Энси

Уриа, усудуриа

Гируа, гибадуриа

Муриа мусудуриа… 1

Очнувшись от спячки, озябшая и измученная ветрами земля К‘ингир 2 подставила наконец свои бока под палящие лучи солнца и стянула с горных вершин Арманума 3 одеяло снежного покрова. Наступил месяц баразагар 4 , и массивные потоки талой воды устремились на юг, наполняя сначала быструю Идигину 5 , а затем и менее проворный Бур-Анун 6 , словно губы божественной Тиамат 7 , весенней чувственностью. За прошедший сар 8 после Великого Потопа саггиги 9 , следуя заветам своих божественных учителей, научились справляться с буйной водной стихией, каждый год бравшей в тиски их новую родину. Время разливов уже не казалось им столь коварным и беспощадным, как ранее, и рачительные хозяева использовали его для перевозки грузов, путешествий в Аратту 10

и тщательной подготовки к севу. По рекам и прорытым между ними каналам то и дело сновали в обоих направлениях парусные лодки и плоты, гружённые зерном, мелким скотом и утварью, а в Урхе 11 уже швартовались ма-гуры 12 из Магана 13 , доставлявшие в Двуречье высоко ценившиеся здесь медь, древесину и другие товары.

Стараясь не привлекать внимания, сопровождавший Нанайю Энси не стал заходить в центр города, а сделал большой крюк и обошёл пристань с южной стороны. Оставив позади защитный вал, вместе они направились к устью Бур-Ануна, где он встречается с заливом, и к вечеру смогли нанять двух плотоводов, назвавшихся Малахом 14 и Мигирапалом 15 , которые за «две руки» 16 сиклей 17 и молодого быка в придачу обязались доставить их до самого Нимхпура 18 .

Путешествие предстояло долгое и небезопасное, поэтому, погрузив «трофейную» колесницу со скарбом на принадлежащий им плот, который, по-видимому, когда-то был переделан из пришедшего в негодность ма-гура, и закрепив всё верёвками и канатами, решено было переночевать в расположенной на берегу реки тростниковой хижине и с первыми лучами солнца отправиться в плавание.

Старший из плотоводов – Малах, оказавшийся к тому же отцом Мигирапала, по одежде и имени безоговорочно признал власть Энси и дал наказ сыну заботиться в пути о его таинственной спутнице. Затем, отправив своего отпрыска с полученным в качестве предоплаты быком назад в Урх, он быстро разжёг костёр и подогрел остатки жертвенного животного и лепёшки. Поужинав, Энси и Нанайя 19 расположились на ночлег в старом, но ещё хорошо сохранившемся и утеплённом козьими шкурами жилище рыбаков, а Малах остался снаружи, чтобы поддерживать огонь в костре и дожидаться возвращения сына.

С первыми лучами солнца плот поймал в свой парус попутный ветер и медленно, но уверенно тронулся, преодолевая течение. Путешественники двигались только днём, а к закату приставали к берегу, чтобы совершить трапезу и переночевать. По умелым и слаженным действиям Малаха и его сына было видно, что они бывалые плотоводы и уже не в первый раз проходили этот маршрут. На третий день плавания они направили плот по западному рукаву Бур-Ануна и, оставив на северо-восточной стороне Ларсу 20 , к полудню четвёртого дня подошли к Уруку 21 . Пришвартовавшись на небольшой и почти неприметной пристани рядом с двумя другими рыбацкими лодками, они достали пустые бурдюки и подошли к импровизированной палатке, смастерённой из закреплённой на плоту повозки, палок и накинутого на всю эту конструкцию старого паруса, в которой жрец и Нанайя прятались от солнца и ветра и коротали холодные ночи.

– Господин! – обратился Малах к Энси, не решаясь заглянуть внутрь, – нам надо пополнить запасы пресной воды и лепёшек. Может быть, госпожа желает совершить прогулку до городских ворот? Я знаю там пару неплохих торговцев туниками, местные храмовые прядильщицы 22 славятся своим виссоном 23 .

Медленно выбравшись наружу, Энси с головы до ног смерил взглядом старшего плотовода, отчего тот смутился и понурил голову. Удивлённый столь прямым намёком на их неприглядный вид, он всё же не счёл это за дерзость и после возникшей заминки как ни в чем не бывало ответил:

– Кто знает, как сложится путь далее. Незачем нам лишний раз привлекать к себе внимание лихих людей. Одежды мы сменим ближе к Нимхпуру. Что ж, отправляйтесь с Мигирапалом в город, а мы присмотрим за плотом и вещами. И не забудьте прихватить пива и побольше фиников!

Снабдив отца и сына деньгами, Энси дождался, когда оба исчезнут из виду, и решил осмотреться. Сначала ему показалось, что вокруг не было ни души: рыбацкие лодки мирно покачивались в заводи, и стоявшее в зените светило заставляло всё живое прятаться в зарослях камыша на заболоченном берегу реки. Энси выбрался на сушу и, взойдя на небольшой пригорок, увидел две удалявшиеся фигурки и вдалеке, почти на линии горизонта, силуэт зиккурата 24 . Он невольно впал в раздумье: «Великий Энки 25 … Снова Ты ведёшь битву, непонятную нам». Уже немолодой жрец, всю свою жизнь верно служивший в Э-Куре 26 Инанне 27 , терзался мучительными сомнениями. «Правильно ли я понял Твои знаки, Энлиль? За что Ты удостоил меня – ничтожного муравья, жалко копошащегося в своём муравейнике, – такой чести лицезреть её и помогать ей? – испытывая благоговейный страх перед Нанайей, Энси не решался произнести её «настоящее» имя. – Кто жаждет её кончины? Кто те боги, что сбросили в К‘ингир её воинов и преследуют их? Заклинаю, скажи!» Вслушиваясь в тишину, жрец с надеждой ждал ответа, но, кроме ветра в ушах и стука собственного сердца, так ничего и не услышал. Постояв ещё какое-то время, он снял сандалии и босиком отправился назад к плоту. И тут до него донеслись чьи-то голоса. Энси остановился и прислушался. По направлению звука он сообразил, что к ним вдоль берега приближается группа мужчин. Памятуя о случившемся с Ихидом, Энси решил, что лучше не показываться им на глаза. Вброд добравшись до плота, он забрался в палатку и, задёрнув за собой вход, шёпотом сообщил:

– Тс-с! Идут!

– Их пятеро! – кивнула ему лежавшая у колёс повозки Нанайя. – Не бойся! Их слишком мало, чтобы привлечь внимание луча. Но, возможно, кто-нибудь из них окажется нам полезным.

Шум шагов становился всё ближе и ближе, и вскоре Энси отчётливо услышал, как кто-то присвистнул, выражая удивление, и компания на мгновение остановилась и замерла.

– Глядите! У нас гости! – раздался чей-то голос. – Какой большой плот!

– А где хозяин? Эй, есть кто? – поинтересовался другой. – Э-э-эй! Выходи!

Не получив ответа от затаившихся Энси и Нанайи, пришедшие явно осмелели и, уже не стесняясь, наперебой принялись обсуждать, как поступить с плотом:

– Никого нет. Давайте заглянем, что там внутри? Может, есть чем поживиться?

– Да, но только надо успеть отчалить отсюда до прихода хозяев.

– А может, просто заберём плот с собой?

– Дурень! Такой плот потом нигде не спрячешь! А зачем он нужен, если им нельзя будет воспользоваться. Смотрите, похоже, там, в палатке, есть кое-что и для нас! Стойте здесь – я проверю! – предложил подельникам мужчина средних лет с сильно вьющимися смоляными волосами, являвшийся, по-видимому, их предводителем.

Из разговора стало ясно, что никакие это не рыбаки, а, скорее всего, разбойники да пираты, промышлявшие грабежами проходящих здесь судов. Пока налётчики переговаривались между собой, Энси осторожно сунул руку под накидку, прикрывавшую находившийся в телеге скарб, и вынул оттуда кинжал.

В это время кучерявый прошлёпал по воде к плоту и, забравшись на него, приблизился к палатке. Остальные, войдя по щиколотку в реку, стали ждать его команды. Тихо ступая, грабитель обошёл палатку по кругу и под краем свисавшей парусины заметил фрагмент прикрытого ею деревянного колеса. «Вот удача! – обрадовался он. – Если это повозка, то она должно быть чем-то нагружена, иначе зачем её перевозить на плоту?» Тут ему показалось, что он услышал лёгкий шорох, а одна из дыр, зиявших в старом парусе, внезапно почернела. Интуиция подсказывала ему, что внутри кто-то есть. Обернувшись к своим, он подал знак, и подельники, стараясь действовать тихо, начали окружать плот со всех сторон. Высунувшись из-за угла, разведчик одной рукой попытался слегка приоткрыть полу палатки на входе и заглянуть внутрь. Как только ему это удалось, из темноты на него сверкнули два налитых кровью глубоко посаженных глаза, и в тот же миг он почувствовал лёгкий укол в шею и тёплую струю, побежавшую от ключицы вниз по груди, и отшатнулся. Оцепенев от шока, он ещё несколько секунд остекленевшим взглядом безмолвно созерцал Энси, вышедшего на свет с кинжалом в руке. Затем его тело обмякло и повалилось на тростниковый пол плота прямо в руки одному из стоявших в воде разбойников, оросив того фонтанирующей кровью из пробитой артерии. Брезгливо оттолкнув от себя труп, разбойник кинул боевой клич:

– Гу! Гу 28 ! Хватайте его!

Но его тут же перебил голос самого старшего их них:

– Не троньте его! Слепцы! Разве не видите, что это жрец!

В смятении разбойники не знали, как действовать дальше, переводя взгляд с Энси на медленно отдалявшийся по воде труп товарища.

– Не слушайте его! – прервал их замешательство залитый кровью грабитель. – Жрец говоришь? Тем лучше для нас! Значит, ему есть что скрывать! А раз ты такой сердобольный – уступи свою долю нам! Кто желает заполучить долю старика, пусть первым пронзит сердце этого гала 29 !