Энни с острова принца Эдуарда
Шрифт:
– Присцилла, – прерывающимся шепотом спросила Энни, – думаете, нам по карману снять Пэтти-Плейс?
– Куда уж там, – махнула рукой та. – Все слишком хорошо, чтобы было похоже на правду. Сказок в нашей повседневной жизни не бывает! Никакой надежды, Энни! Не делайте на это ставку, чтобы вас потом не постигло разочарование. Естественно, они запросят куда больше, чем мы сможем им предложить. Не забывайте, это Споффорд-Авеню!
– Нужно как-то все разузнать, – решительно сказала Энни. – Сегодня уже слишком поздно, но мы можем вернуться сюда завтра. О, Прис, что если и в самом деле мы поселимся в этом чудесном домике?! С тех пор, как я его увидела, меня не покидала мысль,
Глава 10. Пэтти-Плейс
Вечером следующего дня они решительно шагали по той самой дорожке из кирпича, уложенного «елочкой», через маленький садик Пэтти-Плейс. Апрельский ветер шумел в кронах сосен, а в роще сладкоголосо пели малиновки – кругленькие птички, важно расхаживающие по тропинкам.
Девушки робко позвонили, и им открыла угрюмая, старая служанка. Входная дверь вела прямо в гостиную, в которой, у прелестного маленького камина, сидели две такие же угрюмые пожилые особы. Одной на вид можно было дать лет семьдесят, а другой – пятьдесят. И единственная разница между ними была возрастная. В остальном они удивительно походили друг на друга. У обеих глаза оказались удивительно большими и какого-то словно «вылинявшего» голубого цвета. Обе не снимали очки в стальной оправе; на головах были одинаковые капоры, а на плечах – серые шали; каждая вязала без особой спешки и практически безостановочно; обе дамы качались в своих креслах-качалках и молча разглядывали вошедших. У ног каждой стояла большая статуэтка белой китайской собачки с зелеными, круглыми пятнами вдоль спины, зеленым носиком и зелеными ушными раковинами. Эти собачки целиком завладели вниманием Энни. Казалось, они – молчаливые стражи, ангелы-хранители домашнего очага.
В течение нескольких минут все молчали. У девушек от волнения язык буквально примерз к небу. Но и старушки с собаками, казалось, не имели ни малейшего намерения нарушать тишину. Энни украдкой разглядывала комнату. Какая же она была уютная! Вторая дверь выходила прямиком в сосновую рощу, и малиновки бесстрашно прыгали чуть ли не по ступенькам дома.
На полу лежали круглые коврики; точно таких же Марилла связала за свою жизнь немало. Но, что и говорить, даже в Эвонли они вышли из моды сто лет назад. Оттого-то и странно было видеть их здесь, на Споффорд-Авеню! Старые, «отцовские» часы в углу громко и солидно отбивали время. Рядом с камином Энни увидела два небольших буфета старинной работы, через стеклянные двери которых поблескивал китайский фарфоровый сервиз. На стенах висели старые эстампы и гравюры с силуэтами людей. Винтовая лестница вела наверх. Пройдя всего несколько лестничных пролетов, вы оказывались на небольшой площадке с красивым видом их окна. Под этим окном в полстены, стояла мягкая кушетка. Энни казалось, что все это она когда-то уже видела…
Между тем, держать паузу дольше было бы неприлично, и Присцилла слегка подтолкнула Энни локтем, напоминая о том, что пора начинать разговор.
– Мы… мы прочли ваше объявление, что… э… этот дом сдается внаем, – пролепетала Энни, обращаясь к старшей даме, по всей вероятности, самой мисс Пэтти Споффорд.
– О, да, – сухо сказала мисс Пэтти. – Я как раз намеревалась снять сегодня это объявление.
– Ну… тогда, увы, мы опоздали, – грустно произнесла Энни. – А вы что, кому-нибудь его уже сдали?»
– Нет, но мы решили вообще этого не делать.
– О, как жаль! – импульсивно воскликнула Энни. – Я просто без ума от Пэтти-Плейс и так надеялась, что мы будем здесь жить!
Тогда мисс Споффорд отложила вязание, сняла очки, повертела их в руках и снова надела. И впервые с интересом посмотрела на стоящую перед ней девушку. Другая леди немедленно последовала ее примеру; могло даже показаться,
– Вы любите Пэтти-Плейс? – переспросила пожилая леди. – Это действительно так, или, быть может, вам просто понравилась обстановка? Современные девицы склонны к преувеличениям, так что трудно понять, что у них на уме. В мои молодые годы все было иначе. Тогда девушка сказала бы, что она любит Создателя и свою мать – в одном тоне, и совсем в другом – что она любит – ну, скажем! – старинные часы.»
Но Энни и глазом не моргнула.
– Я действительно полюбила это место, – мягко произнесла она, – еще тогда, когда впервые увидела его прошлой осенью. Мы с двумя моими подругами хотели бы вести свое хозяйство вместо того, чтобы прозябать по чужим комнатушкам. И когда я увидела, что этот дом сдается внаем, моему счастью не было конца!
– Ну, если вы его любите, то – пожалуйста! Мы сдадим его вам, – сказала Пэтти Споффорд. – Мы с Марией решили сегодня отказаться от сдачи дома, потому что все те люди, которые имели на него виды, нам не нравились. Нам вовсе не обязательно его сдавать. В любом случае на нашей поездке в Европу это никак не отразится. Конечно, нам бы это не повредило, но ни за какие золотые горы не отдала бы я свой дом ни одному из тех прохвостов, которые приходили его осматривать. Но вы – совсем другая! Я верю, что вы и в самом деле от него без ума… Можете въезжать!
– Да, но в том случае… если мы сможем выплатить вам необходимую сумму, – в волнении сказала Энни. Тогда мисс Споффорд назвала им эту сумму, и Энни с Присциллой переглянулись. Последняя отрицательно покачала головой.
– Боюсь, мы не потянем такую сумму, – сказала Энни, поглубже пряча свое разочарование. – Понимаете, мы просто бедные студентки…
– Ну а сколько вы могли бы платить нам? – живо поинтересовалась Пэтти Споффорд, снова откладывая вязание.
Энни назвала свою сумму.
Старушка важно кивнула.
– Идет. Я вам уже говорила, что мы могли бы его вовсе не сдавать. Мы сами не богаты, но на поездку в Европу нам хватит сбережений. Никогда туда не ездила за всю свою жизнь и вовсе об этом не мечтала. Но моя племянница, Мария Споффорд, которую вы имеете честь видеть перед собой, загорелась этой идеей. Не могу же я отпустить ее одну в подобное длительное путешествие!
– Н-нет, конечно, не можете, – прошептала Энни, видя, что мисс Пэтти Споффорд тверда в своих убеждениях.
– Конечно! Так что мне придется тоже поехать, чтобы присматривать за Марией. Впрочем, надеюсь, мне там тоже понравится. Хоть мне и семьдесят лет, но вкус к жизни я еще не утратила. Если б эта идея пришла мне на ум раньше, я бы уже давно туда съездила! Мы собираемся путешествовать года два, а может и три. Договоримся таким образом. В июне мы сядем на пароход и пришлем вам ключи. Въезжайте, когда захотите, – выбор за вами. Естественно, до этого мы приведем все в доме в порядок. Кое-какие вещи, которыми мы особенно дорожим, мы увезем с собой, но все остальное останется на месте.
– А китайских собачек вы нам оставите? – робко спросила Энни.
– А вы бы хотели?
– Еще как! Они такие забавные!
Судя по выражению лица мисс Споффорд, ей очень приятно было это слышать.
– О, это дорогие статуэтки, – сказала она с гордостью. – Им уже лет сто; с тех пор, как полвека тому назад мой брат, Аарон, привез их из Лондона, они так и простояли здесь у камина. Кстати, Споффорд-Авеню назвали так в честь Аарона!
– Хороший был человек! – впервые подала голос Мария. – В наше время таких и не встретишь!