Эпоха Куликовской битвы
Шрифт:
Еще до своего изгнания, находясь в Твери и предчувствуя разлад с великим князем, Киприан написал «Повесть о Митяе» — своеобразное предостережение Дмитрию Ивановичу от почти готового решения сменить митрополита. До этого, в 1381 году, в похвальном слове митрополиту Петру Киприан мягко наставлял князя, рисуя благостную картину послушания князя Ивана, отца Дмитрия, митрополиту Петру. Теперь же тон Киприана изменился. В «Повести» он насмехается над своими недругами — Митяем, Пименом и продажным патриархом Нилом. Предостережение не помогло — князь выслал Киприана из Москвы. Формальным предлогом могли послужить грамоты против Киприана и в защиту Пимена, которые отправлял на Русь патриарх Нил, прося московского князя избавить Пимена
Таким образом, великий московский князь не отступился от идеи подчинить своей воле Русскую православную церковь. Несговорчивого, самостоятельно действующего Киприана Дмитрий Донской силой заменяет Пименом, полагая, что тот не выйдет из-под воли князя.
За митрополита Киприана никто из церковных иерархов Руси не вступился. Феодор Симоновский, бывший сторонником Киприана, сумел не попасть в опалу и остался духовником Дмитрия Ивановича. Архиепископ Дионисий Суздальский тоже сумел быстро восстановить хорошие отношения с Московским великим князем, а Сергий Радонежский по-прежнему крестил новорожденных княжеских детей. И только игумен серпуховского общежительского монастыря Афанасий по своей воле ушел вместе с изгнанным из Москвы Киприаном.
Итак, осенью 1382 года Русь имела трех митрополитов: Галицкая Русь, захваченная Польшей, имела своего митрополита Антония; южная и западная Русь, подвластная Литве, — митрополита Киприана; Великая Русь — митрополита Пимена.
Но такое положение дел сохранялось недолго. Дионисий, архиепископ Суздальский, «…под видом исправления бедствующей русской церкви коварно забирает в свои руки всю власть» — так пишет о событиях в Москве византийский летописец. Видимо, Дмитрий Донской быстро разочаровался в Пимене, а Дионисий сумел втереться в доверие к князю.
Летом 1383 года великий князь Дмитрий Иванович отправляет Дионисия в Византию для того, чтобы константинопольский патриарх поставил его митрополитом всея Руси вместо Пимена. Вместе с Дионисием едет духовник князя Феодор Симоновский. Явившись к патриарху Нилу, архиепископ Дионисий вручил ему грамоты великого князя Дмитрия и других князей, содержащие обвинения против Пимена, а игумен Феодор Симоновский засвидетельствовал, что власть в Церкви по низложении Пимена должен получить, согласно великокняжеской воле, Дионисий. Послы настаивали на немедленном рукоположении Дионисия, патриарх же склонялся к долгому расследованию. От этого послы пришли в ярость и «излили на всех нас (патриарха и собор. — Прим. авт.) поток многих ругательств с прибавлением насмешек, обвинений и ропота». То есть Дионисий, учтя опыт Пимена, решил, что никаких денег на подкуп византийских мздоимцев все равно не напасешься, тем более что главным аргументом в споре с византийцами являются напор и грубая сила. Исходя из этого он и действовал.
Но согласия не было и среди самих послов. Часто возникали распри, когда они, «разделенные на две, нередко три партии, представляя в одно и то же время противоречащие грамоты, обвиняя друг друга и восставая друг на друга… производили разделение и раздор». Напрашивается предположение, что еще кто-то из послов захотел сделаться митрополитом всея Руси, раз уж все равно приехал в Константинополь.
Патриарх в конце концов выполнил волю великого князя Дмитрия Ивановича и, рукоположив Дионисия в митрополиты отпустил его на Русь.
Интересно, что Феодор Симоновский задержался в Константинополе. Возможно, именно между Феодором и Дионисием возник «раздор» на почве — «а почему это тебя в митрополиты, а не меня?» Но митрополитом Феодор Симоновский так и не стал.
Весной 1384 года «пришел изо Царьграда в Киев Дионисий епископ, его же поставили в Царьграде митрополитом на Русь (выходит, на всю Русь? — Прим.
А вот приезд в Киев был крупной ошибкой новоиспеченного митрополита. «И схватил Дионисия киевский князь Владимир Ольгердович, говоря ему: Пошел ты на митрополию в Царьград без нашего повеления». Это доказывает, что Дионисий претендовал и на литовскую митрополию. В Киеве он собирался заявить о своих правах и передать Киприану вызов в патриархию для низложения. Киевский князь решил иначе. С согласия или при попустительстве Киприана, он арестовал Дионисия, и тот пробыл в заточении до самой своей смерти (15 октября 1385 года).
Итак, совершенно незаметно, в круговороте политической борьбы, бывший идеалист Киприан начинает действовать методами своих политических противников. Он больше не надеется на правду. Авторитет константинопольского патриарха рухнул в его глазах еще в 1380 году. С тех пор он считает, что на земле над ним нет больше судьи. Киприан принял от Дмитрия московскую митрополию, нарушив таким образом постановление вселенского собора. В1382 году он не пытался предотвратить избиение не вступившихся за него перед толпой московских священников. И, наконец, он позволяет (а, может быть, и приказывает) киевскому князю загубить своего бывшего сторонника, а теперь конкурента — Дионисия. Это уже поступки жесткого прагматичного политика, а не того мечтателя, каким был Киприан в начале своей карьеры.
До зимы 1384–1385 года Пимен оставался в Москве и считался митрополитом всея Руси. Зимой же в Москву приехал Феодор Симоновский и пришли посолы от Константинопольского патриарха. Они расследовали дело Пимена, признали все обвинения против него правильными «и извергли его из церкви».
«…Пимен, изверженный из той церкви, бежал оттуда, сложил с себя монашеские одежды, надел мирские и, после долгих скитаний с места на место, достиг Царствующего града». Маскарад Пимена и его скитания объясняются понятным нежеланием встречаться со своими кредиторами-генуэзцами. Ведь долг Пимена князь Дмитрий Донской так и не оплатил.
В Константинополе Пимену пришлось ждать возвращения патриарших послов, которые из Москвы поехали в Киев, дабы передать Киприану вызов патриарха. Киприан ехал в Константинополь неохотно: «Мне не хотелось от своих детей нигде бывати. Да что взяти! Кто меня в труд путный вложил в сие время? Господь пак да подаст ему (видимо, Киприан имеет в виду патриарха. — Прим. авт.) познать истину… А лживого человека и льстивого Бог объявит». Киприан уже не верит, что из этой поездки будет какой-то толк. Ему не хочется бросать важные дела, требующие его присутствия.
Лишь к 1386 году оба претендента на роль митрополита всея Руси встретились в Константинополе. Но длительное разбирательство закончилось ничем. Митрополит Пимен не был смещен, несмотря на все выдвинутые против него обвинения. А митрополит Киприан вернулся в Литву. Митрополия осталась разделенной.
Между тем в Константинополе, после отъезда Киприана, произошли очень интересные события. Феодор Симоновский, посланный в Византию великим князем Дмитрием с обвинениями против Пимена, неожиданно нашел общий язык с опальным митрополитом и бежал с ним из Константинополя на азиатский берег Босфора. Уговорам императора и патриарха вернуться они «не вняли, но, убежав к туркам и найдя у них поддержку, осыпали многими ругательствами и царство и церковь», а затем «со всею поспешностью пустились в путь, ведущий на Русь». Видимо, ни сил, ни терпения, чтобы выносить долее константинопольское издевательство над здравым смыслом, у спорящих сторон уже не было. Деньги на взятки, видимо, тоже кончились. Возмущение творящимся в Константинополе безобразием примирило бывших врагов. Пимен даже рукоположил Феодора в архиепископы. При этом Феодор умудрился сохранить хорошие отношения с Киприаном.