Эпилог. Месть Василисы
Шрифт:
Кончив письмо, он вынул из бокового кармана кинжал и только хотел нанести себе удар, как в это время в комнату влетела Ванда и вырвала из рук Рокамболя оружие.
— Уйдите… прочь… я должен убить себя… Кому я нужен теперь?
— Мне, — прошептал
— Я знаю все, — проговорила она. — Что вы мне не брат… но я знаю, что вы любили меня так, как будто я была вашей сестрой, и я пришла вам сказать, что вы не имеете права убивать себя… У меня украли ребенка.
Лев пробудился.
Уже три дня Рокамболь, Милон, Ванда и Ноэль рыскали по Парижу.
В один прекрасный вечер Рокамболь увидел Петра.
— Наконец-то ты у меня в руках, бездельник! — проговорил Рокамболь, схватив его.
— Пощадите, я вам скажу, где дитя…
— Не кричи, ибо я убью тебя.
— Мне незачем кричать, если вы мне заплатите больше, чем графиня, я буду служить вам.
— Жив ли ребенок?
— Жив, но до завтра ручаться нельзя.
— Если я тебе дам сто тысяч франков, ты покажешь мне, где ребенок?
— Покажу.
— Идем, но сперва зайдем к графине Артовой, где ты получишь просимое…
Отдав ему деньги, Рокамболь спросил, где же ребенок.
— Вы видите свет за деревьями — это кабинет Василисы. Она там с ребенком, она ждет меня. Но берегитесь… нужно войти без шума… и одному. — И, дав Рокамболю ключ, он сказал ему:
— Ступайте, а я ухожу.
— О, нет, подожди, я хочу увериться. Я поручаю вам этого человека, — обратился он к Ванде и Милону, которые были при нем. — И Рокамболь проник в дом своего врага.
Василиса была одна в мужском костюме, вся вышеописанная сцена с Петром была нарочно подстроена Василисой, она ждала прихода Рокамболя и потому спряталась за драпри.
Рокамболь проник в этот дом с кинжалом в руке.
Войдя в комнату, он не увидел Василисы, а потому, схватив ребенка, пустился бежать.
Но на пороге его остановила Василиса: «Ни шагу более — или я убью ребенка»…
Рокамболь положил ребенка.
Василиса, бросив одну шпагу Рокамболю, сказала: «Защищайся, я хочу, чтобы ты умер честно, на дуэли, но от руки женщины».
Стычка продолжалась недолго, у Василисы было прорезано горло, а у Рокамболя насквозь пробита грудь, но Василиса упала, а Рокамболь держался на ногах и, схватив ребенка, лежавшего в обмороке, убежал с ним, оставив после себя следы крови.
Милон, узнав от Петра, что это все подстроено, побежал к Василисе, она была уже в предсмертных судорогах, но все-таки, приподнявшись, сказала: «У него в груди моя шпага, он недолго проживет».
Милон и Ванда пустились по следам крови.
— Нет, Бог не допустит, чтобы Рокамболь умер.