Эпоха Мары
Шрифт:
Мешанина проездов и тупиков посреди полуразваленной промзоны вдобавок давала возможность скрытного подъезда. Ни для никого не секрет, что на территории мятежного Чернорусья процветал черный и серый рынок. Властям он был выгоден, решая те вопросы, до каких не доходили руки руководителей. Контрабандистам и спекулянтом было поставлено лишь одно условие — никакого криминала навроде наркоты. За него существовало только одно наказание — выстрел в затылок и похороны в сточной канаве.
Полковник гвардии Куликов мрачно взирал в окно ржавого
В конспирацию эти чернорусские черти умели. Его самого распирала зависть к той масштабной операции, что блестяще провел корпус республиканцев месяц назад на северном уступе фронта. Росской армии такое пока было не под силу. Дожили, не этих селюков рэмней, а элиту армии придают тем в подчинение!
Но приказ есть приказ. Тем более, исходящий от генерала Хмуренникова. Значит, наверху лучше знали, что делать. А умение подчиняться вбивалось в будущих командиров еще в училищах. В том числе и кулаками сокурсников. Недисциплинированные и излишне самодеятельные кадры армии были не нужны. Но везде необходим баланс.
— Здравия желаю, господин полковник, — приветствовал Куликов начальника штаба Корпуса Добермана. Тот ожидаемо вспыхнул.
— Мы тут придерживаемся старого термина «товарищи».
— Как скажете.
Командиру гвардейцев было все равно, и он с любопытством оглядел помещение. Умеют все-таки чернорусы приспособиться к любой ситуации, а здесь наблюдается не что иное, как самый настоящий Ситуационный центр. Огромные экраны вдоль стен, в том числе и 3Д, спутниковая связь, новейшее компьютерное оборудование и функциональная мебель.
У действующей армии такого великолепия нет нигде, кроме столиц. Где же все это чернорусы, интересно, достают? Затем его взгляд остановился на бывшем полковнике Росских вооруженных сил. Странно, по всем законам Конфедерации тот является разыскиваемым преступником, но остается командовать штабом Чернорусского корпуса. А этот корпус уже величиной в несколько общевойсковых армий.
Ведь в нем воюют кроме «старых» бригад и батальонов подразделения добровольцев, мобилизованные с РК, и вдобавок боевые части ВС Конфедерации. Собственно, самих чернорусов хорошо, если осталась треть состава. Зато каких бойцов! Куликов невольно поежился. Ему самому еще учить и учить своих командиров настоящей войне. Проклятые политиканы. Почему они все эти годы не посылали их сюда впитывать свежие методы войны и «упражняться на кошках»?
— Вернемся вопросу о кассетных снарядах, — докладчик от Корпуса обвел всех прожигающим взглядом черных глаз. — Огневое воздействие этими снарядами можно легко пережить на хорошо оборудованных позициях или в надёжных укрытиях, например, в тех же подвалах. Однако здесь мы имеем критически важные нюансы.
Пехота, которую кассетами загоняют в глухие нычки, в огромной степени лишается свободы реагирования на активные действия противника. Они сидят в подвале и пережидают артналет. Наблюдение ведется
Слушавшие докладчика командиры, лишь поежились. Вспоминать о неудачах никто не любит.
— Вдобавок, если выбранные укрытия хорошо поддаются обычному чугунию, то врагу получается работать дистанционно: разбирать нычки чугунием, тем самым выгоняя из них пехоту на открытку под кассеты, а пехоту, которая не выходит, тупо хоронить в этих самых укрытиях.
Пехота внутри брони от кассет также защищена, но сама броня представляет собой достаточно лёгкую цель для той же малой высокоточки — ПТУРов и дронов-охотников. Если удачным попаданием машину одномоментно превращают в пылающий железный цветок, то десант гибнет полностью.
Пехота при перемещении на своих двоих, на броне или в небронированном транспорте крайне уязвима. Про открытку вообще молчу. Не выкошенные лесополосы от кассетных также не спасают. Простое окапывание не спасает. Не перекрытые траншеи, кстати, тоже не особо спасают, поскольку при удачных попаданиях поражающие элементы архиладненько ложатся по дну траншей, поражая личный состав массово.
Куликов бросил мимолетный взгляд на Добермана. В глазах ледяное спокойствие. А ведь от такого доклада у мудаков из Генштаба сразу истерика случилась.
— Спасает хорошее подкапывание, однако штурмующей пехоте, как бы не до того, чтобы рыть себе норы на бегу. Не говоря уже о таких субъективных моментах, как нехватка МПЛок или сложные грунты, в которых элементарно не получается быстро отрыть себе что-то путное.
Теоретически спасать будут и одиночные ячейки вот прямо очень глубокого профиля, чтобы можно было свернуться калачиком на дне узкого земляного колодца, но такое сейчас редко роют. Больно уж на могилки похожи, да и обычно слаживание с флангами в них никакое. Нормальные СИБЗ у личного состава шансы пехоты по логике повышают, однако и здесь есть критически важные нюансы.
Начштаба включил на экране слайдшоу:
— Поражающие элементы кассет пакостно прилетают хреновой тучей из верхней полусферы под самыми замысловатыми углами, регулярно находя для себя любые возможные щели в СИБЗ, и поражая в жизненно важные органы и артерии. Кроме того, даже если не задето ничего жизненно важного, масса людей с пробитыми и перебитыми руками-ногами в потенциале остаются живыми, но в текущий момент — это санитарные потери, то есть выведенная из боя пехота, которую еще надо эвакуировать. Одни минусы, товарищи командиры.
Вдобавок при неудачных штурмах в условиях огневого превосходства противника встают очередные критические проблемы. Даже нетяжелые «побитые», способные передвигаться на своих двоих, в любом случае становятся менее мобильны и представляют собой более удобную цель для добивания. При попытках же вытащить тех, кто вовсе не может идти, под раздачу попадают и группы полевой эвакуации, и бойцы, которые стараются вынести своих раненых товарищей, и сами раненые. В результате санитарные потери только множатся и нередко превращаются в безвозвратные.