Эпоха Куликовской битвы
Шрифт:
Поход Ольгерда произвел громадное впечатление на москвичей. «Прежде того столь велико зло Москве от Литвы не бывало в Руси, даже и от татар не бывало», — пишет о первой литовщине современник.
«Другая литовщина», как ее называет летописец, произошла почти через два года после первой. Литовское войско под командой Ольгерда выступило поздней осенью 1369 года. С Ольгердом шли его братья и сыновья, тверской князь Михаил Александрович и смоленский князь Святослав «с силою смоленскою». 26 ноября произошел бой под Волоколамском. Ольгерд два дня бился под этим городом и не смог его взять. Защитой Волока руководил князь Василий Иванович Березуйский, погибший от раны, полученной необычным путем. Он стоял на мосту у городских укреплений, когда какой-то литвин пронзил его копьем («сулицею») из-под моста. Раненый князь разболелся и умер. «Тому хоробру такова слава», — восклицает современник об этом мужественном защитнике Волоколамска.
Потеряв под Волоколамском два дня, Ольгерд поспешил к Москве. На зимний Николин день (6 декабря) литовское войско подошло к городу. И на этот раз Ольгерд стоял под Кремлем восемь дней, «города Кремля не взя». В городе сидел великий князь Дмитрий Иванович, тогда как митрополит Алексий был в Нижнем Новгороде, а князь Владимир Андреевич вместе с подошедшей рязанской помощью стоял в Перемышле, заняв фланговую позицию.
Заметим, что Дмитрию Ивановичу в это время было 19 лет, а Владимиру Андреевичу было около 15-ти. Однако, описывая события Литовщины, летописцы пишут о князьях, как об уже вполне взрослых и умелых полководцах. В то бурное время князьям приходилось рано взрослеть. И конечно же, им помогали словом и делом верные слуги и соратники — бояре.
После первого похода Ольгерд сделал вывод, что малой силой изгоном Москву не взять. В этот раз он собрал большое войско. Однако при этом был потерян фактор неожиданности. Москвичи, заблаговременно узнав о наступлении, не только успели собрать все свои войска, но и призвали на помощь союзников.
Теперь Ольгерд рисковал оказаться в клещах. Литовский князь «убоялся и начать мира просити. Князь же великий Дмитрий взял с ним мир до Петрова дня, а Ольгерд восхотел вечного мира, и хотел дать дочь свою за князя Владимира Андреевича. И так помирившись, отошел от Москвы и возвратился в землю свою, и шел с многим опасением, озираясь и боясь за собою погони».
Летом 1371 года мир был укреплен брачным союзом. Князь Владимир Андреевич обручился с Еленой, дочерью Ольгерда, принявшей в крещении имя Евпраксии.
Этот брак устроил митрополит Алексий, причем в отсутствие Дмитрия Ивановича, который был в это время в Орде. Интересно, что после этого брака Ольгерд и Владимир между собой не сражались. Когда в 1372 году «Ольгерд, князь литовский, собрав воинов многих, в силе тяжкой собрался пойти ратью к Москве», Владимир Андреевич встретил литовцев у Любутска. «И стояли рати против друг друга, а промежду ними овраг крут и дебри велики зело, и нельзя полкам снятися на бой, и так стояли несколько дней, и взяли мир промежду собою, и разошлись разно».
Представляется странным, что два выдающихся полководца (Ольгерд и Владимир Андреевич) совершенно случайно привели свои войска к непроходимому оврагу, да так и не смогли его обойти для решительного боя.
В аналогичной ситуации оказались в 1216 году князья Юрий Всеволодович и Мстислав Удатный. Во время междоусобной войны за Владимирское княжество их армии после ряда маневров оказались на двух высоких холмах — на Юровой горе и на Авдовой горе, которые были разделены глубоким оврагом.
Встав друг напротив друга, противники тоже затеяли переговоры. Послы, отправленные Мстиславом к Юрию, предложили:
«Дай мир, а не дашь мира, то отступи далее на ровное место, и мы на вас пойдем, или мы отступим к Липице, а вы перейдете». Но Юрий ответил: «Мира не принимаю и не отступлю. Пришли вы сюда через всю нашу землю долгой дорогой, так разве через дебрь сию, через поток малый перейти не можете!»
И бой состоялся. После однодневного отдыха, на протяжении которого не прекращались мелкие стычки, войска Мстислава Удатного, преодолев труднопроходимый овраг, ударили на армию противника и в кровопролитном рукопашном бою нанесли ему сокрушительное поражение.
Но новоиспеченные родственники Ольгерд и Владимир Андреевич, похоже, не горели желанием победить любой ценой. Они предпочли переговоры.
«Литовщины» причинили большой вред Москве, особенно городским предместьям («посаду») и окрестным селам. Воспоминание о них было настолько прочным, что нашло свое отражение в былинах. Они поют о женитьбе князя Владимира на литовской королеве Апраксии, конечно, давно спутав Владимира Андреевича XIV века с любимым былинным персонажем Владимиром Красное Солнышко. Да и в самой Литве сложился легендарный рассказ об этом событии. В нем говорится, что Ольгерд и Дмитрий поддерживали дружеские отношения. Вдруг Дмитрий Иванович без всякой причины прислал к Ольгерду своего посла с упреками, а с ним огонь т. е. огниво) да саблю, со словами: «Буду в земле твоей по красной весне и по тихому лету». Ольгерд вынул из огнива губку и кремень, запалил губку и отдал ее послу с обещанием: «Яз у него буду на Велик день и поцелую его красным яйцом-щитом, и с сулицею, а божиею помощию к городу Москве копье свою прислоню». На самый Великий день (т. е. на Пасху) князь великий с князьями и с боярами шел из церкви, а Ольгерд показался под Москвою на Поклонной горе. Испугавшись литовской силы, Дмитрий Иванович сам выехал к Ольгерду, поднеся ему большие дары, и помирился. Но Ольгерд этим не удовлетворился. В знак победы он сел на коня и с копьем в руке подъехал к городу, «…и копие свое к городу приклонил».
В этом рассказе чувствуется отголосок какого-то предания, а возможно, народной песни, сложенной в честь Ольгерда, с языческими мотивами о красной весне и тихом лете. Ольгерд в легенде поступает примерно так же, как древний Олег, повесивший щит на вратах Царьграда.
ПУТАНИЦА С ЯРЛЫКАМИ
Несмотря на пошатнувшийся авторитет ханской власти, русские князья продолжали ездить в Орду за ярлыками. Вот только теперь порой получалось, что ярлыки на одно и то же великое княжение получали сразу два князя из рук разных, враждующих между собой ханов.
Так в «Перемирной грамоте послов великого князя литовского Ольгерда Гедеминовича с великим князем Дмитрием Ивановичем» (июль 1371 года) в «любви и докончаньи» с князем Дмитрием Ивановичем значатся князья Олег Рязанский и Владимир Пронский, оба названные великими. А ведь в Рязанском Великом княжестве (а Пронск входил в него) мог быть только один великий князь. Причем решение о том, кто будет великим князем, принимали в Орде. Самовольно, не имея на то законных оснований, москвичи не могли в официальном документе именовать Пронского великим князем. Видимо, эта запись отражает конфликт из-за великого Рязанского княжения между Владимиром Пронским и Олегом Рязанским, аналогичный конфликту между Дмитрием Московским и Дмитрием Суздальским и Нижегородским за великое Владимирское княжение. То есть перемирие с Литвой было заключено в тот момент, когда на руках и у Олега Рязанского, и у Владимира Пронского были ярлыки на великое княжение от разных ханов.
Однако между Олегом Рязанским и Владимиром Пронским, несмотря на спор из-за великого Рязанского княжения, в то время не было военного конфликта. Олег даже доверил пронскому князю свою дружину, послав Владимира на помощь Москве против Ольгерда. Возможно, оба князя надеялись решить спор законным путем в Орде.
Так же, опираясь на Орду, задумал получить великое княжение Владимирское князь Михаил Тверской. Отчаявшись захватить Москву с помощью Ольгерда, Михаил едет в Сарай. Там в это время эмир Мамай (в очередной раз захвативший столицу Золотой Орды) посадил нового ставленника — царя Мамат Салтана. Михаил Тверской получил от него ярлык на великое княжество Владимирское. Видимо, реальное усиление Московского княжества послужило веской причиной для подобного шага Мамая. Но Дмитрий Иванович Московский отказался подчиниться Орде и не пустил Михаила Тверского во Владимир.