Эпик Angel. Воронка случайностей
Шрифт:
— Вы знаете, что Империя ищет ссоры? — продолжала она. Лазарь снова кивнул, заворожено глядя на нее. — А вы знаете, что Терра ищет войны?
Она почти полностью повторила сакраментальную фразу, которую совсем недавно произнес ее брат.
— Этого не может … — начал было Лазарь, но она снова его перебила.
— Может. — Отрезала Сара, наблюдая, как ее слова медленно, но неотвратимо ввинчиваются в сознание имперца, ввергают в смятение. — Поэтому не стоит больше ломать комедию. Если мы и вы хотим сохранить наше мирное сотрудничество, давайте четко сыграем свою партию.
— Что я должен делать?
— Здесь и сейчас —
— Так в чем же смысл? — Спокойно спросил имперец, свыкшийся с неизбежностью. Он уже обдумывал идею о том, что ему нужно произнести речь в защиту, как свою собственную, даже не догадываясь, что пять минут назад что — то подобное просто не могло бы прийти к нему в голову.
— Гильдия Торговцев. Они не заинтересованы в конфликтах, поэтому наверняка вас поддержат. — Ответила Сара. И для его изощренного в политических интригах ума стала потихоньку проявляться схема. Он рискнул предположить:
— Их торговый флот практически равен военному. Это третья сила, которую можно выгодно использовать, но… На голосовании это примерно четверть голосов, не больше.
— А это уже моя забота. — Лукаво проговорила Сара. — Выступите за нас, ВинХхельдан. Защитите Терру и Терра потом защитит Вас.
Ее слова, произнесенные тихим мелодичным тоном, особенно прочно засели в сознании. Ну конечно он защитит их, использует весь свой дипломатический талант, помноженный на годы спец тренировок. Воодушевленный на великий подвиг, не меньше, Лазарь решительно кивнул. Сара одобрительно улыбнулась в ответ, мысленно прося у него прощение за то, что только что сотворила с его сознанием. Ее Дар, как смертоносный яд, распространялся по его чувствам и мыслям, подчиняя своей воле. Скоро его разум справиться с наваждением и наступит мучительная ломка.
Тут по огромному залу с гулким эхом пронесся глубокий голос герольда, который объявил о начале. Сара и Лазарь спешно заняли свои места в нише. Вокруг столпились наблюдающие за происходящим. В центр вышли пять высоких имперцев, в длинных светлых одеяниях. Заговорил один из них. Каждого из сидящих в креслах просили представится и вежливым тоном принять нечто похожее на присягу перед Малым Советом. По окончании официальной преамбулы помощники вручили каждому длинный узкий виниловый лист. Сара поняла, что это аналог протокола собрания. Она отметила, что в отличие от листа Лазаря, ее документ был написан на имперском и на сетевом терранском. Она усмехнулась.
Анатан сидел в одиночестве в кают — компании на пристыкованном к крейсеру корабле и размышлял над увиденным в миниатюрном мониторе своего смарткома. Все услышанное произвело на него впечатление. С одной стороны, он увидел много важного, но с другой… Заставляло задуматься, сколько же у Дарий козырей. Еще его ошеломила, что бывало с ним крайне редко, та легкость, с которой эта девушка буквально сломала ВинХельдана. Последний был не из тех людей, которых легко запугать или впутать в авантюру без его согласия. Такое нейролингвистическое программирование в
Могла ли его необъяснимая тяга к этой загадочной девушке быть тоже следствием какого — то влияния? Надо всем этим предстояло еще очень серьезно подумать. А сейчас он снова обратился во внимание.
Настал тот момент, когда после официальной процедуры перед Советом появился Глава, Возглавляющий. Человек, от которого зависит принятое решение. Анатан услышал тихий шелест шелка, постукивание шагов. Глазами Сары он увидел, как следом за отрядом помощников вошел высокий стройный мужчина с длинными седыми волосами. На нем был простой элегантный наряд из серой — под цвет волос и глаз — дорогой ткани. На груди на уровне сердца был вышит герб его рода. Единственная яркая деталь — алый палантин, который был перекинут через левое плечо и длинным шлейфом спускался почти до пола. Анатан вздрогнул, когда этот человек оценивающе оглядел собравшихся. Не узнать его он не мог. Глава был уже немолод, но светлые глаза были все те же — умные, но грустные, как будто скрывающие тайные знания. Анатан слышал, как герольд перечисляет его титулы и звания, а сам беззвучно, одними губами произнес его имя — Саахар КертИнДеваль.
Саахар был одним из последних представителей второй ветви императорского рода.
Жизнь или смерть Диаманта
Яра одернула новенькую светло — серую форму сотрудника медотсека. Ей она сразу понравилась: строгий крой, высокий воротник, нашивки на груди и рукавах — все это до боли напоминало военную форму, которая за годы службы стала такой же родной, как собственная кожа. Она еще раз поправила манжеты и вошла в отсек пятой палаты. По середине светлого зала стоял под осветительным оборудованием высокий стол, на котором уже лежал Диамант. Рядом с таким же светлым, как и все в медотсеке, терминалом управления склонился врач, изучая показания датчиков жизнеобеспечения пациента. Но это был не Докарион, а темноволосый мужчина средних лет. Хотя он стоял и в пол — оборота, Яра знала, что у него темные, всегда прищуренные глаза, простое доброе лицо, щетина и небольшой белесый шрам на правой щеке.
— Перс! — Окликнула она. Врач повернулся. Удивление на его лице мгновенно сменилось улыбкой. Он сверкнул ровными белыми зубами:
— Яра, черт возьми, Бринер! Какими космическими ветрами!?
Они обменялись рукопожатиями, у Яры была не по — женски крепкая рука.
— Я теперь здесь работаю. — Просто сказала она. — А ты? Как это флот отпустил своего лучшего биоинженера в такую дыру?
— Ну, не такая уж тут и дыра. — Отмахнулся Адриан. — Я вышел на заслуженную пенсию, теперь вот привыкаю к размеренной спокойной жизни.
— И давно?
— Да уже несколько лет. — Ответил мужчина. — Мне здесь нравится, хорошая дыра. Ну, а ты как сюда попала?
— Расскажу как — нибудь при случае. Долгая история. — Яра спрятала руки в глубокие карманы, где обычно носят необходимые для работы мелочи. — Слушай, Перс а чем же ты занимаешься на станции. Ведь ты не медик, а?
— Ты как всегда, Бринер, минимум информации, максимум вопросов! — Адриан снова заулыбался. Он был вообще очень улыбчивый человек, но всегда прищуренные глаза смотрели цепко, подмечая все детали. — Почему же не медик? Я здесь тружусь патологоанатом.