Эпицентр
Шрифт:
— Сейчас не время для глупых шуток, номер четыреста восемьдесят! — новый голос, женский. Резкий, решительный и одновременно взволнованный. — Вы будете нам помогать?
— Как? И чем я могу вам помочь? У вас что-то случилось, но я про это ничего не знаю, так какую помощь вы ждёте? Что я должен сделать? Что вообще могу сделать, будучи прикованным к столу в тюремной камере?
— Вы можете поделиться с нами информацией.
Заключённый снова смеётся.
— Господи, ну сколько можно? Я делился с вами информацией множество раз. Ваши специалисты по получению информации допрашивали меня с детекторами лжи и сыворотками правды тридцать семь раз подряд, и вы прекрасно знаете, что я не врал и рассказал обо всём, что знаю. Мне нечего добавить к
— Тогда мы будем вам весьма благодарны, если вы поделитесь предположениями относительно происходящего, в конце концов, длительная изоляция не запрещает думать, —женский голос сменяется мужским. — Чтобы облегчить задачу, сообщим, что у нас действительно произошёл инцидент: ваши бывшие друзья вернулись, и их возвращение получилось весьма громким…
Номер А-480 берёт короткую паузу на размышление.
— Я полагаю, точнее будет сказать, что инцидент происходит прямо сейчас, в эти минуты…
— Хорошо, происходит прямо сейчас, в тот самый момент, пока мы здесь беседуем. Так что вы об этом думаете?
— Что думаю? Скажем так, я знал, что рано или поздно это произойдёт. Честно признаться, я ждал этого раньше. Иначе и быть не могло. Если они пережили первый удар, то должны были обязательно вернуться. Причём вернуться именно здесь, а не за границей.
Секундная пауза.
— Почему? Почему вы были так уверены? Отвечайте, сотрудничество с нами — ваш последний шанс на выживание! — требовательно говорит женский голос.
— Спокойно, дорогая, или как там тебя. Тебе надо быть мною, тебе надо быть такой, как я, чтобы понять, почему я так уверен. Потому что я чувствую Голод. Чувствую Потребность, ощущаю Необходимость. Вы даёте мне то, что хочет Голод, точно в срок, потому что не хотите, чтобы я умер или обезумел, иначе вам станет нечего исследовать. Насколько я могу судить, других подопытных у вас не осталось. Вы даёте то, что нужно, и потому Голод не берёт верх и я спокоен. Но стоит Голоду по-настоящему усилиться, и тогда я пойду на всё, чтобы утолить его. Я был в таком состоянии, каждый из нас был, поэтому знаю, о чём говорю, и могу понять, как они думают. А теперь представьте себе их, прячущихся где-то, скрывающихся от вас и вашей великой силы. Скрываться, маскироваться, ни в коем случае не показывать себя, и всё это время терпеть Голод, а Голод терпеть не любит. Так не может продолжаться вечно, рано или поздно Голод выгонит волчью стаю из логова. Только в данном случае это произошло не в некий случайный момент, как в прошлый раз — всё случилось точно тогда и так, как они планировали.
На короткое время динамики отключаются, за зеркальной стеной идёт напряжённое обсуждение услышанного, солдат в защитном костюме по-прежнему стоит неподвижно за спиной.
— Откуда вы знаете? — снова женский голос. — Откуда вы знаете, что произошедший инцидент есть часть плана наших врагов и что они с самого начала намеревались ударить по нашей территории?
— Чёрт возьми, перестаньте разыгрывать полных идиотов, вы же знаете, кем они раньше были, все досье в вашем распоряжении! Я не был с ними в первый момент, я просто человек из толпы, но даже этот человек из толпы знает, на что они способны, видел. Они сумели остаться в живых даже после ядерного удара. Несмотря ни на что, сумели уйти от вашего преследования, затем затаились и ждали. Но ждали не просто так — готовились нанести контрудар, и теперь они его нанесли. Так что не надейтесь, не думайте, что происходящий инцидент — это случайная вспышка, как в первый раз. Сейчас всё по-другому, сейчас это нападение, самая своеобразная и интересная война в истории человечества. Жаль, что я её не вижу, было бы очень интересно посмотреть.
— И принять участие?
Бритый человек в оранжевой робе пристально вглядывается в зеркало.
— Да, почему бы и нет, терять-то мне нечего. Бывший человек, что сидит перед вами, не рассчитывал дожить до этого дня, у него не было шансов. Во время первой вспышки мне оставалось жить месяца четыре, полгода максимум. Вы наверняка читали моё досье и знаете про СПИД, которым меня наградил мой любовник. И оказался я там и тогда только потому, что отправился в тот прекрасный город умирать, хотел умереть со стилем. Много выпивки, много кокаина и много мальчиков. Один из них, последний, оставил мне этот шрам на шее. Потом было несколько лучших дней моей жизни. Затем, после взрыва, меня подобрали ваши коммандос, и с тех пор я квартирую в этом подземном Хилтоне. Три года подряд. А меж тем четыре месяца прошло, и полгода тоже прошло, и год вышел, но где тот СПИД, который убивал меня? Нет его, словно и не было никогда, исчез без следа за тридцать первых часов! Равно как и туберкулез, который вы несколько раз пытались привить мне уже здесь, а затем и сифилис, сибирская язва, эбола, холера, оспа, менингит, энцефалит, полиомиелит и ещё куча разной заразы из ваших арсеналов биологического оружия, которое вы испробовали на мне и других пленниках за всё это время. Что, думали, я не знаю, для чего все эти прививки и исследования? Вы тестировали на мне всё, что у вас есть. Результат известен — нет такой болезни, которая может меня убить, Голод об этом позаботится. Давай вовремя кровь, и СПИД будет не страшнее мультипликационного динозавра. Я молод и полон сил, таким делает меня мой дар, который вы именуете проклятьем. Но сила, здоровье и бессмертие — это ещё далеко не всё, это мелочь в сравнении с тем моментом, когда ты утоляешь Голод, моментом, когда тебе принадлежит весь мир. Вам надо самим попробовать, тогда мы сможем лучше понять друг друга.
— Номер А-480, вы не ответили на второй вопрос. Хорошо, предположим, они нанесли тщательно подготовленный контрудар. Но почему удар произошёл на нашей территории, а не в Южной Америке? Ведь здесь они встретят более сильное сопротивление.
— Ну, тут всё просто: они собираются прикрываться массами заражённых, как живым щитом. Наших заражённых, наших сограждан, наших стариков, женщин и детей. Их вам будет гораздо сложнее убивать, чем косить неизвестных крестьян в какой-то дыре у экватора, где…
— Ближе к делу! Что вы предлагаете?
— Идите с ними на контакт, начните переговоры. Ваши враги пусть уже и не люди, но существа в высшей степени разумные, они наверняка предусмотрели такую возможность заранее. Думаю, что они ждут ваших сигналов. Торопитесь, с каждым часом карты у вас на руках всё хуже, а у них всё лучше. Если хотите, я могу стать посредником и…
Маленький пистолет в руке затянутого в защитный костюм солдата беззвучно стреляет. Номер А-480 медленно наклоняется вперёд, насколько позволяет цепь, простреленная голова утыкается в стол.
— Давно надо было сделать это! Продезинфицируйте здесь всё и приготовьтесь к приёму новых подопытных, — динамик не скрывает радости в женском голосе. — Что сообщим наверх?
— Правду. Дела плохи и продолжают уверенно ухудшаться. Самое поганое, что он, вероятно, был прав насчёт переговоров, надо продумать такую возможность. Звони в Оперативный Центр, обрадуем их.
30. Профессиональный отбор
— Врач.
— Налево!
— Актёр.
— Направо!
— Священник.
— Направо!
— Проститутка.
— Направо!
— Агент по продаже недвижимости и ещё…
— Мне похер, кто ещё! Направо! Шевелись!
— Безработный.
— Направо!
— Полицейский.
— Налево!
— Слесарь.
— Налево!
— Издатель.
— Направо!
— Плотник.
— Налево!
Сортировка личного состава идёт быстро, своеобразное собеседование упрощено до предела. Документы можете оставить при себе, имена, фамилии, даты и места рождения никого здесь не интересуют. Слишком старые сюда просто не добрались, их отталкивают в правый зал ещё на входе, там, где начинается гигантская очередь.