Эпоха Опустошителя. Том III

Павлов Вел

— Да простят меня Небеса, — одними губами шепнула девушка.

Главные ворота, знакомый длинный холл, витиеватые лестницы уже находились позади, а звонкие голоса прислужниц доносились со всех сторон. Храм в это время года наполнялся жизнью. Фьётре всегда казалось, что она будто попадает в другой мир, потому как увиденное за стенами абсолютно не клеилось с живой, тёплой и располагающей обстановкой, которая царила внутри.

Каждая встречная вёльва или прислужница то и дело глубоко кланялись дочери Фреи, но небесная воительница продолжала идти в глубины храма с невозмутимым видом лишь периодически отвечая на приветствия краткими кивками. Замедлиться пришлось только тогда, когда она почти вплотную приблизилась к сердцу обители

госпожи, но останавливаться не понадобилось — с тихим шелестом зелено-жемчужные врата медленно начали отворяться, открывая взор на личный сад Фреи.

Фьётра знала, что хозяйка самолично занимается всеми нуждами своего детища. Прямо сейчас та вновь удостоверилась в этом, ведь стоило ей сделать всего пару десятков шагов под тихий треск насекомых и клёкот птиц, как взгляд валькирии тотчас скользнул по грациозным и плавным изгибам фигуры одного из оберегов Северного пантеона.

— Моя госпожа, верная слуга приветствует вас, склоняется перед вами и смиренно просит прощения, — чуть дрожащим голосом произнесла Фьётра медленно оседая на правое колено и упирая взгляд вниз. — Мне… мне так жаль, повелительница. Я… я вас разочаровала. Я накликала беду на Арнлейв. Опозорила лично вас. Я… я провалилась по всем фронтам! Как ваша дочь и как ваша защитница. Я… я не достойна обладать крыльями валькирии и недостойна носить ваш дар оберега.

— Встань, дочь моя, — мягко отозвалась Фрея с заботливой улыбкой на лице, не отрываясь от собственного дела.

Оберег выверенными и плавными движениями неспешно подрезала листву на цветах и кустарниках, переходя от одного места к другому.

— Встань с колен. Ты в курсе, что я не люблю подобного. К тому же если с кем-то говоришь, то требуется смотреть в глаза, — Ванадис внезапно замерла и отложив садовые инструменты в сторону, всем корпусом обернулась к воительнице и озарила её заботливой улыбкой. — Что касательно твоих ошибок, то ошибаются все, дочь моя. За свою жизнь я не видела идеальных разумных. Ошибаются даже обереги. За свою долгую жизнь пришлось осознать это более чем отчетливо. Возможно, именно такие ошибки и привели к тому, что небожителей осталось катастрофически мало. Будь мы благоразумней, то и войны с пятой династией удалось бы избежать. Понимаешь, о чем я, дитя?

Небесная воительница слушала Ванадис затаив дыхание, особенно когда речь зашла о войне оберегов с пятой династией.

— Не совсем, моя госпожа, — пристыженно проговорила Фьётра. — Вы знаете, что я боец до мозга костей. Я ваш клинок. И многие вещи, такие как политика, дипломатия и интриги с заговорами далеки от моего разума.

— Да, я знаю тебя, — улыбнулась Фрея, кратко кивая, а затем мягко поманила девушку следом за собой на прогулку вглубь сада. — Что касательно политики, дипломатии и интриг у нас есть Арнлейв и Ювина. Как-никак Арнлейв первая среди вас. Это её основная обязанность защищать интересы валькирий и решать любые возникшие проблемы. Твоя сестра знала на что шла. Со мной она дольше остальных и обязана понимать мои мотивы. Ну а что насчёт меня, — Фрея на миг остановилась и с нежной улыбкой взглянула на Фьётру, — то за меня тебе стоит переживать в самую последнюю очередь.

— Я опозорила вас, — едва слышно просипела. — Не справилась с заданием.

— Расскажи всё, что удалось узнать. Позволь мне самой решать кто опозорил моё достоинство, а кто нет. Арнлейв докладывала, что ты кого-то похитила. Кого-то весьма… — на этих словах оберег внезапно усмехнулась, — … интересного. Это он? Ты нашла носителя глифа?

После заданного вопроса в душе Фьётры всё перевернулось и задрожало. Валькирии громовых клинков казалось, что Ванадис видит её насквозь и врать бесполезно, но с губ сорвались те самые богохульные слова:

— Нет… моя госпожа, — хрипло изрекла она. — Я… ошиблась. Мне приходилось скрупулёзно собирать информацию. Мальчишка показался слишком подозрительным и выделялся на фоне других, но как выяснилось он не

так прост. За ним уже находились… солидные силы. Именно тогда из-за собственной спешки я допустила ошибку, а в момент перемещения мой проводник сломался и неизвестным образом мы угодили в Мёртвую коллизию на бывших территориях дома Август. Я сражалась с некродраконами и можно сказать, что проиграла. Вместо того чтобы добить столь желанный для всех трофей мальчишка помог оттуда выбраться. Он заботился обо мне и защищал на протяжении всего пути, — речь девушки походила на исповедь, но сейчас небесную воительницу было не остановить. — Он пожертвовал своим шансом на свободу и рискнул своей жизнью, чтобы уберечь меня. Ранкар… он… он не… носитель глифа.

Последние слова дались валькирии с трудом, а в горле от осознания лжи образовался горький ком, но она продолжала держаться изо всех сил, глядя оберегу в глаза.

— Несмотря на свой сокрушенный вид, несмотря на твоё разбитое состояние ты изменилась, дочь моя, а еще как погляжу… стала сильнее. Гораздо сильнее. Ранкар, значит, — усмехнулась тепло Фрея. — Какой интересный юноша. Ранкар Хаззак.

От услышанного полного имени глаза валькирии испуганно расширились, и та с немым вопросом вновь взглянула на Ванадис.

— Разумеется, я в курсе, — с бессменной заботливой улыбкой на безупречном лице, снисходительно кивнула небожительница. — Арнлейв обо всём доложила. Причем не только о нём, но и о его весьма интересных родичах.

— Я виновата и готова смыть свой позор кровью, — вновь покаялась воительница.

— Достаточно, — чуть повысила голос Фрея. — Зачем мне терять столь ценную дочь? Каждая из вас особенная. К тому же теперь ты стала лишь сильнее. Трудности закаляют. Когда ты восстановишься, то вероятнее всего иерархия сил среди валькирий изменится.

— Не стоит меня жалеть, госпожа. Если я виновата и если я создала для вас проблемы, то я готова смыть свой позор и неудачу кровью.

— Дочь моя, — с материнской улыбкой изрекла Ванадис. — Нет таких проблем, которые я не могу разрешить. Особенно, если эти проблемы касаются смертных. Просто, скажем так, Хаззаки не обычный доминирующий дом. Они выделяются среди других. Всем известно, что у меня есть вы, мои горячо любимые дочери, у Хеймдалля есть яростные эйнхерии, у Видара непоколебимые гармы, на Востоке существуют Возвышенные, у Иерихонских оберегов имеются свои фавориты, так вот у Аххесов тоже есть свои любимчики. Просто другие небожители благоволят своим избранникам не так явно, как мы, северяне. Именно в этом и заключена суть. Дэймон Хаззак и Имания Хаззак необычные смертные. Брат с сестрой выделяются на фоне множества смертных. Скажем так, они «отмечены» и «замечены». Если не ошибаюсь, то главе дома Хаззак благоволит сам Арес, а Имания приглянулась моей давней сопернице Темиде.

Фьётра ловила каждое произнесенные слово хозяйки, ведь о подобном она никогда не говорила.

— Именно поэтому их дом взлетел столь высоко за столько короткий промежуток времени. Однако всем известно, что аххеские обереги отличаются особой ветреностью. Поверь на слово своей госпоже, — с веселой усмешкой заговорщицки прошептала Ванадис. — Мы так же, как и смертные, часто спорим и ругаемся между собой. Мы враждуем как с друг другом, так и с архидемонами Альбарры. Только наши пересуды слишком серьёзны и выливаются в войны, кровопролитие и борьбу за власть между вами, демонами и прочими расами. Как и вы, мы боремся и сражаемся за влияние. Среди оберегов нет единства, как нет единства и среди демонов. Особенно сейчас, когда в самом разгаре вторая Великая Миграция. К тому же некоторые обереги хоть и смогли договориться с иномирными хранителями, но всё это слишком рискованно. Неизвестно чего ожидать от чужаков. Они могут быть как дружелюбны, так и враждебны. Теперь понимаешь, почему я желаю отыскать носителя глифа? Он весьма важная фигура во всей этой игре. Он может стать незаменимой пешкой в этом опасном противостоянии.