Эпицентр удачи
Шрифт:
Прорвавшись по коридору и не встретив обычного в этом месте сопротивления со стороны наемников, мы пересекли открытый участок, обогнули застрявший поперек дороги «КамАЗ» с прогнившим тентом и оказались у пробитых из «РПГ-7» ворот. За ними начиналась долговская база. Кордон находился через дорогу, за мешками с песком.
– Тихо! – остановил я Артема, готового влезть в дыру. – В драку с долговцами не вступать. На базу не соваться. Я документы бармену потом отдам. Идет?
– Да.
– Пролезаем через дыру, сразу налево и деру со всех ног. Понял? Хоть раз выстрелишь, я тебя лишу ужина. Это серьезно.
Я пропустил его вперед, протиснулся следом, и тут нам в глаза ударило не меньше семи фонарей с дистанции метров сорок.
– Внимание, противник! – закричал долговский командир.
Разобрались бы хоть для начала. Уроды.
Я подтолкнул Артема и сам дал ходу. По нам открыли огонь, но меня по бедру чиркнула через кевлар костюма только одна пуля. Артема, кажется, вообще не зацепило. Мы скрылись из сектора обстрела
Сбежав с холма, мы оказались перед проходом в бетонной стене, которую преграждал шлагбаум. Тут же поперек дороги стоял бортовой «ЗИЛ». Судя по показаниям КПК, никого вокруг не было. Да и не должно было быть. Надвигалась ночь. Время, когда в Зоне властвуют другие, не человеческие силы.
– Да, теперь в бар нам непросто будет попасть, – вздохнул я.
– Жадность наказуема, – философски ответил Артем. – Теперь тебе деваться некуда, только идти со мной дальше. Ты теперь вроде изгоя.
Я мысленно послал его куда следовало, мы пролезли под шлагбаумом и осторожно двинулись дальше. Туда, где на карте был обозначен заброшенный хутор.
Глава 7
В которой Лемур выходит из себя, Артем – на чистую воду, а ситуация – из-под контроля
Наступила ночь. Мы с Артемом тихонько лежали в кустах и слушали, как падают в темную траву увесистые капли дождя. Темно было, будто у негра в ухе, только впереди, метрах в пятидесяти от нас, за пригорком, что-то светилось нехорошим, мертвенно-зеленым маревом. Светлее от этого не становилось, даже наоборот. Позади остались промокшие, почерневшие от времени срубы старого хутора, у самой дороги рычали оголодавшие и обозленные от непогоды псевдособаки. Одна из них попала в «Трамплин», и мы услышали, как воздух ухнул от мигом свернувшегося пространства. Дождь пошел сильнее.
– Может, ушли? – чуть слышно спросил Артем.
– Хрен знает, – ответил я.
Было так страшно, что хотелось свернуться калачиком и с головой накрыться, как в детстве, маминым шерстяным одеялом. Но не было тут ни одеяла, ни мамы, а лишь бродили совсем рядом три кровососа. Бродили уже давно, а ввязываться с ними в схватку без крайней необходимости не хотелось совершенно. Потому что и днем в состоянии невидимости кровососа тяжело разглядеть, а уж ночью и подавно. Стрелять же на звук – себе дороже. Двигаются кровососы стремительно, так что лишь патроны попусту изведешь. Вблизи же с этой тварью вообще справиться сложно. Так что мы затаились, как мыши, и опасались лишний раз вздохнуть.
С Артема его жизнерадостность как водой смыло – дрожал и помалкивал в тряпочку. А то ходил гоголем, думал, мы тут фигней занимаемся и сами себя боимся. Ан нет. Есть чего в Зоне бояться. Причем бояться всерьез, до холодного пота, до судорог.
Странно все-таки человек устроен. Понятная, простая смертельная опасность его зачастую куда меньше пугает, чем непонятная. Трупы там ожившие, те же кровососы и прочая, порожденная Зоной бредятина, которая не каждому в кошмарном сне явится. Не знаю, как кому, а по мне так уж точно – не так страшно нарваться на пулю, как шастать по Зоне ночью. Или даже днем, но когда Зона вот такая... Особенная. Потому что в ней тогда все становится особенным – и стаи слепых псов вдвое больше и агрессивнее, и снорки появляются чуть ли не из воздуха прямо у тебя под носом, да в придачу еще и кучей, и кровососы группами начинают бродить, и аномалии хуже видно. Да и больше их, аномалий. К тому же возникают такие, которых никто, кроме тебя, не видал, никто никогда о них слыхом не слыхивал и понятия не имеет, чего от них ожидать. Вот взять, к примеру, «Скрутку», на которую я чуть не напоролся в прошлом рейде на север. Глазами не видел, детектор на нее не отреагировал, а только спинной мозг свело судорогой, словно кол в позвоночник всадили. И ни на метр вперед проползти не мог – как паралич разбил. И хорошо! Еще бы чуть, и меня бы свернуло, как нить в пеньковом канате. Вспоминать страшно, что стало с кровососом, который на меня через это аномальное пространство попытался броситься. Причем кровососа я видел, а сделать ничего не мог – ни бежать, ни пальцем пошевелить. Только дышал еле-еле и пялился в темноту. И самое страшное не в том, что кровосос бросился на меня, беспомощного, а в том, что с ним самим стало. Будто с неба на него что-то рухнуло, завертело и скрутило его тело так, как скручивают белье хозяйки, чтобы воду отжать после стирки. Затрещало у него все внутри, кровища во все стороны брызнула, но голова целехонькая осталась, и подох он не сразу – дергал щупальцами на морде и глазищами лупал. Через минуту только околел, когда кислород в мозгах кончился. Вот около той «Скрутки» я и нашел «Сверло». И рядом еще одно. Точно такое же. Причем они не светились, как многие другие артефакты, а так, слегка флюоресцировали. Ну, будто крошечные искорки по ним иногда пробегали. Не полз бы на брюхе, никогда бы не заметил. А так понял, что наткнулся на что-то невиданное, всю траву обшарил, несмотря на то что волосы от страха по всему телу дыбом стояли. А как нашел два,
В общем, была у страшного лика Зоны и другая сторона. Порождала она не только ужасы, но и кое-какие вещицы, которые при благоприятном стечении обстоятельств могли сделать нашедшего их сталкера не только богачом, но и имя его навечно запечатлеть в истории. Так, в самом начале, когда в Зоне появились первые сталкеры, а ученые еще тут против ветра пукнуть боялись, сталкер Слава Замшин по кличке Ярик нашел единственный до сих пор артефакт «Орех». И оказалось, что излучает этот коричневый шарик такие частоты, которые разом убивают и СПИД, и весь спектр злокачественных клеток. Не причиняя при этом ни малейшего вреда организму. Понятное дело, что если кто сейчас найдет такой «Орех», то заработает не просто миллион, а с десяток миллионов как минимум. Вот только не нашел никто, кроме Ярика. А сам он отхватил за него всего пятьсот тысяч. Никто ведь не знал поначалу о его чудеснейших свойствах. Но Ярику хватило. Покинул он Зону, а через год прочел в газете о лечебной силе «виброида Замшина». Так вот.
Хотя в духе Зоны имеются и другие шутки. Как с Аллигатором, например, который первым нашел «Чертову подошву». Довольный вернулся на долговскую базу, как пылесос после ремонта – с уникальным артефактом в рюкзаке. Загнал его тогдашнему бармену за триста штук, напился и в ту же ночь окочурился. Да как окочурился! Почернел весь, в объеме уменьшился втрое и стал как бы резиновый. А бармену хоть бы что. Он и хранил «Подошву» неделю, и ученым спихнул втрое дороже. И ничего. Все уже решили, что Аллигатор от чего-то другого откинул копыта. До тех пор, пока бармен тоже не выпил водочки. Оказалось – не любитель он этого дела, потому и протянул так долго. А как тяпнул, так с ним та же самая история приключилась. Потом выяснилось, что «Подошва» так действует на организм, что спирт в дозах от ста пятидесяти граммов становится ядом и убивает. Причем в извращенной форме. Ну, ясное дело, что и с десяток ученых стали жертвами «Чертовой подошвы». Потом ее арабы выкупили на исследование. Они не пьют, им до фени такой эффект. Только сколько они ни исследовали «Подошву», а никакого эффекта, кроме уже известного, за ней не заметилось.
С аномалиями, кстати, тоже не все просто. Большинство из них убивает, это понятно. Ну, несовместима Зона с нормальной жизнедеятельностью человеческого организма. Факт. Но встречались и другие. Еще до возникновения легенды о Монолите один из первых сталкеров по прозвищу Полоз нарвался на «Ведьмину плешь». Ни травинки на ней не росло – натурально выжженное место на вершине холма. Шибануло его здорово – ослеп, кожа потрескалась вся, волосы вылезли, какие были на теле. Еле выбрался. Несколько дней потом полз до базы «Свободы». Там его лекарю местному сбагрили без особой надежды на выживание. Но выжил. Через недельку кожа восстановилась, зрение тоже, волосы начали расти. Но главное не в том. Порезался он как-то, так рана на глазах затянулась. Ну, Полоз, не будь дураком, сразу рванул к научникам, продаваться на опыты. Те радостно взяли его на полное обеспечение, деньжат отвалили, начали резать его, колоть, ядами подтравливать. Хоть бы что Полозу. На радиацию – ноль внимания, фунт презрения. Копнули глубже, оказалось, что у него вследствие попадания в «Ведьмину плешь» выработалась способность к сверхбыстрой регенерации всех поврежденных клеток. Причем восстановление происходило так быстро, что пара пуль в печень и одна в сердце вырубали его на минуту, не больше. Но главное – он перестал стареть. Это позже выяснилось. Клетки не успевали отмирать, как тут же восстанавливались. Так и живет, говорят. В Греции, кажется. Бухает, как сапожник, на деньги исследователей и в ус не дует. Предполагают, что может он стать единственным полностью бессмертным человеком. Только никто не знает, сколько действие «Ведьминой плеши» продлится. Но бум по ее поиску был одно время. Гонялись так же, как сейчас за Монолитом. Вокруг базы свободовцев всю траву повытоптали. Образовалась одна сплошная плешь. Но никто так ничего подобного и не нашел.
С курткой Призрака тоже не все чисто. Сам он говорит, что нашел ее в неизвестной аномалии, стащил с мертвого сталкера. Куртка та греет, как грелка, – многие щупали. И раны заживляет. Ну, не так, как «Плешь» у Полоза, но тоже нормально. Можно не грузить рюкзак аптечками.
Повспоминав обо всем этом, я снова глянул в сторону зеленоватого свечения за холмом. Ничего подобного раньше мне видеть не приходилось. И слышать ни о чем подобном не приходилось тоже. По цвету мерцания похоже на «Холодец», но «Холодец» в разных подвалах я встречал во всех видах. Стоять в нем не рекомендуется, а так – ничего страшного. И толку от него никакого. Разве что артефакт «Слизняк» в нем иногда образуется. Но то, что источало сияние за холмом, «Холодцом» не было. И если бы не бродившие в округе кровососы, я бы, несмотря на кошмарность окружающего пространства, уже бы туда дополз и посмотрел.