Эпоха Куликовской битвы

Кузьмина Ольга Владимировна

Похоже, что Киприан стригольников не преследовал. И Евфимия еретиком он не признал. Однако под давлением тверского князя и бояр Киприан вынужден был убрать Евфимия с епископии, однако никак не стал наказывать и оставил жить при себе в Чудовом монастыре. На епископство же Киприан назначил инока Печерского монастыря Арсения. Однако Арсений как пришел из Москвы с Киприаном, так и вернулся с ним в Москву, «боясь владычество принять в Твери, видя там вражду и брань многую, и смутился и ужаснулся».

На соборе против архиепископа Евфимия выступали в первую очередь власть имущие — князь, бояре, церковники. Причем выступали они единодушно. Следовательно, Арсений мог рассчитывать на их поддержку. Однако он отказался от высокого поста, — значит не верил, что тверская знать сможет защитить его от гнева толпы. Налицо социальный конфликт между властью и простым людом, на стороне которого стоял Евфимий. Михаил Тверской

пытался погасить народное недовольство при помощи авторитета митрополита. Встав на сторону Тверского князя, публично осудив как еретика и казнив Евфимия, Киприан мог бы этого добиться. Но он счел, что князь сам должен налаживать свои отношения с подданными, и не захотел приносить Евфимия в жертву политической выгоде. Вынужденный все же снять Евфимия с поста епископа, Киприан не оставил нового епископа в Твери. Для поставления Арсения в епископы ему понадобился вторичный приезд в Тверь, в сопровождении двух греческих митрополитов и четырех русских епископов.

На западе Руси в это время было неспокойно. Недовольные политикой короля Владислава-Ягайло, многие литовские князья практически начали войну против поляков и поддерживающих Ягайло литовцев. Во главе вооруженной оппозиции встал Витовт, пользующийся поддержкой немецкого Ордена и своего зятя — нового московского князя Василия Дмитриевича.

Но и Ягайло не сидел сложа руки. В 1389 году в Новгород приехал князь Симеон-Лугвений Ольгердович. Он был принят новгородцами «с честию» и за эту честь дал брату своему королю Ягайло следующую запись: «Так как господин Владислав, король польский, литовский, русский и иных земель многих господарь, поставил нас опекуном над мужами и людьми Великого Новгорода, то мы королю и Ядвиге королеве вместе с новгородцами обещались и обещаемся, пока держим Новгород в нашей опеке, быть при короне Польской и никогда не отступать от нее». Таким образом, митрополия всея Руси снова оказалась расколотой надвое.

После того как новгородцы приняли к себе литовского князя Лугвения Ольгердовича и подписали договор с Ягайло, обострились отношения Москвы с Новгородом. Новгородцы отказали Киприану в «месячном суде» — праве пересмотра митрополичьим судом решений суда новгородского архиепископа во время совершавшихся раз в четыре года месячных поездок митрополита в Новгород с этой целью. Великий князь в это же время не мог добиться от Новгорода выплаты очередного «черного бора».

«Черным бором» назывался на Руси чрезвычайный налог, который собирал великий князь Владимирский и Московский в Новгородской земле, чтобы заплатить увеличенный выход в Золотую Орду. «Черный бор» брался с «сохи по гривне» и с промыслов, причем к сохе, как единице обложения, приравнивался чан кожевнический, невод, лавка, кузница, а ладья и црен (большая сковорода для выварки соли) — к двум сохам.

В 1391 году митрополит Киприан приехал в Новгород и две недели уговаривал граждан разорвать грамоту — договор с польским королем Ягайло. Новгородцы отвечали одними устами: «Целовали мы крест заодно, грамоты пописали и попечатали и души свои запечатали». Митрополит говорил им на это: «Целованье крестное с вас снимаю, у грамот печати порву, а вас благословляю и прощаю, только мне суд дайте, как было при прежних митрополитах». Новгородцы отказались. Митрополит поехал от них с большим гневом и отлучил Новгород от церкви. В этом же году московское войско во главе с князьями Владимиром Андреевичем Хоробрым и Юрием Дмитриевичем вступило в новгородские пределы. Были заняты Торжок, Волок Ламский и Вологда. Не выдержав двойного натиска, Новгород уступил, и князь Симеон-Лугвений Ольгердович был вынужден уехать обратно в Литву. Новгородцы прислали в Москву своих послов «бьюще челом за свои вины и за грубости и за неисправления свои, а к митрополиту послали грамоту целовальную. Пришедше же их послы заключили мир по старине…». Новгородцы дали великому князю московскому черный бор «по всем волостям новгородским», а великий князь вернул Новгороду отнятые земли. Митрополит Киприан со своей стороны «простил и благословил» новгородского архиепископа Ивана и весь Великий Новгород.

ВОЙНА НА РЯЗАНСКИХО КРАИНАХ

Тем временем на южных окраинах Рязанского княжества снова началась война. У Олега Рязанского от первой жены было два сына — Федор и Родслав и две дочери. Второй сын Олега Ивановича, Родслав, до 1387 года находился в Орде, вероятно, как заложник. Зимой 1387 года он оттуда бежал.

В этом же году «перед Петровым днем собрались татары, изгоном безвестно придя на Рязань и повоевали ее, да и Любутск повоевали, а Олега князя едва не схватили». Видимо, Родслав бежал неспроста — он узнал в Орде нечто важное о действиях против Олега Ивановича. И княжич вовремя предупредил отца.

В следующем, 1388

году, «месяца августа изгоном налетели татарове на окраины Рязанские». Каких-либо значительных последствий, достойных упоминания в летописях, этот набег не имел.

В 1390 году «снова татары Рязань воевали». А в следующем 1391 году, «тоя… осени в Филипово говение снова воевали татары Рязань» и «того же лета татары воевали Рязань». То есть с 1387 года набеги ордынцев на Рязань следуют ежегодно. Такого постоянного натиска от татар Рязань не испытывала даже при Мамае.

Возможно ли, чтобы эти набеги на Рязань осуществлялись без ведома Тохтамыша? Видимо, нет. Однако это не была война всей Орды с Рязанью. Скорее всего, у Олега в Орде завелся какой-то высокопоставленный враг. Вспомним о самовластно захваченных татарских местечках, которые Олег и Дмитрий Иванович упоминают в докончальной грамоте 1381 года. Олег проводил планомерную политику постепенного захвата и освоения пограничных с Ордой земель. Нами уже упоминались татарские мурзы, в 1371 году вместе с землями перешедшие на службу к Олегу. В 1385 году в состав Рязанского княжества вошел ордынский город Наровчат. Эта колонизация не встречала отпора, пока в Орде происходили постоянные перевороты. Ханы-неудачники, да и просто разбойничьи шайки пытались захватить власть в приграничных с Русью землях. Русские князья, защищая свои законные владения от их набегов, порой расширяли границы своих земель. Но с приходом к власти Тохтамыша наступила стабилизация на границах с Русью. Рязань, имеющая наиболее протяженную границу с Ордой и, видимо, совершавшая наибольшее количество захватов, наконец встретила отпор со стороны каких-то татарских князей. Наверняка князья эти действовали если не по поручению Тохтамыша, то с его ведома.

Война эта заканчивается только в 1393 году, когда «князь великий Олег Иванович побил татар Тохтамышевой Орды, которые приходили изгоном на Рязанские волости». Таким образом, Олег Иванович вышел победителем из этого пограничного конфликта.

Справившись с теми татарами, которые досаждали ему на южных границах, Олег Рязанский открывает военные действия против Литвы. Он вступается за своего союзника и зятя Дмитрия Корибута, с которым в это время воюет Витовт. В том же 1393 году «Олег ходил ратью к Любутску, а Литва Рязань воевала». Из этого похода Олег Иванович «со многим полоном возвратился восвояси». Зять Олега, князь Черниговский и Новгород-северский Дмитрий Корибут, был пленен Витовтом, но отпущен под поручительство Олега.

Татарский топорик XIV в.

Поражает энергия рязанского князя. С 1385 года он успешно воюет, побеждая одного за другим трех своих великих соседей — Москву, Орду и Литву. Зададимся вопросом — откуда в маленьком княжестве силы, чтобы одержать ряд столь блестящих побед?

По своему геополитическому положению Рязанское княжество расположено очень выгодно, с точки зрения контроля над торговыми путями, проходящими из Руси на Юг и Восток. Однако из-за этого самого геополитического положения Рязанское княжество было наиболее уязвимо перед набегами как из степи, так и с территории своих московских и литовских соседей. Стены не были надежной защитой для рязанских горожан: Переяславль-Рязанский, как и многие другие рязанские города, брался врагами и предавался разграблению неоднократно. Видимо, Олег Иванович даже не пытался оборонять свою столицу от сколько-нибудь крупных сил противника. Сельских жителей Рязанского княжества дружинники Олега уж тем более не могли защитить. Суровые условия жизни заставили рязанцев применять оригинальные способы выживания. Похоже, рязанские жители, наученные частыми набегами, умело прятались, имели надежные схроны, запасные пастбища для скота и делянки в лесах. Основной заботой местных жителей была не оборона от противников, а система наблюдения и оповещения, позволяющая вовремя скрыться и с минимальными потерями пережить лихие времена.

Сам князь тоже основное внимание уделял разведке и контролю над дорогами — шляхами, по которым перемещались в мирное время купцы, а в военное — захватчики. Основным козырем дружины Олега была быстрая конница, видимо, более быстрая, чем у любого из соседей Рязани. Олегу неоднократно удавалось самому спастись и спасти практически всю свою дружину от превосходящих сил противника. Князь отступает, скрывается, уклоняет ся от боя, а если нападает, то стремительно, «изгоном». Умелая разведка, нападение на противника, отягощенного добычей, нарушение его коммуникаций — вот методы, с помощью которых Олегу не раз удавалось побеждать. Кроме собственной дружины Олег опирался также на бродней — вольных жителей пограничья. Видимо, именно они несли охрану границы.