Эпоха нерешительности
Шрифт:
Форрестер бессильно осел на подушки яркого, воздушного дивана Эдне. На мгновение он лишился дара речи.
– Благословенье Божье!
– закричала Эдне.
– Чарлз, ты опять богат! Ну и повезло же!
– Несомненно, - эхом вторил Тайко, тепло пожимая руку. Форрестер только кивал в ответ.
Но внутренней убежденности, что ему выпала козырная карта, у Форрестера не было. Девяносто один миллион долларов! Большие деньги даже для эпохи больших чисел. Они надолго обеспечат комфортное существование; финансируют разнообразные развлечения, избавят от непредсказуемых капризов
С обзорной стены продолжали поступать новости о все нарастающем потоке опасений и ажиотажа. Форрестер наблюдал за реакцией Эдне и Тайко. И крайне сложно было определять, когда новости вызывали подлинный страх, а когда напускной. Неужели они действительно ожидали, что возмездие сириан уничтожит Землю? Какие меры предосторожности будут предприняты?
Он попытался задавать вопросы, но Тайко только рассмеялся.
– Избавимся от машин, - помпезно заявил он.
– А затем откроем огонь по ним, или по Земле, осьминогу, или по иным тварям, расплодившимся в Галактике! Но сперва мы приберемся в собственном доме.
– Присоединяйся к нам и расслабься, - предложила Эдне.
– Каким образом?
– Увидишь, - сказала она.
Испытывая угрызения совести, Форрестер не хотел привлекать лишнего внимания своим интересом к сирианам. Но он все же задал вопрос.
– Но почему не принимается никаких ответных мер?
– Принимаются, - уверил Тайко.
– Не стоит волноваться! Сейчас начнется массовый исход струсивших людей в морозильники. Помнишь выражение: "Пусть этим займется кто-то другой, но только не я". Затем, по приходе сириан, соответствующие люди займутся ими. Или нет, кто знает.
– Кстати, у нас с Тайко сеанс кроулинга, - сообщила Эдне.
– Идем с нами. Отдохнешь. Поползаешь...
– Ползать?!
– Обязанность каждого - поддерживать форму. Особенно в нынешние времена, - убеждал Тайко.
– Вы так добры ко мне, - с благодарностью признался Форрестер, мечтая об одном - остаться в комнате и смотреть обзорную стену. Передавали сообщения со станции слежения, входящей в щит обороны Земли. И хотя повторялось сообщение "Следов беглого сирианина не обнаружено", Форрестер предпочел бы не уходить из комнаты, а дождаться обнадеживающих вестей и убедиться, что Земля в безопасности. И еще... Первым услышать, как пойманный сирианин на допросе рассказывает о сообщнике...
– Мы ушли на кроулинг, - напомнила Эдне.
– Мы должны уходить прямо сейчас.
– Обождите, - раздраженно сказал Форрестер.
– А что передавали о Грумбридж 1830?
– То же, что и неделю назад, дорогой Чарлз. Это всего лишь комета. Так мы ползаем или нет?
– Чарлз еще не пришел в себя от добычи, - насмешливо сказал Тайко. Увы, старина, у остальных все-таки бывают дела.
Форрестер оторвался от карты звездного неба, высвечиваемой обзорной стеной, и посмотрел на Тайко, тот подмигнул и добавил:
– Сейчас ты уже в команде. Пора приступать к делу.
– Команда?
– не понял Форрестер.
– Дела?
– Мне надо выступить от имени Общества, - разъяснял Тайко.
– С публичным обращением, как вы называли это раньше. И, так как ты уже получаешь от нас деньги, будет неплохо, если ты посмотришь саму процедуру. Потому что, - и он толкнул Чарлза в бок, - совсем скоро ты начнешь заниматься этим сам.
– Но сперва поползаем, - сказала Эдне.
– Какого Пота! Пойдем же!
Они потащили с собой рассеянного, бормочущего Форрестера, который через некоторое время понял, что своим поведением он привлекает нежелательное внимание.
Возможно, размышлял Форрестер, самое правильное с его стороны сдаться властям и признаться во всех смертных грехах...
– Сэр, я совершил дурной поступок и хочу сделать официальное заявление. В состоянии, предположительно, гипноза я помог убежать сирианину, таким образом навечно нарушив безопасность человеческой расы...
Да, вероятно, в другое время так и следовало бы поступить, но только не сейчас.
А пока надо стараться походить на остальных. И если опасность вторжения сирианской армады и уничтожение Земли вызывало у них как лихорадочное возбуждение, так и пренебрежение, то и он изберет идентичную манеру поведения.
– Неплохо мы погуляли за свои денежки!
– весело и беспечно понес Форрестер.
– И неплохую планету мы создали! Но пусть победит лучшая раса!
Эдне в недоумении перевела взгляд на Тайко, тот повел плечами и сказал:
– Полагаю, он еще не отошел от потрясения.
Форрестер прикусил язык и сосредоточился на происходящем вокруг. Тайко и девушка привезли его в южную часть города, где он прежде не был на берег озера, к постройкам, напоминавшим павильоны Всемирной ярмарки. Ховеркар остановился.
Они вышли и смешались с группами и парами людей - все находились в приподнятом настроении. Здания, окружавшие их, имели странный оттенок веселья. Но это касалось не только зданий. Воздух наполнял всеобщий карнавал радости и похотливости. Любовное приворотное зелье, щедро испускаемое индивидуальными инджойерами, плотным туманом повисло в воздухе.
Вывески и витрины шокировали откровенностью, но после нескольких глотков живительного воздуха Форрестер уже наслаждался происходящим.
– Так-то уже лучше, - улыбнулась Эдне и одобрительно похлопала его по плечу.
– Нам сюда, мимо машины радости.
Форрестер шел следом за ними. Он наблюдал за царившим весельем с нарастающим удовольствием и праздничной расслабленностью.
Королевство цветов! Цветы и травы застилали землю, по которой он шел, росли вдоль тротуаров, свисали с карнизов, склонялись над дорогой, тянулись лозами с изумрудными кистями винограда, с вплетенными в них россыпями ярко-красных светящихся ягод; геометрически точные посадки растений украшали стены домов. Даже прямо на дороге, посреди счастливой толпы, он заметил медленно и неуклюже передвигающиеся кустарники, усыпанные желтыми и оранжевыми плодами.