Энн из Зелёных Крыш

Монтгомери Люси Мод

– Ну, если вы настаиваете, я, пожалуй, останусь. – Сказала миссис Рейчел, у которой не было ни малейшего желания поступить иначе.

Миссис Рейчел и Марилла удобно расположились в гостиной, пока Энн готовила чай и горячие бисквиты, которые были настолько лёгкими и белыми, что могли выдержать критику даже миссис Рейчел.

– Нужно признать, что Энн превратилась в очень умную девочку – заметила миссис Рейчел, когда Марилла провожала её по тропинке. – Должно быть, она стала хорошей помощницей.

– Так и есть, – ответила Марилла. – Она стала серьёзней и ответственней сейчас. Я боялась, что она никогда не выбросит из головы свои глупости. Но она это сделала и теперь я не боюсь ей доверять.

– Увидев её впервые три года назад, я бы никогда не подумала, что всё обернётся так хорошо – сказала миссис Рейчел. – Забуду ли я когда-нибудь тот приступ гнева у неё? Когда я

вернулась домой, я сказала Томасу: «Помяни мои слова, Томас, Марилла Касберт сделала большую ошибку». Но ошиблась я, чему очень рада, Марилла. Я не из тех людей, которые никогда не признают своих ошибок. Слава Господу, я никогда такой не была. Я ошибалась, осуждая Энн, но это и не удивительно, более странной и необычной девочки, я ещё не видела на свете. К ней нельзя применять такие методы воспитания как к другим детям. Удивительно, как она изменилась за эти три года, особенно внешне. Она станет настоящей красавицей, хотя я и не сторонник такой бледности и огромных глаз. Мне по душе румяные и пухлые щёчки, как у Дианы Барри или Руби Гиллис. Последняя, кстати, выглядит эффектно. Хотя я и не знаю почему, но когда девочки собираются вместе, они выглядят посредственно и банально на фоне Энн. Хотя она и наполовину не так красива, как они. Мне кажется, она как белая июньская лилия, которую она называет нарциссом, рядом с большими красными пионами.

Глава 31. Там, где ручей встречается с рекой

У Энн было её «прекрасное лето» и она с удовольствием ним наслаждалась. Они с Дианой сказочно проводили время в лесу, получая радость, которые им приносили тропинка Влюблённых, Источник Дриад, Вербный пруд и остров Виктории. Марилла не возражала против такого кочевого образа жизни. Доктор из Спенсервиля, который приходил к малышке Мей в ту ночь, когда она заболела крупом, однажды встретил Энн в начале каникул в доме одной из пациенток. Он пристально окинул её взглядом, скривив свой рот, потряс головой и прислал через знакомого сообщение Марилле Касберт. Там говорилось следующее:

«Держите вашу рыжеволосую девочку на свежем воздухе всё лето, и не позволяйте ей читать книги до тех пор, пока её походка не станет более энергичной». Это сообщение здорово напугало Мариллу. Она решила, что Энн может умереть от чахотки, если тщательно не следовать совету врача. Как следствие, у Энн было «золотое лето» её жизни, она была свободна и могла резвиться сколько угодно. Прогулки, катанье на лодках, сбор ягод и мечтательность, которая присуща её натуре. Когда наступил сентябрь, её глаза светились и выглядели живыми, походка удовлетворила доктора из Спенсервиля, а сердце снова наполнилось стремлениями и энергией.

– Я чувствую, что полностью готова к учёбе – заключила она, забрав учебники с чердака. – Ах, мои старые добрые друзья, я так рада видеть ваши честные лица снова, даже твоё, геометрия. У меня было замечательное сказочное лето, Марилла. И да воздаст мне Господь по сердцу моему и все намерения мои да исполнит, как сказал мистер Аллан в прошлое воскресенье. Правда, мистер Аллан произносит потрясающие проповеди? Миссис Линд говорит, что у него с каждым разом получается всё лучше и лучше. Она также предполагает, что какая – нибудь городская церковь, вероятно, заберёт его у нас и нам придётся искать другого неопытного проповедника. Но я не вижу причин для беспокойства, а Вы, Марилла? Мне кажется, нужно просто наслаждаться пока мистер Аллан с нами. Если бы я была мужчиной, то, наверное, стала бы священником. Они распространяют так много хорошего благодаря проповедям. Это должно быть так приятно, читать замечательные проповеди и затрагивать сердца слушателей. Почему женщины не могут быть священниками, Марилла? Я спрашивала об этом у миссис Линд, и она была потрясена, сказав, что это вызвало бы скандал. Она сказала, что в Америке, должно быть, есть женщины-священники, и она в этом даже уверена, но слава Господу, в Канаде до этого не дошло и она надеется, что никогда не дойдёт. Я думаю, из женщин могут выйти выдающиеся священники. Когда необходимо всколыхнуть общественность или устроить чаепитие при церкви, или что-то другое для сбора денег, женщины с этим справятся успешнее. Я считаю, что миссис Линд может читать проповеди так же вдохновенно, как и наш директор мистер Белл. И без сомнения, она может это сделать, если немного попрактикуется.

– Да, я верю в то, что у неё получилось бы. – Ответила сухо Марилла. – Она и так постоянно произносит проповеди. В Эйвонли у нас мало шансов сбиться с истинного пути, пока у нас есть Рейчел, которая присматривает за всеми.

– Марилла, – обратилась к ней Энн доверительно, – я хочу Вас кое о чём

спросить и узнать, что Вы об этом думаете. Это меня ужасно беспокоит, особенно воскресными вечерами, когда я особенно много размышляю на такие темы. Я действительно хочу быть хорошей, и когда я с Вами или с миссис Аллан или мисс Стейси, мне этого хочется больше всего на свете. Я хочу угодить вам и жду вашего одобрения. Но часто, когда я с миссис Линд, я становлюсь ужасно несдержанной, и мне так и хочется сделать что-то противоположное тому, что она говорит. У меня возникает непреодолимое искушение сделать всё наоборот. Как Вы думаете, почему я это чувствую? Вы считаете, что я плохая и духовно беднею?

Марилла мгновение смотрела с недоумением на неё, а потом рассмеялась.

– Если ты такая, значит я тоже, Энн. Потому что Рейчел производит на меня такое же впечатление. Иногда я думаю, что её влияние на людей увеличилось бы, как ты выражаешься, если б она постоянно не поучала людей делать всё правильно. Я думаю, что должна существовать специальная заповедь, запрещающая давать наставления. Но я не могу открыто так говорить. Рейчел добрая христианка и у неё самые лучшие намерения. Нет чище души в Эйвонли. И она никогда не отказывается от своей части работы.

– Я так рада, что Вы чувствуете то же самое, – твёрдо произнесла Энн. – Это так ободряет. Теперь я не буду об этом так много думать. Но у меня есть ещё несколько вещей, которые меня беспокоят и постоянно появляются новые. Вопросы, которые приводят меня в недоумение. Только ты решишь один вопрос – как сразу появляется второй. Так много вещей, о которых нужно подумать, когда ты начинаешь взрослеть. Моя голова всё время занята размышлениями над этим и решениями, что же правильно? Очень серьёзная вещь – взросление, не так ли, Марилла? Но если у тебя есть такие хорошие друзья, как вы с Метью, миссис Аллан и мисс Стейси, я наверняка повзрослею успешно. Если же нет, уверена, это будет моя собственная ошибка. Я чувствую огромную ответственность, потому что у меня есть только один шанс. Если я не повзрослею правильно, то не смогу вернуться и всё повторить. Марилла, я подросла на 2 дюйма за лето. Мистер Гиллис померил меня на Дне рождении Руби. Я так рада, что вы сделали мои новые платья длиннее. Вот это тёмно-зелёное платье особенно. С вашей стороны было очень мило отделать его оборками. Я знаю, что в этом не было особой необходимости, но оборки очень модны этой осенью и у Джози Пай есть оборки на всех платьях. Наверняка, с ними я стану учиться лучше. У меня очень хорошее предчувствие по поводу этих оборок.

– Ну, ради этого стоило их сделать, – согласилась Марилла.

Мисс Стейси вернулась в школу Эйвонли и обнаружила, что все ученики с нетерпением готовы окунуться в работу как прежде. Подготовительный класс с готовностью вышел на финишную прямую. Потому что на горизонте, в конце учебного года, бросая неясную тень на весь оставшийся путь, маячило нечто роковое, известное как «вступительные экзамены». И при мысли об этом у всех учеников, без исключения, душа уходила в пятки.

А что, если они не сдадут! Эта мысль не давала покоя Энн зимними утрами, включая воскресные вечера, почти полностью исключив вопросы о морали и теологии. В своих кошмарах Энн видела себя жалко глядящей на список сдавших вступительные экзамены, где имя Гилберта Блайта возглавляло его, в то время как её имени там и в помине не было.

Но, в целом, это была чудная, интенсивная и счастливо пролетевшая зима. Занятия в школе были интересными и соперничество таким же захватывающим как прежде. Новы миры мыслей, чувств и амбиций, свежие пленительные поля неизведанных знаний открывались перед любопытным взглядом Энн.

«Но пей до дна и вновь обрящешь светлый разум.» [3]

Это происходило благодаря тактичному, внимательному и либеральному руководству мисс Стейси, которая позволила своему классу думать, познавать и открывать что-то новое самостоятельно. Она поддерживала учеников в отклонении от старых избитых путей в такой степени, что это пугало миссис Линд и попечителей школы, которые рассматривали новшества и отход от общепринятых методов, как что-то сомнительное. Также, кроме занятий, Энн часто развлекалась с позволения Мариллы, которая помнила о рекомендации доктора не запрещать прогулки. Дискуссионный клуб был в самом расцвете и дал несколько концертов. Прошла одна-две вечеринки, больше напоминающие взрослые. Также были прогулки на санях и весёлое времяпрепровождение на катке.

3

это из поэмы А. Поупа «Опыт о критике»