Эпилог к концу света
Шрифт:
Словно паук в паутине, я сидела и сосредоточенно разглядывала плетение разноцветных линий – зримое представление энергетического каркаса чар. Это боевики-стихийники тренируются держать всю картинку в голове, а нам, привычным к ритуалам и нарисованным линиям, проще вот так. Да и конструкции у нас заметно сложнее: в бою-то не до изысков, всё должно быть надёжно и быстро.
Так вышло, что чар, предназначенных для понимания чужого языка, не существует. В Семилесье есть несколько диалектов – инали не едины, мы регулярно разобщаемся и даже грызёмся между собой, - но они отличаются не столь кардинально. Так что заклинание мне
За расчётами я успела неторопливо вымыться с помощью зеленоватой глины, выполнявшей здесь роль мыла (интересно, не по её ли милости у местных такой странный оттенок кожи?),и тщательно прополоскать волосы, а потом еще долго сидела на тёплом камне, по пояс в воде, и никак не могла заставить себя прерваться. Интересная задача – это единственная вещь, которая способна с гарантией нейтрализовать меня на долгий срок.
Развесив вокруг столбики вычислений и обломки каркасов чар, нарисованных в воздухе дрожащими дымными линиями зловеще-красного оттенка (ничего не могу с собой поделать, такой цвет даётся проще всего), я глубоко ушла в размышления и полностью оторвалась от реальности. Хорошо ещё, естественный магический фон вокруг источников был повышен и мне хватало на это сил! А концентрации способствовала живая тишина – наполненная шелестом ветра, негромкими песнями воды и монотонным, совершенно не отвлекающим гулом голосов чуть в стороне, за камнями, в «хoзяйственной» части источников.
В один момент моё уединение было нарушено какими-то инчирами,тоже возжелавшими искупаться, но вели они себя тихо, прилично и меня не потревожили,так что я даже не смогла бы сказать, сколько их. Меня пьянило и подзуживало ощущение, что разгадка где-то рядом, вот-вот дастся в руки. Обманчивое чувство, которое обычно заканчивается пшиком, но – приятное. И каждый раз кажется, что уж в этот раз действительно повезёт.
В этот – не повезло особенно, не так, как обычно. Потому что тишину вдруг разбил голос, окликнувший меня по имени, а вместе с тишиной – и концентрацию. Я дёрнулась от неожиданности, часть иллюзий растаяла, другая растеклась безобразными бурыми пятнами. Мысль, конечно, ускользнула,издевательски щёлкнув по носу.
– Да зелёна ж мать! – выдохнула я, подскакивая и оборачиваясь.
Мгновение мы с Чингаром смотрели друг на друга, а потом я взорвалась.
– Опять ты, сожри тебя Бездна! Ты издеваешься, что ли? Преследуешь меня? Только я подумаю, что у вас тут можно жить, как появляешься ты – и всего позитивного настроя как не бывало! Слушай, добром прошу – заметь, прошу, не приказываю! – держись от меня подальше, а? Вот просто не попадайся мне на глаза вместе со своей матерью. И все будут счастливы и живы. Договорились?!
– Шайса! – сказал он как сплюнул и, резко развернувшись, молча ушёл.
Я проводила вождя слегка озадаченным и недоверчивым взглядом. Не ожидала , что он так быстро, без всяких пререканий, послушается. Даже настораживает.Хм. Может, его просто мой внешний
Устало уронив руки, я тяжело вздохнула и осторожно перебралась на берег, к разложенным на камнях вычищенным вещам. Момент вдохновения безнадёжно упущен, а дольше отмокать уже не полезно, не говоря о том, что надоело. Ладно, сейчас вот вернусь в шатёр к Микару и продолжу свои изыскания,там меня вряд ли кто-то побеспокоит.
Пока одевалась, я запоздало сообразила, что Чингар наверняка явился не просто так, у него вроде бы даже какой-то свёрток был в руках, и стало немного неловко за эту вспышку. Вождь небось тоже поплавать пришёл. Может, решил вежливость проявить и спросить, не помешает ли, или узнать, долго ли я планирую мокнуть. Вон, даже имя мoё вспомнил! Только под горячую руку попал.
Зелёна мать! Да, не ладится у меня общение с этим типом. Точно стоит держаться друг от друга подальше, а то поубиваем.И надо всё-таки узнать, что значит это его ругательство. А то, может, оно совсем мерзкое и срочно пора мстить?
Оделась я быстро, разобрала волосы при помощи бытовых чар – тоже, а вот заплести традиционную родовую косу – занятие не на две минуты. Я достаточно уже наловчилась, чтобы уметь соорудить её не только без посторонней помощи, но даже без зеркала , однако...Несколько секунд я задумчиво поглаживала и протягивала между пальцев пряди, а потом плюнула и собрала их в самую простую косичку на три хвоста, какие заплетают лошадям и куклам. Один лёд, никто здесь не поймёт разницы!
От этого решения и поступка на душе вдруг стало легче и веселее, хотя я толком и не поняла почему. Да и не стремилась: меня ждал тихий уютный шатёр и увлекательная нерешённая задача.
Дорогу нашла легко, я хорошо её запомнила, пока Микар провожал. Да и шатёр узнать было не трудно, они только на первый взгляд казались одинаковыми, а стоило присмотреться – и размеры разные,и узоры, и порой даже устройство, потому что некоторые шатры слеплены из нескольких. Наверное, принадлежали они большим семьям.
В стойбище было суетно – как, впрочем,и в момент моего ухода. Почудилось только, что брожения имеют несколько другой, более нервный оттенок, но от этого ощущения я отмахнулась. Не собирают в панике шатры, детей не прячут, значит – ничего страшного не случилось.
В шатре было пусто, что порадовало, но я даже устроиться толком не успела, когда полог опять отодвинулся и внутрь шагнул Микар. Хмурый, сосредоточенный; даже сквозь его обычную маску проступало не то беспокойство, не то смятение.
– Что-то случилось?
– спросила я, когда мужчина молча прошёл внутрь и подошёл к той части шатра, в которой хранились пожитки.
– Горе пришло, - отозвался он со вздохом. – Даже если ждёшь его, всё равно хочется верить, что духи помогут.
– Хм. А если подробнее? – озадачилась я такой формулировкой.
– Кирин умирает, - грустно ответил он.
– Бедная девочка.
– Девочка? – ещё больше озадачилась я. «Ожидаемое горе» больше ассоциировалось у меня с умиранием кого-то, кого трудно было назвать девочкой. Скорее уж, бабушкой. – И отчего она умирает?