Эпидемия
Шрифт:
— Так слушайте, — начал Вадим, подкладывая в костер свежих дров. — Я забираю с собой Диму, и мы идем за помощью. Ты Юля остаешься здесь. Сделай себе из ткани респиратор. В палатку заходи только сменить повязки на лбу или напоить. Воды давай как можно больше и пей сама.
— Вадим подождите, — сдерживая очередной порыв рвоты, перебил Дима. — Это бесполезно. Я не пройду и ста метров. Вам придется меня нести. Давайте лучше останусь тут, смогу за ними присмотреть. А вы доберетесь до поселка намного быстрее. Юль, потом вернешься с помощью, а вас, Вадим, мы потом отблагодарим, как выберемся отсюда.
— Успокойтесь! Ни каких благодарностей не надо. Вы лучше вылечитесь, и в лес больными не ходите. Ладно, хватит рассуждать, каждая минута дорога. Дима, поддерживайте костер, я его специально сложил так, что надо лишь продвигать вот эти жерди, хватит на долго. Старайтесь пить только кипяченую воду. Этого запаса вам до завтра хватит, а Юля с помощью точно вернется раньше. Все, собираемся.
Девушка забежала в палатку и накинула на плечи рюкзак. Вадим еще раз окинул взглядом лагерь, стараясь ничего не забыть и, попрощавшись с Димой, они начали спускаться с пригорка. Сразу после ручья начался крутой подъем в гору. Стараясь облегчить путь, шли небольшими зигзагами. Слоистые камни склона осыпались из-под ног, норовя опрокинуть. Вадим поднялся чуть выше, и повел девушку за руку, не давая упасть. Султан, уже успевший забраться на самый верх, ждал хозяина, весело размахивая хвостом. Первые пару часов дороги Юля не проронила ни слова, и даже сильно устав не просила остановиться. Только когда вышли на более-менее ровную дорогу начала разговор.
— Сколько примерно еще идти?
— Часов пять-шесть, не меньше.
— А что вы в лесу делали? — девушка окинула взглядом чехол за спиной у Вадима. — Охотились?
— Можно сказать и так. А вас что в лес понесло?
— Мы все из Воронежа, хотели отдохнуть от большого города, гор у нас нет. Решили вот так отдохнуть. Вообще остановились в «Южной», знаете эту гостиницу?
— Да, конечно. Давно приехали?
— Дней десять назад, устали немного от моря, пошли в горы. У нас билеты на поезд через три дня. Теперь не знаю, как ехать. Вы не знаете, что с ними? Это инфекция или что? Может энцефалит?
— Не, не энцефалит точно, что-то другое. В медицине не силен, но похоже на вирусное заболевание. Они сами выйти из лесу не смогут, скорее всего, на лодке повезут, там по ручью всего полтора километра до берега.
— Я очень переживаю за Вову, у него вообще иммунитет слабый, постоянно болеет. Он не захотел, чтобы из-за него менялись все наши планы и пошел в лес уже заболевший, думал, полегчает.
— Не переживайте, надеюсь, с ним ничего серьезного. Максимум, грипп или ротавирусная инфекция. Через пару недель будете вспоминать как интересное приключение.
— Вадим, можно на ты? Ты не знаешь, с чем это связанно? — Девушка указала рукой на небо.
— Да конечно, давай на ты. — Вадим поднял глаза и еще раз посмотрел на фиолетовое небо. — Сам не знаю, но думаю, если бы было, что-то серьезное, уже бы забили тревогу. А пока все тихо.
— На меня это навевает какой-то ужас. А не может быть болезнь с этим связанна?
— Вряд ли, мы то здоровы, так бы всех коснулось.
За разговором не заметили, как прошло время. Промеж деревьев начали мелькать небольшие домики пансионата.
— Почти пришли. Отведу тебя к станции скорой помощи, там могут и спасателей вызвать.
— Спасибо большое. Мы теперь тебе жизнью обязаны, без тебя я бы точно заблудилась. Ты хоть номер телефона оставь. Потом созвониться, встретиться, отблагодарить.
— Вы просто позвоните и скажите, что все хорошо. Записывай.
Юля быстро сохранила номер и убрала телефон в карман. Станция скорой помощи находилась почти в центре поселка в двухэтажном здании. Вадим провел Юлю к входу и распрощался. Идти по центральной улице с рюкзаком и футляром с ружьем было не по себе, и он заспешил домой. Открыв дверь, начал разуваться и услышал глухой хрип из спальни матери. Быстро скинув ботинки, вбежал в ее комнату. Мама лежала на кровати с пепельно-серой кожей, местами покрытой красными пятнами. Пот крупными каплями покрывал лоб и верхнюю губу. Тяжелое дыхание с трудом прорывалось сквозь открытый рот. Увидев Вадима, она приподнялась на кровати и сдавленно улыбнулась.
25 июня.
Приёмный покой городской больницы был забит до отказа. Лавочки, проходы и свободные стены были заняты людьми. Кто-то ждал приема, кто-то вестей о своих родных или близких. Душный и пропитанный запахом пота воздух сотрясали крики и стоны о помощи. Суетливые медсестры сновали между, раздавая лекарства и градусники. Санитары с носилками с трудом проталкивались к пациентам в критическом состоянии.
Не в силах больше переносить этот ад, Вадим вышел в фойе, где людей было меньше. От постоянного шума и переживания сильно разболелась голова, еще и медицинская маска, которую заставили надеть при входе, мешала дышать.
Медсестра, у которой он осведомился о состоянии матери, пообещала узнать у врачей и тут же скрылась за дверью инфекционного отделения. Посетителей в инфекционное не пускали, слишком высок риск заразиться. Утром, когда Вадим с небольшой группой людей пытались добиться хоть какой-то информации, он видел в открывающуюся дверь, что каталками с больными был забит даже коридор. Суровый врач со следами сильной усталости на лице, выйдя из инфекционного отделения, бесцеремонно отправил ждать на первый этаж. Время тянулось бесконечно долго. Воеводов каждые пять минут смотрел на часы и ловил взглядом любого человека в белом халате. Но никто не подходил к ожидающим и не собирался прервать их томительную муку. Врачи наоборот, завидев толпу людей, тут же ускоряли шаг и спешили скрыться за дверями кабинетов.
В момент, когда Вадим почти отчаялся, из отделения вышла невысокая плотная женщина с выбивающимися из-под белой шапочки седыми волосами. Она держала в руках планшет со списком, исчерканным ручкой и покрытым различными надписями. Встав посередине фойе, женщина начала громко зачитывать фамилии. Люди, боясь прослушать нужную, начали собираться вокруг. Женщина не вдавалась в глубокие рассуждения о состояние больных, просто однозначно говорила: болен, подлежит карантину, состояние тяжелое. Словно молнией поразило то, как она произнесла слово «скончался», словно констатировала факт пропажи продуктов в холодильнике, легко и безэмоционально. Даже громкий плач и рыдание не заставили дрогнуть ни одну мышцу на её лице.
— Кто-нибудь есть к Воеводовой? — Оторвав глаза от списка, женщина пробежалась взглядом по толпе.
— Да, я! — Вадим слегка растерялся, но быстро начал проталкиваться сквозь стоящих людей. — Как она?
— Она пока в тяжелом состоянии… — Он почувствовал, как ладони моментально вспотели, а весь скудный завтрак устремился к горлу. — Но стабильном. Мы делаем все, что в наших силах. Сейчас посещения запрещены, минимум три дня. Езжайте домой. Телефон свой в регистратуре оставляли? — Вадим молча кивнул. — Хорошо, как только ее состояние измениться, мы дадим знать.