Енот и все-все-все
Шрифт:
В космосе тяжело спрятать работающий корабль, ведь активные системы излучают большое количество энергии, что легко ловится средствами обнаружения. Поэтому путь создания корабля-невидимки одновременно и простой, и сложный. Простой, потому что решение задачи лежит на поверхности – надо сделать объект холодным и неактивным, подобным астероиду, молчаливо летящему в бескрайней пустоте космоса. Обнаружить такой объект можно только визуально или радаром, да и то – если он отражает, и если очень повезет его найти, ведь космос огромен, а мощность радара ограничена, равно как и поле зрения телескопа.
Сложность же создания невидимки тоже очевидна. Корабль должен иметь работающие системы, чтобы выполнять свои задачи, поддерживать жизнь пилота, да и как-то двигаться и управляться.
Поэтому в «сосульках» применено множество странных и оригинальных решений, некоторые из которых взяты из эпохи первых шагов человечества в космосе, когда космические корабли представляли собой лишь летящие по инерции металлические банки. Другим технологическим решением, позаимствованным из тех времен, была хитрая «геометрическая» рубленая форма корпуса и специальное покрытие, поглощающее и рассеивающее падающее излучение, затрудняя тем самым обнаружение корабля радарами.
«Сосульки» не используют классическую связку реактор-VASIMR, вместо этого разгоняясь с помощью буксиров, а в полете полагаясь на пропеллентные двигатели, выбрасывающие инертный газ под давлением. Большие запасы этого газа хранятся в твердой фазе, той самой «сосульке», которая и дала имя кораблям этого типа.
Вместо реактора корабль получает энергию от водородных топливных элементов. Энергии производится относительно немного, но и потребности небольшие. Большинство используемых сенсоров пассивные, обитаемый отсек совсем крохотный, а пилот все время полета находится в скафандре.
Подобные суровые условия предъявляют особые требования к пилотам, и очень немногие способны пилотировать «сосульку». Даже не по физическим, а по психологическим качествам. Находиться много дней почти без движения, в предельно ограниченном помещении, не снимая скафандр, в котором приходится и есть, и пить, и справлять естественные надобности. По уровню комфорта полет на разведчике мало отличается от полета в открытом космосе. Разве что есть стены, которые провоцируют клаустрофобию. И плюсом идет ощущение непередаваемого одиночества, оторванности от человечества и потерянности. Пилоты «сосулек» получили прозвище «отмороженные» и всеми считались очень странными. Впрочем, они и были такими. Индвидуалисты-одиночки, умные и крайне независимые, хорошо себя чувствующие без других людей. Обладающие достаточно богатым воображением, чтобы «видеть» сквозь стены корабля, и в то же время чрезвычайно спокойные, чтобы не поддаться демонам, которыми воображение населяет окружающую пустоту.
Кай был как раз одним из таких одиночек. Мало кто знал, как он примкнул к енотовцам, и еще меньше кто понимал, почему он до сих пор остается с ними. Руководствуясь какими-то своими мотивами, Кай вызвался добровольцем в программу космолета-шпиона, созданную Веселым Скунсом, и стал одним из двух первых пилотов этих странных кораблей. Со временем Кай даже обрел статус кого-то вроде неформального лидера «отмороженных», насколько понятие лидерства и субординации вообще было к ним применимо. Так или иначе, он обладал авторитетом среди других пилотов разведчиков и выступал в роли старшего товарища и представителя группы в переговорах с другими отделами клана.
Текущее задание Каю сразу понравилось – оно было амбициозным, важным, опасным, полезным. Настоящий вызов. Мало кто был знаком с Каем достаточно близко, чтобы знать о его любви к вызовам. Разумеется, у Кая и в мыслях не было доказывать что-то окружающим, он искренне считал их неспособными понять действительно важные вещи. Вызов был важен самому пилоту, это была задача, требующая решения, проверка его способностей. Это было дело, в котором он был хорош, и он жаждал проявить свои качества, продемонстрировать их холодной пустоте.
Полет в системы Раукаан начался так же, как и многие вылеты до того. В домашней системе енотовцев мощный буксир разогнал «сосульку» до крейсерской скорости, и на достаточном удалении от звезды и планет отпустил в свободный полет. Импульс от генератора Шельмана открыл подпространственный туннель, в который и скользнула «сосулька», исчезнув из реального космоса.
Вновь она появилась уже на окраине пустой системы, служившей естественной «ничейной землей» между енотовцами и Раукаан. Не задерживаясь, «сосулька» снова испустила импульс, опять скрываясь в квантовом кипении открывшегося туннеля.
Мимолетным призраком Кай появлялся еще в двух системах, прежде чем вошел наконец в туннель, ведущий в систему, которую Раукаан считали однозначно своей. Но даже она еще не была конечной целью его маршрута. Путь пролегал дальше, достигая окрестностей центральной звезды соперничающего клана. Именно там, по соображениям Мамы Кенги и Веселого Скунса, находилось… Ну, чем бы оно ни было, это загадочное «оно», которое скрывали Раукаан, оно было там. Обосновали аналитик и научник свои соображения очень просто – это наиболее удаленное место. Пришельцу извне пришлось бы сделать максимальное количество прыжков по контролируемым рауками системам, чтобы добраться туда. А большое количество прыжков – это повышенный шанс обнаружения и перехвата.
Впрочем, Кай сильно сомневался в разумности этого обоснования. Корабль выходит из туннеля на окраине системы, вдали от светила, планет, станций и кораблей. Угадать место выхода практически невозможно. Задерживаться в системе кораблю тоже не нужно – почти сразу он может снова войти в туннель. Довольно редко случается так, что для входа в нужный туннель необходимо облететь звезду – если три системы – та, откуда прибыл, та, в которой находишься, и система назначения, а следовательно и соединяющие их туннели, располагаются на прямой линии. Но даже в этом случае можно лететь по высокой дуге, далеко обходя привычные маршруты. Да, это займет время, но найти корабль очень затруднительно. Никогда не стоит забывать о безграничной огромности космоса. Так что можно пройти произвольно много транзитных систем, а противник и не догадается о твоем существовании. Так что нет никакого особого смысла прятать то, что хочешь спрятать, в центральной системе. Наоборот, разумнее было бы скрывать тайну где-то на окраине, куда никто и не заглядывает, потому что считает, что там ничего нет.
Разумеется, вся легкость прохождения относится лишь к «сосулькам», из-за их труднообнаружимости. Обычный корабль заявляет о своем существовании очень ярко, так что появление даже на окраине системы флота не останется незамеченным. Так что, возможно, в рассуждениях аналитики было здравое зерно.
Кай отбросил эти мысли как не имеющие значения. Он развлекался ими, пока двигался к цели, тенью скользя от системы к системе, но сейчас настала пора сконцентрироваться – приближалось время выхода из туннеля. За пеленой квантового перехода лежала система Тау Кита, домашней звезды клана Раукаан. И Каю предстояло не просто показаться на границе вражеской территории, чтобы вскоре вновь нырнуть в подпространство. На этот раз ему надо было углубиться в систему, пролететь от планеты к планете, собирая данные сканеров и перехватывая информационный трафик. В самую обжитую, самую густонаселенную и самую сакрально значимую звездную систему самого сильного, объективно, что бы там ни говорили другие, самого технологически развитого, самого «зубастого» клана. И при этом не попасться. Начиналась настоящая игра. На губах Кая промелькнула легкая усмешка.