Эпидемия. All Inclusive.
Шрифт:
– Братан, нихера не понимаю!
– смотрю ему в глаза, - спик инглиш!
Гасконец начинает барабанить на инглише. Красавец - два языка знает, может больше даже, не то, что я. Хотя сейчас кое-как различаю знакомые слова - флайэвэй, дэнжерос, гоу аут.
– Сорри, ай донт андестенд. Спик рашн?
– Рашн?! Рашн?!
– гасконец выпячивает губы и делает пассы руками над головой, надувая щеки. К нему подбегают двое и теребят за плечи, а потом и вовсе тянут за собой.
"Мир, смерть" - слышится мне в его криках.
– Peace? Death?
– усиленно стараюсь, будто на уроках в девятом классе, который я так до конца и не закончил,
– Ноу, - гасконец все машет руками и уже утаскиваемый своими спутниками, вдруг кивает бешено, - деас, еа, деас! Анд пистдеас! Гоу эвэй, ту Раша! Пистдеас хиа!
– орет француз мне, теребя ногами в воздухе - спутники торопливо его едва не несут к стеклянным дверям терминала.
* * *
В автобусе, который вез нас до отеля, я так и не заснул, вспоминая француза пришибленного. Но на мои осторожные расспросы, все ли в стране нормально, сопровождающий гид, молодой парень, отвечал отрицательно. Никаких революций, волнений, беспорядков в стране говорит, нет. И взгляд у него не бегающий был, рассказывал как на голубом глазу. Я подуспокоился, конечно, но заснуть пока ехали, так и не смог - все тот гасконец бешеный вспоминался.
Надо же, обучил его еще кто, - "Пистдеас" - улыбаюсь я.
Улыбаюсь то улыбаюсь, но после получаса езды наш автобус пару раз машины с проблесковыми маячками обогнали, но я уже не стал заморачиваться и грузиться. Едут и едут, МЧС меня спасет если что. Зато можно будет в новостях с умным видом рассказать потом о своих впечатлениях. Уже было дело, мелькал я там - после того, как во время забастовки авиадиспетчеров пару дней в Италии куковал.
Через полтора часа, уже подъезжая к отелю, с интересом в окно начал смотреть, как только в город въехали. До этого-то все темнота да темнота дальше освещенной обочины. Маххамет не удивил, в принципе такой же, как я его себе и представлял по опыту посещения Египта - узкие улочки, нагромождение домов своеобразной средиземноморской архитектуры - такие я и в Греции, и в Италии, и в Турции, и в Египте видел. Вот только грязи неожиданно много, даже в свете фонарей заметно. Грязи много, а вот людей почти не заметно.
Пропетляв по узким улочкам, автобус завез нас на территорию отеля.
Речь гида в начале, когда из аэропорта выезжали, если честно, я пропустил, потому как барабанил эсэмэски маме и подруге своей. Гид-паренек так монотонно бубнил, настаивая на том, что Али-хернали послезавтра в девять-десять-двенадцать будет ждать вас в холле отеля, запишите пожалуйста, это очень важная информация, что его нудеж мне еще сильнее слушать не хотелось. Подружки запишут, сходят и расскажут, если внезапно на встрече отельный гид скажет что-то новое, отличное от того, что говорят обычно. Сейчас же мне, пропустившему в раздумьях перекличку по отелям "поднимите руки", было интересно, кто из автобуса еще в наш Жасмин едет. Повезло кстати, вторыми высаживают. И забирать будут позже, чем остальных. Обожаю смотреть на людей на передних сиденьях, которых первыми забрали, и они уже в пятый или шестой отель заезжают. Радостные.
Когда автобус, обдав нас черным солярочным выхлопом, укатил мимо ряда пальм по подъездной дороге вдаль, к въездному шлагбауму отеля, на асфальте площадки внутреннего двора остались стоять подружки, я и темноволосая девушка с туго зачесанными назад волосами. Та самая, которую я перед вылетом еще заприметил. Рядом сопровождающая ее маман в коляску малыша укладывала.
Когда я коляску помогал достать, кстати, темненькая мне благодарно кивнула. Была еще парочка - в отель уже ломанулись. Мужик, лет сорок пяти, плотный и с проседью в волосах и хабального вида толстая тетка, выглядящая старше спутника - не поймешь, мама или жена.
В холле нас встретили два молодых дружелюбных араба, раздавшие нам регистрационные карточки, уже отельные. Опять только с арабскими и французскими подписями. Быстро заполнил свою и вновь сел писать за подружек.
– Извините, не поможете?
– под сердитым взглядом Вики, которой сейчас карточку заполняю, подсаживается ко мне темненькая мамочка.
– Пожалуйста, я совсем ничего не понимаю, - хлопнула она пару раз ресницами.
– Да я тоже, если честно, - улыбаюсь я и, увидев мелькнувшее разочарование в глазах, тут же успокаиваю, - конечно, помогу, здесь все просто. Если ошибки будут, ничего страшного, все равно никто это не читает. Вот здесь имя, здесь фамилия, здесь дата прибытия, дата вылета.
Пока темненькая заполняет свою карточку, я быстро расчирикал на всех трех - себе, Вике, Марине. Подружки идут к стойке рецепшена, а я остаюсь, помогая темненькой.
"Ivanova Ekaterina" - разбираю ее имя написанное.
– А это что?
– спрашивает меня Иванова Екатерина.
– Профессия. Пишите менеджер, не парьтесь. Менагер, да, вот так. Здесь "откуда вы", пишите: Москва.
– Но я из Фрязино, - поднимает она на меня такой взгляд, что мне тут же поцеловать ее захотелось, так эта непосредственность умилила.
У стойки между тем градус беседы повышается, подружки гомонят, тетка возмущается. Я даже знаю почему - наверняка заселять не хотят.
– Сереж, представляешь, номеров совсем нет!
– возмущенно смотрит на меня Вика, облокотившаяся на стойку - говорят, только днем будут!
– Хелоу, май френд!
– киваю я девушке, типа понял и, улыбаясь, сую одному из арабов за стойкой паспорт. В паспорте двадцатка сложенная.
– Сорри, месье, - возвращает мне паспорт араб, подталкивая обратно купюру, - но намберс. Афте твелв оклок, - раздельно произносит он и для наглядности показывает на часы.
– Хей, май френд! Ай вонт ту слип ин зе бед нау!
– я складываю ладони и подкладываю их под ухо, наклоняя голову.
– Май фрэнд, хау мач?
– тихо спрашиваю его и тру пальцы в характерном жесте.
– Ноу, ноу, - поднимает он руки ладонями ко мне, - сорри, мсье, ноу намберс!
Киваю ему и не настаиваю - зато двадцатка целая осталась. Вообще не люблю арабов, но этот нормальным кажется, смотрит открыто и без затаенной озлобленности, как многие из них. Хотя может тут все такие - я же сужу по тому, что в Египте видел.
– Говорит нет номеров, бабки не берет, - это я подружкам. То же самое объясняю подошедшей вместе с маман темненькой.
На часах пять утра.
Как привидения, мы все в броуновском движение шароебимся по холлу отеля, между делом договариваюсь с парнями на рецепшн, чтобы девушкам помещение показали, где переодеться. Потом вроде как не вместе, но дружно всей грядкой идем в ресторан, поражающий размерами - оказывается, единственный на весь немалого размера отель. Из еды пока только лежит разная трава, яйца, булочки. На шум в зале, связанный с нашим появлением, вышел повар, но поглядев чутка, что мы трезвые и просто жрать хотим, скрылся за дверью. Яйца кстати оказались сырыми, были просто подготовлены к варке. По итогу, все просто попили чаю, заев булочками с повидлом из одноразовых маленьких упаковок.