Эпоха мёртвых. Начало
Шрифт:
– Вот так. Но вам бы лучше показаться врачу потом. Это ведь укус?
– Да, этот псих меня укусил, – кивнул мужчина.
– А на зубах какой только дряни не бывает, тем более у него, – сказала Маша. – Видели, что он там делал? Обязательно сходите к врачу.
– Хорошо.
Они вышли в вестибюль, где у застекленной стены стоял Сергей Сергеевич, гладя на улицу. Труп мужчины так и лежал на газоне, на противоположной стороне улицы, редкие торопящиеся прохожие старались его не замечать. Это было уже явным признаком надвигающегося бедствия, когда никому нет дела до лежащих на улице покойников.
– Сергей Сергеевич, что делается? – спросила Маша, остановившись у окна рядом с охранником.
– Никто не может понять, Мария Николаевна, – ответил тот. – Со мной связались из нашего агентства и сказали, что в городе какая-то массовая истерика или эпидемия бешенства. Сказали стрелять во всех, кто пытается кусаться.
– Пытается кусаться? – переспросила Маша. – Я не ослышалась?
– Нет, вы не ослышались, – покачал головой Сергей Сергеевич. – А вы разве не видели?
– Я видела, но не верю тому, что видела. Так не бывает.
– Бывает, милая, – сказала сзади женщина. Голос у нее был приятный, чуть хрипловатый. На вид ей было около пятидесяти, она хорошо сохранилась, но было видно, что они с мужем небогаты, скорее похожи на институтских преподавателей. – Бывает. Вы знаете, почему мы остановились? Этот человек ел лежащую женщину. Отрывал от нее зубами куски и ел.
– И зачем же вы остановились? – обратилась Маша к ней. – Это он ее убил, я видела из окна. Он и вас убил бы, если бы не Сергей Сергеевич.
– Возможно, – кивнула женщина. – Но это было так… непонятно… иррационально… Я не верила своим глазам и остановилась, как я думаю, именно поэтому. Вроде как покричишь, и кошмар развеется.
С улицы раздалась короткая автоматная очередь, затем еще одна. Женщина вскрикнула, а Сергей Сергеевич оттащил Машу от окна, пробормотав: «Осторожней, осторожней». Мужчина, который приводил в порядок пальто в туалете, подбежал к ним, обнял жену за плечи.
– Что случилось?
– Пока непонятно, – ответил охранник.
К шлагбауму на въезде во двор подкатила милицейская «десятка» с буквами ДПС на боку и взвыла сиреной. Сергей Сергеевич нажал на кнопку открытия шлагбаума, машина заехала на стоянку и остановилась у самых дверей. Маша обратила внимание, что капот милицейской машины был помят, испачкан кровью, а на лобовом стекле виднелась глубокая вмятина с сеткой трещин, как будто туда ударило что-то тяжелое и круглое. Против обыкновения, в машине вместо двух милиционеров сидел один.
Он вышел с водительского места, подошел к двери дома. Сергей Сергеевич отпер дверь, лязгнув замком, пропустил его внутрь. Это был немолодой человек, высокий, плотного телосложения, в фуражке, в теплых штанах и куртке с блестящими полосами и буквами ДПС на спине. На погонах у него было по одной большой звезде. В руках – короткий автомат с деревянным цевьем и пластмассовым изогнутым магазином какого-то рыжего цвета. На поясе висела кобура с пистолетом и брезентовый подсумок, в котором виднелись еще три рожка к автомату.
– Здравствуйте, сигнал на вас поступил, – сказал милиционер. – Говорят, что человека убили.
Майор показал на труп, лежащий на газоне на противоположной стороне улицы.
– Убили, верно, – ответил Сергей Сергеевич. – А с чего вдруг ДПС по вызовам ездит? Целый майор, да еще и в одиночку?
– А кому еще ездить? – пожал тот плечами. – Вытащили из кабинета и погнали, хоть я на улице служил лет пять назад в последний раз. Знаете, что в городе творится? Это еще ладно, что меня прислали, могли и вообще никого. По всему городу такое, я сам толстую тетку только что машиной сбил и потом застрелил.
– Очень-очень толстую? В той стороне? – Маша показала в направлении, откуда подъехал милицейский «жигуль».
– Верно, очень толстую, в крови с головы до ног, – подтвердил тот. – Она мне прямо под машину пошла. Я сдуру выскочил проверить, жива ли, а она меня за руку укусила. У вас бинта нет случайно, а то я свою аптечку из машины уже всю извел сегодня. Много раненых, и все с укусами. Что делается, не знаете?
– Я думала, вы нас просветите, – разочарованно сказала Маша. – По телевизору лишь визит президента в Брюссель показывают да экономические новости. А перевяжу я вас дома, я на восьмом этаже живу. Здесь бинт уже закончился.
– А у нас кто что говорит, – вздохнул гаишник. – Массовое бешенство в городе, люди едят друг друга, каннибализм, вампиры, черт знает что еще. Ночью началось, а сейчас с каждым часом все хуже и хуже. Начальство требует не паниковать, обещают какие-то меры, но ничего не видно. Говорят, в город ввели Софринскую бригаду Внутренних войск, но всю ее бросили на охрану Рублевки. Там действительно все перекрыто.
– Кто же сомневался? – сказал мужчина. – У нашей власти основной инстинкт один – самооборона.
– Верно подметили, – усмехнулся майор. – У нас знаете какой приказ? Срочно изымать у людей все оружие, какое есть, даже законно приобретенное. Как говорят, «во избежание массовых беспорядков». Мы людей защитить не можем, бегаем с вызова на вызов, но начнем изымать оружие. Уф, душновато здесь… Или я устал? С вечера на ногах, на минуту еще не присел.
Он снял фуражку с лысеющей головы, вытер лоб рукавом.
– Пойдемте, я вас перевяжу, – позвала Маша майора.
Гаишник пошел следом за ней. Было видно, что он и вправду не очень хорошо себя чувствует. Мешки под покрасневшими глазами, испарина. Они вместе зашли в лифт, с мелодичным звоном распахнувший перед ними свои двери, Маша ткнула пальцем в кнопку восьмого этажа. Двери тихо закрылись, лифт плавно, в два ускорения, набрал скорость, затем он затормозил, и двери раскрылись.
– Нам сюда. Проходите сразу на кухню, у меня там аптечка, – показала она.
– Спасибо.
Милиционер, судя по всему, чувствовал себя в квартире Маши немного неловко. Он посмотрел на свою обувь, но Маша поняла его смущение и сказала: «Проходите, проходите!» Он пошел по коридору, увидел детей у телевизора, сказал им: «Привет, бойцы!» – и зашел на кухню. Маша помыла руки в ванной, затем пришла следом. Открыла один из висячих шкафов, вытащила оттуда коробку с красным крестом.
– Давайте сюда вашу руку, – скомандовала она. – Когда дома дети, всегда запас бинтов и пластырей нужен. У вас дети есть?