Эпоха мертвых. Москва
Шрифт:
— Узнаёшь?
— Узнаю, конечно.
За главного, а может, за гостеприимного хозяина в компании был худой и лысый мужик лет за сорок, потрясающе уголовного вида. Даже кисти его рук, выдававшиеся из рукавов спортивного костюма, были синими от татуировок, словно он их в медном купоросе травил. И этой самой рукой он сделал приглашающий жест как раз в сторону трактира, в котором мы и сидели.
— Ага, переговоры перешли в обед, — прокомментировал Шмель.
Смотрели в окна уже все, откровенно любопытствуя. Пришлось даже призвать к порядку, намекнув на то, что глазеть так же на этих людей, когда они придут в трактир, будет неприлично, а возможно, что и не безопасно.
Пока они шли в нашу сторону, солдат под кличкой Матроскин подбежал к здоровяку и начал что-то ему говорить, горячо и быстро. Тот кивал время от времени, потом пожал плечами и сделал какой-то жест, который я расценил как «делай как знаешь».
Солдат тоже кивнул, схватился за «короткую» рацию и вызвал… нас.
— «Пламя», «Пламя», Матроскин вызывает. «Пламя», как принимаете?
— Чисто принимаю, — ответил я. — Чего хотел?
— Старший торговаться готов, — послышался голос в наушнике. — Вы где?
— В трактире, куда ваш старший сейчас топает, — усмехнулся я. — Я тебя в окно вижу. Заходи.
Матроскин замер в недоумении сначала, потом сообразил, что я ему сказал, и побежал, быстро обогнав идущую в нашу сторону компанию. Второй боец, носатый, которого мы с ним видели, и ещё один остались стоять на месте, о чём-то разговаривая с черномундирными «центровыми».
Здоровяк с недоумением посмотрел на своего бойца, что-то спросил, тот ответил, указав на трактир, и побежал дальше, придерживая руками автомат. Вскоре дверь в зал со скрипом открылась, и боец замер на пороге, подслеповато прищурившись в полумраке. Я помахал ему рукой, приглашая к столу.
— Короче, старший сказал, чтобы я с вами сторговался, — заявил Матроскин, не успев ещё усесться на стул, который я ему подвинул.
— А лимиты он тебе обозначил? — спросил я.
Он оглядел нашу компанию с некоторым удивлением, видимо поразившись количеству женщин, затем покачал головой:
— Не, не обозначил, но вы цену нормально назначайте, не дурейте. А то просто не соглашусь, так?
— Так, — подтвердил я его позицию. — В общем, условия такие: мы делаем вам полноценные чертежи на УАЗ, которые можно потом отдать любому мастеру, и он всё поймёт. Размеры, точки крепления, посадочные места, всё, в общем. Годится?
— Годится, — закивал Матроскин. — А взамен что?
— Четыре подствольника, к каждому по цинку вогов. Без торга, — решительно ответил я. — В диспут можем не вступать, не сдвинусь ни на миллиметр. Не нищенствуем, так что заинтересовать в работе надо.
Матроскин озадачился, потому что ожидал, наверное, что я цену просто в патронах назначу. А патронов у меня и так хватает, мне подствольники нужны, а в продаже их я пока нигде не видел, да и Пантелеев деликатно мне в них отказал, задавленный жабой.
— Ух, ё… — озадачился собеседник. — Это мне спросить надо, у нас их тоже мало.
— Ну так спроси, вон твой старший как раз.
Действительно, «высокие договаривающиеся стороны» в полном составе завалились в трактир, причём по пути к мужику уголовного вида примкнули ещё двое, очень смахивающих на него внешним обликом. Тут не «братки-спортсмены» рулят, такие, как знакомый нам здоровяк и его друг, габаритами ещё больше, а самые натуральные блатные, тюремной выделки. Их сразу друг от друга отличаешь.
Те начали рассаживаться за длинным столом, отделённым от общего зала невысоким барьером, видать, ВИП-место. Их уже ждали, потому что «из-за кулис» выскочили толстуха с дочкой и начали сноровисто расставлять по столу водочные бутылки, кувшины с морсом, бутылки газировки. У пришедших вид был довольно оживлённый, какой и бывает у людей в предвкушении хорошего обеда с выпивкой, да ещё и в правильной компании.
Матроскин снова подбежал к здоровяку, заговорил о чём-то. Тот покивал, присмотрелся к нам, затем помахал рукой, приветствуя. Пришлось ответить. Тогда на нас уставилась вся их компания, и в душу мне заполз холодок некоей неуверенности в удачности всего происходящего. Словно в сердце что-то кольнуло. Но что причиной тому было, я так и не понял.
Здоровяк встал, что-то сказал своему другу и затем вместе с Матроскиным направился в нашу сторону, на ходу подхватив стул с соседнего столика. Уселся на него, жалобно скрипнувший, протянул руку.
— Здорово, давно не виделись, — после чего представился: — Валера.
— Сергей, — пожал я протянутую ладонь, крепкую и широкую.
— Помнишь меня? На дороге встречались, у моста.
— Помню, конечно, — ответил я. — Так насчёт машин…
— Именно, — прервал он меня. — Так что за работу хочешь?
— За работу ничего не хочу, — ответил я. — Работать с ними нам некогда, не по профилю. Чертежи дадим, детальные. По каким любой автослесарь всё сделает, хоть производство открывай.
Я обратил внимание, что один из сидящих за дальним столом «центровых» в чёрном мундире явно вглядывается в меня, словно силясь вспомнить. Но я его точно никогда не встречал, зрительная память у меня хорошая. Совершенно незнакомое лицо.
— И за это ты… — вернул меня к теме Валера.
— Подствольники, — лаконично ответил я. — Четыре, к каждому по цинку вогов. Ничего другое нам не нужно, всё есть, по большому счёту.
— Всё есть, говоришь… — задумался он. — С чертежами точно проблем не будет?
— Никаких, — влез в разговор Мишка. — Я по образованию инженер автомобильный, сделаю в лучшем виде. Есть мастера толковые?
— Мастера есть, это не проблема, — ответил тот. — А так ничего хитрого там нет, типа деталей каких редких или материалов? Извини, может, я и глупость спрашиваю, но лучше лишний раз спросить, чтобы потом локти с горя не кусать.