Эон
Шрифт:
– О!
Она не слишком разбиралась в практической физике, но не хотела, чтобы Лэньер об этом знал.
– С другой стороны, электрическая сеть здесь самая обычная. Каналы управления и информации – оптические, примерно такие же, как и на Земле. В зданиях темно, потому что большая часть предохранителей – или того, что выполняло их функции – оказалась отключена, и никто не собирается вновь их включать, пока мы не выясним, насколько велика опасность возникновения пожара.
– Почему разбиты окна? – спросила
– Стекло со временем становится хрупким и трескается под влиянием изменений атмосферного давления.
– Ветер?
– Что-то в этом роде. В камерах есть области высокого и низкого давления, бывают даже бури. Кое-где идет снег, хотя и не часто. Большая часть всего этого выглядит управляемой, но мы не знаем, где находится пульт.
В полутемных залах за пределами световой полоски на втором этаже она увидела металлические цилиндры в рост человека, расставленные рядами, уходящими в темноту.
– Мы извлекаем данные из этих банков памяти уже год, – сказал Лэньер. – Языки программирования были нам не знакомы, так что для получения копий и осмысленных изображений, потребовалось около шести месяцев. Как выяснилось, библиотека в следующей камере даже больше, и сейчас наше внимание сконцентрировано на ней. Но… я все же предпочитаю эту. На четвертом этаже есть обширный отдел печатных изданий. Именно там я занимался своими первыми исследованиями, и там вы будете заниматься некоторыми из ваших.
– Я чувствую себя, словно на «Марии Целесте».
– Подобное сравнение уже делалось, – заметил Гарри. – Так или иначе, здесь, как, впрочем, и везде, действует правило: не трогай ничего, что не сможешь поставить обратно точно так же, как и раньше. Археологи сейчас заканчивают крупномасштабные исследования и все еще весьма раздражительны. Нам приходится то и дело нарушать правила – чтобы отремонтировать необходимое оборудование, пообщаться с компьютерами, – но излишнее вмешательство не допускается. Если Камень – это «Мария Целеста», мы не можем позволить себе не выяснить, почему это так.
На четвертом этаже они вошли в зал, заполненный кабинами, в каждой из которых находились аппарат для чтения и плоская серая панель, установленная на маленьком столике. Стояла там и недавно привезенная тензорная лампа, подключенная к источнику питания. Лэньер пододвинул Патриции стул. Она села.
– Я сейчас вернусь, – сказал он.
Он пересек зал и вышел, оставив Патрицию одну. Она потрогала аппарат на столе. Для чего он? Для видеокассет, микрофильмов? Трудно сказать. Экран был плоским и черным, толщиной не более четверти дюйма.
В стуле присутствовало нечто странное: посреди сиденья крепился небольшой цилиндр, доставляя некоторое неудобство. Возможно, раньше цилиндр закрывала обивка или стул сам создавал обивку, когда его включали.
Патриция нервно поглядывала
– Как в доме с привидениями, – слабо улыбнулась она.
Гарри протянул ей маленькую книжку в молочно-белом пластиковом переплете. Она перелистала страницы. Бумага – тонкая и плотная, язык – английский, хотя графика необычна – слишком много выступающих черточек. Патриция открыла титульный лист.
– Том Сойер, – прочитала она. – Сэмюэль Ленгхорн Клеменс, Марк Твен. Выпущена в 2110 году.
Она закрыла книгу и положила ее на стол, судорожно сглотнув.
– Ну? – мягко спросил Лэньер.
Патриция хмуро взглянула на него, потом, видимо, начав что-то понимать, открыла рот, но тут же его закрыла.
– Вы удивлялись, почему я выгляжу таким усталым, – сказал Лэньер.
– Да.
– Теперь понимаете?
– Из-за этой… библиотеки?
– Отчасти.
– Она из будущего. Камень – из нашего будущего.
– Мы в этом не уверены.
– Именно поэтому я здесь… Чтобы помочь вам понять, как такое может быть?
– Есть и другие загадки, столь же таинственные, и, возможно, все они взаимосвязаны.
Она снова открыла книгу.
– Опубликовано Главным издательством Большой Джорджии, в сотрудничестве с Тихоокеанским отделением Харперс.
Лэньер наклонился и взял книгу из ее рук.
– Пока достаточно. Мы уходим. Вы можете немного отдохнуть, или, если хотите, мы проведем несколько часов на базе службы безопасности.
– Нет, – сказала Патриция. – Я хочу дальше.
Она на несколько секунд закрыла глаза, пока Лэньер ставил книгу на место. Потом он вернулся и пошел впереди нее на первый этаж.
– Вход в подземку в двух кварталах отсюда, – сообщил он. – Мы можем добраться пешком. Прогулка прочищает мозги.
Она последовала за ним через парк, глядя на здания и вывески на разнообразных земных языках, зная, что уже пересекла ту линию, за которой все кажется уже вполне обычным.
Они вошли под арку в форме полумесяца и спустились на станцию подземки.
– Вы предположили, что Камень – не из будущего, – заметила Патриция.
– Не из нашего будущего, – поправил Лэньер. – Он, возможно, не из нашей Вселенной.
Ее бросило в жар. Она быстро заморгала, не зная, плакать или смеяться.
– Черт побери.
– Такое же чувство было и у меня.
Они стояли на широкой платформе возле стены, которую украшали беспорядочно разбросанные по ней большие плоские розовые кристаллы. Под потолком висели указатели с полустершимися надписями: «Нексус-Центр, линия 5», «К Александрии», «Сан-Хуан Ортега, линия 6, 20 минут». Рядом с указателями помещались черные плоские экраны, все пустые.