, и Эльдара тем, кто сейчас наверняка развернул на них полномасштабную охоту, Катя думать не хотела. Авось, обойдется.
Я верю отчаянно в самые тёплые страны,
Где ветер от нежности шепчет признания в любви,
И мягкой травой зарастают рваные раны,
И тлеет огонь, и чадит никотином в груди.
Реки любви…