Эпическое крушение Джини Ло
Шрифт:
выпрямились и закрыли рты в сосредоточенности, прикусив губы и втянув щеки.
Называйте меня, как хотите, но я искренне не хотела устраивать здесь сцену. Я
решила воспользоваться моментом. И детям он нравился. Дети ведь замечают зло как
собаки?
– Как ты заставил их так себя вести? – прошептала я, садясь на скамейку. Мы с Юни
еще ни разу быстро с ними не справлялись.
– Контроль разума, - сказал он. Он сел рядом со мной и вручил мне книгу. – Можешь
начинать
Он вел себя вежливее необходимого, но мне было все равно.
– «Отец ел яичницу, - читала я. – Мать ела яичницу. Глория сидела на высоком стуле
и тоже ела яичницу. Франческа ела хлеб с вареньем».
– Ням-ням, чавк, - сказал Квентин.
Я хотела пронзить его взглядом, но дети захихикали.
– «Какая хорошая яичница, - сказал отец, - читала я. – Именно то, чем нужно
начинать день, - сказала мать. Франческа… не съела свою яичницу».
Квентин охнул, словно судьба мира зависела от яичницы. Дети тоже так сделали.
Он был как куклой на шоу. Я невольно улыбнулась и продолжила:
– «Франческа негромко пела…»
Мы так и продолжали, я читала слово в слово, а Квентин издавал звуки и не давал
всем уснуть.
– Та гусеница была голодной? – кричал он.
– ОЧЕНЬ! – ответили двадцать детских голосов.
Это работало. Было шумнее обычного, но и веселее. Мы даже не хотели прерываться
на обед.
Библиотекари повели детей есть пиццу, которая изначально заманивала их сюда.
Столы для пикника стояли у библиотеки, их установили, чтобы читатели отдыхали.
Квентин сел подальше от меня, когда я вытащила свой обед. Он посмотрел на меня
через расстояние, словно говорил: «Видишь? Этого ты и хотела».
– Твоя подруга попросила помочь ей, - сказал он. – Она не сказала, что ты будешь
здесь.
Я поверила ему. Я знала, как Юни любила доставать меня.
Я заметила, что он с пустыми руками.
– Ты не принес еду? Это на весь день.
– Я не подумал. Я обойдусь.
Ага, он мог изображать важного сколько хотел, но я видела, как он с желанием
смотрит на фрукты, что я взяла с собой.
– Вот, - сказала я, протягивая его. – Бери.
– Спасибо! – он поднял подарок на миг обеими руками, словно принимал
подношение. – Персики – моя самая любимая еда. Но этот выглядит иначе?
Он попробовал, его глаза стали огромными.
– Это гибрид, - сказала я. – Персик со сливой или абрикосом. Нравится?
– Это прекрасно! – пробормотал он, откусывая большие куски, стараясь не пролить
сок.
Я наблюдала, как он поглощал угощение. Это было мило. Если бы у него был хвост,
он бы вилял им, как щенок.
Я решила, что можно и поговорить немного.
– Ты хорошо разобрался с Майком и его бандой, - сказала я. – Где ты изучал вушу?
– Нигде, - сказал Квентин. – Я никогда не учился сражаться.
– О? А с детьми ты сидел? Или это само получилось?
– У меня много маленьких кузин, племянников и племянниц дома, и я заботился о
них. Мне нравятся дети. Так что я с радостью вызвался.
Он прижал косточку персика к щеке изнутри и недовольно смотрел на меня.
– Насколько я узнал от твоей подруги, вы делаете это, только чтобы получить доступ
к волшебному королевству под названием Гарвард.
– Пфф. Йельский университет тоже сойдет.
Ему не понравилась шутка. Он посерьезнел.
– Ты прыгаешь через слишком много колец, чтобы порадовать каких-то бюрократов,
– сказал он.
Я рассмеялась. Я еще не слышала, чтобы это так описывали.
– Так работает система, - сказала я. – Думаешь, мне просто важны оценки? Думаешь,
мне просто нравится писать сочинения?
Его наивность поражала. Ученик с континента не мог быть таким. Многие из них
только и делали, что старались улучшить оценки и попасть в лучшую школу.
– Я делаю так, потому что не хочу быть бедной, - сказала я. – Я не хочу оставаться в
этом городе. Я хочу двигаться дальше, и мне нужен колледж. Чем престижнее, тем лучше.
Я скомкала бумажную упаковку и бросила в урну.
– Если ты такой, как думает моя мама, то ты и не поймешь. У тебя, наверное, уже все
есть.
Он был недоволен моим ответом.
– Надеюсь, тебе повезет с системой больше, чем мне, - сказал он.
У Квентина был странный далекий взгляд на лице, словно он вспоминал свои дни в
академии. Он, наверное, с детства умел считать. Может, и английский потому у него был
хорошим.
Я вздохнула.
– Хочешь половину бутерброда? С ветчиной.
– Спасибо, - сказал он. – Но я вегетарианец.
* * *
Мы продолжили чтение. К концу дня толпа родителей была очарована, как и дети,
которых они пришли забирать.
– «Джордж молчал, - прочитала я. – Он дрожал. Он знал, что утром произошло что-то
грандиозное. На пару мгновений он прикоснулся кончиками пальцев к волшебному
миру».
– Конец, - сказал Квентин. Сложность книг возросла по ходу чтения. Мы встали и
поклонились по просьбе миссис Томпсон. Все хлопали.
Комната медленно пустела, взрослые задерживались и общались друг с другом, дети
бегали, наслаждаясь мгновениями свободы.