Эпизоды революционной войны
Шрифт:
Батистовская рота продолжала идти по нашим следам, и Гильермо с группой товарищей получил задачу обстрелять ее. Поскольку из-за астмы я вынужден был тащиться в хвосте колонны и не мог активно действовать в отряде, у меня забрали автомат "томпсон" и вернули его только через три дня. Это были самые горькие дни из проведенных мной в Сьерре. Я был безоружным, в то время как каждый день можно было ожидать стычки с солдатами.
В те майские дни 1957 года два американских журналиста покинули отряд и добрались живыми и невредимыми до Гуантанамо. Мы же продолжили наш медленный марш в горах Сьерра-Маэстры, устанавливая контакты с населением, ведя разведку новых районов и распространяя пламя революционной борьбы. О нашем отряде бородачей в Сьерре начинали ходить легенды. У людей появлялись новые настроения. Крестьяне приходили к нам уже не так боязливо. Мы же смело шли на установление связей
Походные дни
Первые пятнадцать дней мая были заняты непрерывным маршем в направлении нашей цели. В начале месяца мы находились в горах, составляющих гребень Сьерра-Маэстры и расположенных поблизости от пика Туркино. Наш путь проходил через районы, которые впоследствии стали местом многих революционных событий. Мы были в Санта-Анна, Эль-Омбрито, Пико-Верде, посетили дом Эскудеро и дошли до высоты Бурро. Отряд двигался в восточном направлении, чтобы забрать оружие, которое, как говорили, должно было прибыть из Сантьяго в район высоты Бурро, находящейся в относительной близости от Оро-де-Гиса, Однажды ночью, направившись по одному неотложному делу, я сбился с дороги и проблуждал три дня, прежде чем нашел свой отряд у Эль-Омбрито. (Тогда я смог оценить, что значит иметь при себе все необходимое для жизни: соль, растительное масло, консервы, молоко, постельные принадлежности, средства для разжигания огня, приготовления еды и даже компас, которому до этого момента очень доверял.) Поняв, что заблудился, я решил дождаться утра и двигаться дальше по компасу. Так я шел полтора дня, пока не стал замечать, что совсем сбиваюсь с пути. Тогда я вошел в крестьянский дом, и там мне рассказали, как пройти к повстанческому лагерю. Впоследствии нам стало ясно, что в столь пересеченной местности, как Сьерра-Маэстра, компас может служить лишь для общей ориентировки, но ни в коем случае не для прокладки какого-либо определенного курса. Для этой цели необходимы проводник или собственное знание местности, которым я стал обладать, когда мне поручили вести операции как раз в районе Эль-Омбрито.
Возвращение в отряд было очень волнующим, мои товарищи горячо встретили меня. Я прибыл к окончанию заседания народного суда, рассматривавшего дела трех доносчиков. Один из них, по фамилии Наполес, был приговорен к смерти. Председательствовал на суде Камило.
В то время я должен был исполнять обязанности врача и в каждом маленьком селении или любом другом месте, куда мы прибывали, открывал свою консультацию. Работа была монотонной, поскольку выбор лекарств был ограничен, а клинические случаи в Сьерре не блистали разнообразием: рано состарившиеся, беззубые женщины, дети с огромными животами, рахит, общий авитаминоз, паразиты - таковы были бедствия Сьерра-Маэстры. Они сохраняются и по сей день, но в гораздо меньших размерах. Сейчас дети этих матерей из Сьерры уехали учиться в школьный городок имени Камило Сьенфуэгоса, они выросли, стали здоровыми и совсем не похожи на первых, истощенных обитателей нашего первого школьного городка.
Мне помнится, как какая-то девушка присутствовала на консультациях, которые я давал местным женщинам, приходившим почти с религиозным трепетом, чтобы узнать о причине своих недугов. Внимательно прослушав несколько консультаций, происходивших в единственной комнате домика, она стала ябедничать своей матери: "Мама, этот доктор всем говорит одно и то же".
И это была истинная правда. У меня не было больших знаний, да и к тому же у всех у них наблюдались одинаковые недуги. Сами того не замечая, эти люди рассказывали одну и ту же душераздирающую историю. Что бы произошло, если бы врач в этот момент стал объяснить появление странного чувства усталости у молодой многодетной матери, когда она несет ведра с водой от ручья к дому, тем, что это слишком тяжелая работа при таком скудном и качественно плохом питании? Эта усталость является чем-то необъяснимым, потому что на протяжении всей своей жизни женщина носила те же самые ведра с водой по той же самой дороге и только теперь стала уставать. Дело в том, что люди в Сьерре появляются на свет и растут без ухода, быстро истрачивают свои жизненные силы в работе без отдыха. Именно там, в этих встречах, родилось понимание нами необходимости решительной перемены в жизни народа. Идея аграрной реформы приобрела четкие очертания, и требование о необходимости единения с народом перестало быть теорией, оно вошло неотъемлемой частью в нашу плоть и кровь.
Партизанский отряд и крестьянство стали сливаться в единую массу, причем никто не смог бы сказать, на каком именно отрезке нашего длинного пути это произошло. Что касается меня, я знаю только одно: в результате тех самых консультаций, которые я давал гуахиро Сьерры, моя стихийная и немного сентиментальная настроенность превратилась в более серьезную и решительную силу. Страдающие друзья - жители Сьерра-Маэстры - никогда не подозревали, какую роль они сыграли в качестве кузнецов нашей революционной идеологии.
В тех местах Гильермо Гарсия было присвоено звание капитана и ему было поручено командовать всем новым пополнением из числа крестьян, которые приходили к нам в отряд. Может быть, товарищ Гильермо не запомнил 6 мая 1957 года, но эта дата отмечена в моем дневнике.
На следующий день Айде Сантамария покинула нас с четкой инструкцией Фиделя установить необходимые контакты, однако день спустя пришло сообщение об аресте Никарагуа (майора Иглесиаса), которому было поручено доставить нам оружие. Эта новость расстроила всех, и теперь мы не представляли себе, каким образом может быть получено оружие. Однако было принято решение продолжать наш путь в район встречи.
Мы прибыли в маленькую долину, расположенную неподалеку от Пино-дель-Агуа, где на гребне Сьерра-Маэстры стояли два необитаемых боио и находилась заброшенная могила. Недалеко от шоссе наш дозор взял в плен батистовского капрала, известного своими злодеяниями еще со времен Мачадо. Некоторые бойцы отряда предложили сразу расстрелять его, однако Фидель запретил делать это. Капрала попросту оставили под охраной новых бойцов, которые пока еще не имели винтовок, и предупредили его, что любая попытка к бегству будет стоить ему жизни.
Основная часть отряда продолжила путь к условленному месту, куда должно было быть доставлено оружие. Этот поход был длинным, но мы совершали его налегке, оставив свои полные вещмешки в лагере. Наше путешествие оказалось безрезультатным. Оружие не прибыло, и мы, естественно, связывали это с арестом Никарагуа. Купив довольно много продуктов в местной лавке, мы двинулись в обратный путь.
Шли медленной, усталой походкой по той же дороге вдоль гребня Сьерра-Маэстры, пересекая с большими предосторожностями открытые места. Вдруг впереди послышался выстрел. Это нас насторожило, потому что один из наших товарищей пошел быстрее, чтобы как можно раньше прийти в лагерь. Им был Гильермо Домингес, лейтенант нашего отряда, один из тех, кто прибыл с пополнением из Сантьяго. Мы выслали вперед разведку и были готовы к любой неожиданности. Через некоторое время разведчики вернулись в сопровождении товарища, по имени Фиальо, который принадлежал к группе Кресенсио и прибыл в лагерь во время нашего отсутствия. Он рассказал, что произошла стычка с батистовцами, которые отступили в направлении Пино-дель-Агуа, где располагалось крупное вражеское подразделение, и что на дороге найден труп какого-то человека, который я должен опознать.
Это был, конечно, Гильермо Домингес. Его тело было обнажено до пояса. Около локтя виднелось нулевое отверстие, слева на груди зияла штыковая рана, а голова была наполовину снесена выстрелом, судя по всему, из ружья, принадлежащего Домингесу. О том, что это был убит наш несчастный товарищ, свидетельствовали и некоторые предметы снаряжения и обмундирования.
Проанализировав различные данные, мы смогли представить себе картину происшедших событий. Батистовцы, которые, вероятно, разыскивали плененного нами капрала, заметили беспечно шедшего Домингеса и схватили его. Эта беспечность могла быть объяснена тем, что за день до этого он прошел по той же самой дороге без всяких приключений. Одновременно навстречу нам шли люди Кресенсио. Они вышли в тыл противника и, захватив его врасплох, открыли огонь. Солдаты бросились бежать, убив перед бегством нашего товарища Домингеса.
Пино-дель-Агуа - это название лесопилки, расположенной в глубине Сьерры. Батистовцы ходили по старой просеке, служившей для перевозки леса. Домингесу следовало бы пройти по ней сотню метров, а затем продолжить свой путь по узенькой тропе, проходящей по отрогу горы. Наш товарищ не проявил элементарной предосторожности, необходимой в таких случаях, и напоролся на засаду. Его горькая участь послужила нам уроком на будущее.
Прибытие оружия
В одном из районов Сьерры, вблизи от лесопилки Пино-дель-Агуа, мы закололи великолепную лошадь пленного капрала, потому что она не годилась для езды по столь пересеченной местности, а продовольствия у нас не хватало. Капрал, уплетая конину и суп, все время расхваливал лошадь, которую ему одолжил его друг. Он дал нам его адрес и просил, чтобы мы обязательно расплатились с этим человеком. Конина и мясо других животных Сьерры были совсем не презренным дополнением к нашей обычной диете.