Эпоха Мары

Коруд Ал

Республиканцы переглянулись. Сохатый вздохнул:

— Было такое. Говорят, наши контрики даже вычислили некоторых.

Лейтенант подался вперед:

— И что? Я не слышал.

Тихий положил руку на плечо младшему офицеру и негромко проговорил:

— Ты уже пороха понюхал. Думаю, сам сообразишь.

Митрохин поменялся в лице, но затем расстегнул воротник и подал чашку:

— Наливай!

Губы Тихого разошлись в улыбке:

— Я же говорил — наш человек!

— Усатого Лёню помнишь?

— Да.

— Погиб. Глупо, в первый же день. Шальная мина.

Сохатый пробормотал:

—

Зря ты так. Нет на войне глупых смертей. Всего навалено вперемешку.

— У нас тоже потери есть, — лицо лейтенанта осунулось. В том рейде они лишились добровольца киргиза. Отчаянный был парень, настоящий воин!

Ополченцы молчали. Каждый из них смерть товарищей переживал по-своему. Это издалека сухие цифры потерь кажутся отстраненными. А если ты с этим человеком несколько лет делил землянку или жизнь на двоих, то все выглядит совершенно иначе. Да и смерть солдата редко бывает красивой. Хорошо, если не сгоришь дотла или не разорвет на куски, что и хоронить нечего. Нет ничего красивого в картине войны. Беспощадный круг смертей и ужаса.

— Ты лихо всем управляешься. Нам таких опытных инструкторов жутко не хватает.

— Так забыл, где я учился? А здесь уже оттачивал полученные навыки до прециозности.

— А давай к нам? В «Парсы»? Комбат у нас самый крутой. Сейчас, после наступа восстанавливаемся. Люди косяком пошли, учить некому. Не боись, мы тебе официально командировку устроим. Все чин по чину.

— Скоро серьезные дела начнутся. Окажешься в самой гуще событий.

Митрохин задумался. Гвардейцы — это круто. Но и они считали «Парсов» лучшими из лучших. Он же сам хотел воевать там, где нужнее? А не бегать сайгаком по лесополкам, уворачиваясь от летаков. Быть мясом для таких, как комбат «мобилизованных» крайне не хотелось.

— Договорились.

— Сохатый, наливай!

Глава 26

На острие клинка

Основной принцип следующий: «Идти вперед туда, где не ждут; атаковать там, где не подготовились».

Сунь-цзы

Тяжелая машина рыкнула сизым выхлопом и с легкостью перемахнула бугор. За ней следом потянулась вторая. Эта война приучила действовать малыми бронегруппами. Большие слишком заметны, и на них тут же как стервятники накидываются со всех сторон вражеские батареи и летаки. Авиации в схватке двух технически равных сторон достались игры на поддавки.

Оказалось, что при глубокоэшелонированном ПВО стороны несут неоправданные потери. Несоразмерные с тем ущербом, что приносят врагу. Сломались устоявшиеся концепции «сдерживания». Объединенные силы Жемайтии и Альянса с огромным удивлением узнали, что ВС Росской Конфедерации в ПВО очень даже умеют, да и корпус Республиканцев щелкает их самолеты и вертолеты как семечки.

Силы Конфедерации с самого начала сделали ставку на крылатые ракеты, работу старых, но надежных до отвала колес штурмовиков и бронированные тушки ударных вертолетов последнего поколения. В итоге не преуспели ни те ни другие. Мощное и разнообразное ПВО, построенное на старых имперских принципах, мешало работать прицельно всем. Лупить дорогостоящими ракетами по заброшенным зданиям в надежде, что там еще кто-то сидит, удовольствие не для бедных. Альянс также довольно быстро перестал

швыряться своими высокоточными изделиями куда попало, осознав, что его разведку зачастую дурят ложными позициями. Обоим сторонам пришлось вернуться к доброй старушке артиллерии, переложив основную тяжесть боев на штурмовую пехоту.

— Отработали, назад!

Приданные батальону мобилизованных с провинции работяг гвардейские танки только что оснастили новейшей спутниковой позиционной связью. Наконец-то, старые добрые имперские боевые машины получили то, на что были рассчитаны с самого начала. Общественность и не ведала, что на выставках и пафосных симпозиумах её наглым образом обманывали.

В реальности же танкисты общались между собой на гражданских вариантах раций, которые тупо не добивали до вышестоящего руководства. Ни подмогу вызвать, ни артиллерию, не узнать обстановку. Зато сейчас командир взвода наблюдал на экране расположения как своих, так и «чужих». Даже пролет летуна показывался трассером. Он быстрым движением переключил тумблер «РЭБ2». Замигала зеленая лампочка.

— Сказка, а не работа! — выкрикнул в закрытый от посторонних ушей взводный чат молодой командир второго танка.

— Разговорчики в строю!

Капитан улыбался. Цель поражена, обстановка разведана. Потерь нет. И в самом деле «Сказка». Именно так со скрытым смыслом обозвали боевую систему неведомые ему разработчики. Поклонится бы им в ноги. И тем, кто начал производить и ставить «Сказку» на боевые машины подразделений, стоящих на ЛБС.

— Бистро, бистро!

Командир инженерного взвода старший сержант Чухрай торопил танкистов. Мало вернуться, надо еще тщательно спрятаться. Пусть после известных событий насыщенность вражеских летунов и упала в разы, но береженого господь бережет!

— Тяни, накрывай! Первым кожух закрой, болван. Засекут теплаками и мало не покажется. Генератор помех включен?

— Обижаешь, командир.

Мужики во взводе были больше возрастными. Не по полям же им бегать! Потому толковыми и покладистыми, с разумением и зудом рационализаторских предложений. Так что командир танковой роты всегда был уверен в них. Эх, еще бы тыловики не подводили так часто, то можно было воевать!

— А!

Вскрикнул не идущий спереди и упавший кулем штурмовик Пятый.

— Куда! Суки! Вернитесь!

Двигающиеся крайними штрафбатовцы ловко перескочили бруствер и исчезли в лесопосадке. Там вскоре начали раздаваться разрывы мин.

— Ну, все, писец! — уныло констатировал Петюня.

Задачу им нарезали с утра, как всегда, непростую. Так простых штрафникам и не нарезали. Для того их батальоны и роты держали на передовой. Южный фланг фронта еще с прошлой весны завяз в позиционных боях, перемалывая в муку личный состав и бронетехнику обоих сторон. И конца, и края этому видно не было. Радостные новости с севера, где Чернорусы дали просраться ляхам, толкали и местное командование на очередной закидон. Для простой пехоты это означало лишние смерти.

Позавчера противник мощным контрударом смог захватить опорник и залезть в длинную в несколько километров кишку траншеи. Если поддаться и отступать дальше, то жемайты тупо пройдут по окопам в обе стороны, и проломят нехилый кусок обороны. Для этого их небольшую группу штрафников и сунули сегодня сюда. А сейчас они потеряли одного бойца и двое позорно сбежали. Их осталось четверо. Впереди же не меньше десятка жемайтских разъярённых мужиков. Воевать те также умеют зло и до конца. Иначе их страну железным катком с землей сравняют.