Энни - третий клон
Шрифт:
– Да, я немного помню ее. Она была очень красивой, но мои родители ее не любили, особенно, папа. А почему ты спрашиваешь?
– он не удержался от вопроса.
– Видишь ли, Эрика считала себя выдающейся личностью, считала, что она не может так просто бесследно исчезнуть.
– Для этого заводят детей, - перебил Джон, в его голосе проскользнула обида.
– Эрика не верила в детей, считая, что они слишком часто не оправдывают надежд родителей, поэтому… - я сделала паузу, - поэтому она создала своего клона.
– Но ведь это незаконно!
– Ей
– Да, да Джон, Виолетта - приемная дочь и не является твоей биологической сестрой. Виолетта - клон Эрики, - я произнесла это, внимательно наблюдая за реакцией Джона, ведь мне предстояло сделать гораздо более важное признание.
Джон вскочил на ноги.
– Мне надо поговорить с мамой.
– Сядь, Джон, - я мягко остановила его.
– Это не все. Была еще и третья девочка на планете Геллар - Энни Нейл, то есть - я. Джон, я так же, как и твоя сестра - клон Эрики. Вот теперь все. Нет, не все, я еще хотела сказать, что родить ребенка меня удерживал страх, что у него могут быть какие-то отклонения. Потом я все равно решила рискнуть, но узнала, что в Центре Генетики будут проверять ДНК Виолетты, а поскольку наши ДНК идентичны…
Я замолчала, не считая нужным продолжать свои объяснения. Джон умен, он и так поймет все мои страхи, колебания и переживания. Теперь выбор за ним. И если он круглый дурак… то такой мужчина мне не нужен.
Глава 23
Я лежала на пригорке и бездумно смотрела в небо, ожидая, когда Джон осознает свалившиеся на него сведения. А он молчал. И я молчала. Надежда на то, что мы будем вместе, таяла с каждой секундой. “Ну и пусть, - думала я про себя.
– Так даже лучше! Один раз перемучиться и забыть навсегда”.
Но в глубине души отчаяние разъедало сердце: “Снова одна. Двое мужчин, которых я любила, ушли от меня. Хотя Аллан Бринн не считается. Первая любовь. Я любила не его, а образ, который он олицетворял. Сильный, мужественный, но каков он на самом деле, я так и не успела узнать. Джонн - моя настоящая, единственная любовь… Как же мне больно, как больно! Но это пройдет. Должно пройти. Через два дня начнутся поиски, мне будет, о чем думать, кроме Джона. Главное - пережить эти несколько дней”.
…Ухо защекотало. Я повернула голову. Пока я предавалась горестным мыслям, Джон устроился рядом и, не решаясь прикоснуться ко мне руками, зажал зубами травинку и ею щекотал мне мочку уха. Я резко отстранилась… в смысле, резко отвернулась, чтобы Джон не увидел мой рот, расплывшийся в улыбке до ушей, но отстранилась на такое расстояние, чтобы он свободно смог достать меня рукой.
– Энничка, - жалобно зашептал он, вновь приблизившись.
– Да я даже в кошмарном сне не смог бы представить такое объяснение твоим поступкам!
– он попытался обнять меня, я стала его отталкивать, но не сильно.
Сердце уже замирало в предчувствии, что сейчас начнется самая замечательная вещь на свете - примирение любящих людей, расставшихся друг с другом в результате недопонимания и глупой ссоры. А если ты выступаешь одновременно в ипостаси и победителя, и невинно пострадавшей стороны, то тебя ожидает куча самых приятных и восхитительных моментов.
Я крутила головой, мешая ему меня целовать, а на самом деле подставляя под поцелуи то правую, то левую стороны, чтобы ни одна из них не была обделена.
Как приятно чувствовать себя несправедливо обиженной, когда обидчик из кожи вон лезет, чтобы вымолить прощение. Еще несколько слов о том, как он меня любит, как он раскаивается в своих словах и поступках, и я перестала притворяться. Я прижалась к нему всем телом, уткнула нос ему в шею и замерла от счастья. Я люблю его. Так люблю, что прощу ему все, только бы он был со мною. Я понимаю, что веду себя неправильно, мужчинам нельзя показывать, какую он имеет власть, но, может, я подумаю об этом потом… когда я нанежусь в его объятиях и нацелуюсь на годы вперед.
…Как незаметно летит время. Вот уже и вечер настал, вот уже и утро. Завтра выходим на поиски. Джона что-то волнует. Он смотрит в потолок моего домика, и, хоть его рука обнимает меня, мысли его где-то далеко.
– Джон, что случилось?
Он вздохнул, прижался лицом к моим волосам и осторожно спросил:
– Энни, может, ты завтра не пойдешь с отрядом? Давай я пойду вместо тебя, а ты останешься в лагере, а?
– от его слов слезы навернулись на глаза. Я не ошиблась в выборе своего мужчины.
– Значит, ты прилетел сюда, как ты рассказал в первый день нашей встречи, чтобы быть вместе, поскольку предпочитаешь умереть рядом со мной, если случится такое несчастье, а теперь ты этого уже не хочешь? Ты считаешь, что я буду жить счастливо и весело, если тебя не будет?
– он прижал меня к себе так сильно, как только мог - Мы будем вместе, что бы ни случилось.
Этот разговор немного меня отрезвил. Я снова подумала о пропавших людях.
…Я проснулась внезапно, словно меня окатили ведром ледяной воды. Сердце сжималось в предчувствии чего-то очень-очень плохого. Я немного полежала в темноте, пытаясь успокоиться. Что меня так напугало? Дурной сон, дурные мысли?
Стала мысленно перебирать все причины, что могли вызвать такую обеспокоенность.
Джон? Нет, с ним у меня все в порядке. Страх за завтрашний день? Нет, наоборот, только волнение от того, что завтра мы вплотную приблизимся к раскрытию тайны. Причин для беспокойства не было, но моя интуиция требовала, чтобы я к ней прислушалась.
Поняв, что не смогу уснуть, я осторожно сползла с кровати, потихоньку оделась и пошла в общий зал-столовую еще раз просмотреть маршруты. Нет, я не надеялась найти какие-то ошибки или недочеты, просто мне так было легче убить время до начала поисков. Лагерь спал, была глубокая ночь, завтра предстоял взбалмошный, хлопотливый день.