Енот, нутрията и другие зверята
Шрифт:
Выспавшись, Чеп сладко зевает, потягивается.
«Тип-тип-тип!..» — слышится со двора. Чеп бежит туда. Он знает: там можно поживиться. Сегодня хозяйка кормит кур мелко рубленной сырой рыбой. Хорёнок втискивается между птицами, шмыгает у них под ногами, урывая лакомые кусочки. Иная хохлатка наградит его щелчком по лбу за нахальство, но это его нимало не смущает.
Чеп прекрасно знал голос своего воспитателя. Иногда Костя затевал с ним игру в прятки. В коридоре наливал в блюдце молока и, пока хорёнок ел, прятался во дворе, за углом сарая или за дверью коровника и звал: «Чеп! Чепка!» Хорёнок выбегал во двор,
— А я здесь! — кричал Костя, и хорёнок мчался на голос.
Чеп был очень любопытен. Если Костя открывал сундук, он был тут как тут, забирался туда и начинал исследовать всё, что там было. Стоило Косте взять какой-нибудь предмет, например книгу, как Чеп взбирался ему на плечо, оттуда на руки и внимательно рассматривал.
Больше всего зверёк любил играть с заячьим хвостом. Подкравшись, лапкой отбрасывал его в сторону, прыжком кидался на него, хватал передними лапами, отскакивал и снова ползком подкрадывался к пушистому комочку.
— Ни дать ни взять котёнок, — смеялась бабушка.
Однажды Чеп лежал на крыльце. Из-за карниза окна, где были воробьиные гнёзда, упал оперившийся желторотый птенец. Он не умел летать и поскакал на середину двора. Одним прыжком хорёнок настиг его, впился зубами ему в шею и придавил к земле. Всполошилось воробьиное племя. Угрожающе чирикая, птички закружились над зверёнышем, целились клюнуть в голову, в глаза. Самка, мать воробышка, комочком упала на землю. Трепеща крылышками, топорща перья, двинулась на Чепа, но тот продолжал своё злое дело. Когда Костя увидел в окно, что происходит во дворе, и выбежал, было поздно: от воробышка остались лишь несколько перьев, крылья да головка с выеденным мозгом.
После этого случая Чеп стал беспокойнее, ночами скрёб лапами дверь чуланчика. Как-то утром бабушка вышла в коридор и ахнула: у логова Чепа рядком лежали убитые мыши, а сам он блаженно спал, свернувшись в калачик. Дверь в чулан была приоткрыта.
Прошло ещё несколько недель. Чеп вырос. Теперь это был великолепный, очень проворный, ловкий и смелый зверёк. Длинное стройное тело его оделось густым блестящим мехом: черно-бурого цвета на брюшке, каштаново-бурого на спинке и по бокам. Подвижная острая мордочка с короткими круглыми ушами оживлялась тёмными живыми глазами. И захотелось Косте похвалиться своим воспитанником. Дай, думает, прогуляюсь с ним по станице (Чеп бегал за ним как собачонка). Вышел, палочку взял с собой. Было воскресенье. Из труб летних кухонь струился сизый прозрачный дымок: хозяйки готовили ужин. Мужчины на лавочках вели тихие разговоры. Босоногие мальчишки, поднимая клубы пыли, гоняли чижа.
Костя шёл по теневой стороне улицы. За ним лёгкими скачками следовал Чеп.
— Гляньте, гляньте, хорёк! — закричали ребятишки и устремились за Костей.
— Не боишься ты, парень, ходить с ним? — спросил старик с длинным костылём в руке. — Кругом ведь птица!
— Не тронет, он учёный, — со спокойной гордостью заверил Костя.
И только отошёл немного, как Чеп кинулся на чьих-то кур во дворе! Те истошно закудахтали, разлетелись.
Откуда-то выскочила собака. Чеп — к Косте на плечо. Колхозники засмеялись, а старик с костылём сказал:
— Вот тебе и учёный! Уходи-ка, парень, подобру-поздорову, пока бабы шею не накостыляли!..
Вскоре я заметил, что Костя стал пропадать на речке с удочкой. Приносил преимущественно сазанят и довольно крупных голавликов — добычу редкую для наших удильщиков. Сначала я не придал этому особого значения: напал, думаю, парень на хорошее место, только и всего. Но однажды обратил внимание, что все рыбы, принесённые им, поранены чем-то острым. «Не острогой ли он их бьёт», — подумал я и спросил сына:
— Чем ты ловишь рыбу?
Костя от прямого ответа уклонился.
— Хочешь, папа, завтра пойдём вместе, я покажу, — сказал он и отвёл взгляд в сторону. Видно было, что ему не терпелось сейчас же всё выложить, но он подавил это желание.
Я не стал настаивать.
Назавтра рано утром Костя вёл меня на рыбалку. С собою он взял садок и… удилище, обыкновенное удилище, без лески. Кликнул Чепа. Всё это было очень таинственно.
Мы вышли за станицу. Костя молчал, я не расспрашивал. Через пустырь по тропинке мы спустились к речке. Костя вёл меня на знаменитую Чёрную яму, богатую рыбой. Чеп бежал следом.
К месту пришли, когда солнце уже поднялось над горизонтом. Перед нами открылся почти чистый широкий плёс с крутыми берегами. В прозрачной воде, пронизанной лучами солнца, хорошо просматривалось песчаное дно. Изредка проплывали косяки плотвы.
Между двумя склонившимися к воде ивами Костя остановился: недалеко от берега разгуливала стайка сазанчиков. Сын тихонько присел, показав рукою, чтобы я сделал то же.
Вот он осторожно поднял удилище и поставил его над сазанятами. Чеп вскочил, увидел рыбу, прыгнул в воду и вытащил на берег сазанёнка!
От изумления я не мог произнести ни слова. Так вот в чём дело! Костя выдрессировал хорька! Но как он, мальчишка, мог добиться таких результатов? Мне казалось, что это под силу только опытному дрессировщику.
А Чеп таскал да таскал из воды то сазанчика, то голавлика.
Чеп таскал да таскал из воды то сазанчика, то голавлика.
Костя с хитроватой улыбкой посматривал на меня, продолжая своё дело.
— Рассказывай, как ты выучил Чепа, — сказал я, когда напуганные рыбы отошли от берега и ловля прекратилась.
И тут сын подробно рассказал мне свою тайну, которую так долго сохранял из желания сделать мне сюрприз.
Однажды ловил Костя рыбу удочкой. Чеп в это время охотился за лягушками и натаскал их под куст добрую кучку.
Солнце пригрело. Стайки плотвичек поднялись к поверхности воды. Рыбки с чмоканьем хватали кустики ряски, всплёскивались. Чеп насторожился, прижался к земле, перебирая лапками. Костя с интересом наблюдал за ним. Глаза Чепа горели хищными огоньками, он весь напружинился, готовый вот-вот прыгнуть… Прыжок! Лёгкое тело хорька взметнулось вверх и погрузилось в воду как раз в том месте, где было наибольшее скопление чёрных спинок. Через несколько секунд хорёк вылез на берег с плотвичкой в зубах. Костя попробовал отобрать рыбку, но Чеп сердито заворчал, отнёс добычу к лягушкам, прогрыз ей голову и, облизываясь, отошёл. Потом начал валяться и отряхивать с мокрой шубки приставшие комочки земли.