Энни с острова принца Эдуарда
Шрифт:
Энни вначале просмотрела его, а затем погрузилась в чтение. В этом скетче астры переговаривались с душистым горошком, а вьюрки, в кустах сирени, – с ангелом-хранителем сада. После того, как Энни дочитала его до конца, она долго сидела в молчании, глядя перед собой в пространство. Когда Стелла ушла к себе, она разгладила поверхность старой бумаги.
– Все у меня получится! – убежденно сказала она.
Глава 36. Визит Гарднеров
– Тетя Джимси, для вас письмо с индийским штампом! – пропела Фил. – А для Стеллы – три письма, для
Никто не заметил, как покраснела Энни, когда распечатала тоненькое письмо, которое ей беззаботно бросила Фил. Но через несколько минут последняя увидела, как Энни вся просияла.
– Какое чудо произошло в нашей жизни, милая?
– Журнал «Друг Молодежи» намерен опубликовать один короткий скетч, который я отослала им две недели тому назад, – сообщила Энни, стараясь, чтобы ее голос звучал так, словно скетчи ее принимали для публикации каждую неделю. Впрочем, ей это не вполне удалось…
– Энни Ширли! Какая потрясающая новость! Так что за скетч вы им послали, и когда он будет опубликован? Они заплатят вам?
– Да. Уже прислали чек на десять долларов, и редактор предложил мне отправить им еще что-нибудь! Ну, дружище-редактор, держись! Послала я им старый скетч, который откопала на дне сундука. Ну, я, конечно, его переписала, но особо не надеялась, что его примут, поскольку никакой ярковыраженной канвы в нем и в помине нет.
Энни вспомнила, как она билась над канвой «победы прекрасной Аверил» и потерпела фиаско.
– А как вы потратите свои десять долларов, Энни? Давайте отправимся в город и прокутим их!» – предложила Фил.
– Нет уж, я сама пущу их на ветер, без посторонней помощи, – весело сказала Энни. – Во всяком случае, эти деньги заработаны честным способом, в отличие от тех, которые я получила по чеку за тот несчастный рассказ с рекламой Релайэбл Бейкинг Паудер. На них тогда я накупила нарядов и ненавидела себя всякий раз, когда их надевала.
– Подумать только, жить под одной крышей, в Пэтти-Плейс, с известной писательницей! – воскликнула Присцилла.
– Это – большая ответственность, – серьезно заметила тетушка Джеймсина.
– Да уж, – с не меньшей серьезностью согласилась Прис. – Все авторы – взрывоопасны. Никогда не знаешь, что может вызвать бурю эмоций! К тому же, Энни может писать с нас своих персонажей!
– Я имела в виду совсем другое, а именно то, что писать для прессы – это большая ответственность, – строго сказала тетушка Джеймсина. – Надеюсь, Энни осознает это. Моя дочь, в свое время, тоже писала рассказы, пока не уехала в чужие края. Она уже отошла от этого занятия и посвятила себя более высоким целям. Ее писательский девиз был следующий: «Ни одной строчки, которую стыдно было бы читать самой себе на собственных похоронах!» Если вы, Энни, собираетесь оставить свой след в литературе, – возьмите этот девиз на вооружение.
Тетушка Джеймсина задумалась на мгновение и добавила рассеянно:
– Впрочем, конечно, Элизабет всегда смеялась, когда произносила его вслух. Она ведь была такой хохотушкой! Уж и
Тетушка Джеймсина недоумевала, почему это легкомысленные девицы беспрестанно хихикают…
Глаза Энни сияли целый день; писательские амбиции вновь расцвели в ней пышным цветом.
В приподнятом настроении она отправилась на прогулку в компании приглашенных на вечеринку к Дженни Купер; и даже тогда, когда впереди они с Роем увидели Гильберта с Кристиной, ее радость и звездные надежды вовсе не исчезли. В то же время, она не настолько витала в облаках, чтобы не подметить, что походка-то у Кристины оставляет желать лучшего…
– Но, полагаю, Гильберт не отрывает взгляда от ее лица, а на остальное и не смотрит, – презрительно подумала она. – Таковы все мужчины!
– Вы будете дома в субботу вечером? – поинтересовался Рой.
– Да.
– Мои матушка и сестры хотят нанести вам визит, – тихо молвил он.
Энни почувствовала, как ее охватывает дрожь. И это отнюдь не был привычный трепет восторга. Она никогда раньше не встречала никого из членов семьи Роя и поняла всю серьезность предстоящего разговора. Надвигалось нечто неотвратимое; почувствовав это, Энни похолодела.
– Счастлива буду познакомиться с ними! – сказала она вслух, а про себя усомнилась, что это и в самом деле будет так. Но… как же иначе? Как она выдержит это новое испытание? До Энни дошли слухи о том, как Гарднеры отнеслись к этому «слепому увлечению» Роя. По крайней мере, в его присутствии ей легче будет пережить этот визит. Уж, конечно, дамы разберут ее, Энни, по косточкам… Но раз они согласились почтить визитом «рыжеволосую пассию» Роя, – значит, они не отвергали возможность того, что Энни может войти в их клан.
– Буду самой собой. Нечего мне из кожи вон лезть, чтобы произвести на них впечатление! – фыркнула Энни.
Впрочем, она тщательно продумывала туалет к предстоящему субботнему «приему» и решала, идет ли ей новомодная, высокая прическа больше, чем ее прежняя, или нет.
Таким образом, прогулка была окончательно испорчена всякими треволнениями. Зато она в итоге остановила свой выбор на коричневом шифоновом платье и приняла решение не зачесывать волосы наверх.
В пятницу ни одна из девушек Пэтти-Плейс не ходила на лекции в Редмонд. Стелла писала доклад для филологического кружка, примостившись на краешке стола; на полу, в живописном беспорядке, валялись исписанные ею листы бумаги.
Она поклялась не писать вообще, если ей не дадут возможность бросать их прямо на пол.
Энни, в своей фланелевой блузке и юбке из саржи, с растрепавшимися во время прогулки волосами, сидела на полу и возилась с кошкой Сарой, соблазняя ее вкусными, кошачьими деликатесами. Джозеф с Расти оба сладко спали, свернувшись калачиком, на ее коленях. Аппетитные запахи переполняли весь дом: это Присцилла колдовала на кухне. Вот она появилась на пороге, в огромном переднике, чтобы с гордостью показать тетушке Джеймсине шоколадный торт, который она приготовила только что. Нос ее был перепачкан мукой.