Эпоха Опустошителя. Том III
Шрифт:
— Хорошо! Очень хорошо! — расплылся в предвкушающей улыбке деспот, откладывая записывающий артефакт в сторону и беззвучно поднимаясь с кресла. — Не ошибся я в парне. Совсем не ошибся! Видимо встреча с Маркасом, валькирией и Августом его изменила.
— Ко всему прочему, — продолжила говорить Алеса. — Мы запрещаем ему использовать родословную и оттиск деспота. Оттиск деспота — ваша вотчина, мой лорд, а родословная на него влияет весьма негативно. Это видно в моменты сражения. Когда он её использует, то ярость и гнев вырываются наружу. Сейчас он не способен контролировать её до конца.
— Я тоже это заметил, — кивнул головой Деймон,
— Идеальный баланс магии и физики, ваше превосходительство, — тотчас молвил безопасник. — У него нет перевеса ни в одну из сторон. Такие бойцы огромная редкость. Если он сможет держать равный баланс, а затем соединять воедино магию и эссенцию, то ему не будет равных на его нынешнем ранге. Также хочу добавить… — невольно замешкался Ворган, — … что юный лорд относительно недавно стал одарённым и на данном этапе его каналы закалены до возможного предела. Такого не добиться в столь юном возрасте. Порой и мне кажется, что магические каналы закалялись с младенчества, но… но это же попросту невозможно! Впрочем, всё это меркнет и бледнеет перед тем, что он самолично без чьей-либо помощи смог создать несколько своих собственных техник. Весьма действенных техник. Если в академии Аронтира об этом узнают, то его прямо сейчас могут зачислить на третий или четвертый курс обучения.
— Узнают, — кровожадно осклабился деспот, а оба его подчиненных невольно вздрогнули от капли выплеснувшейся эссенции главы дома. — Скоро все узнают об этом. Но отныне ничего не поменяется. Он Хаззак. И этим всё сказано.
— Мой господин, вы… вы позвольте этой верной слуге задать вам вопрос? — раздался робкий голос Алесы.
— Спрашивай, — расслабленно отозвался тот, стоя у окна.
— Это правда, что юный лорд один из претендентов Кайсы Ксант на участие в Великой Сотне? Вы ведь знаете, что для такого как он всё может закончиться плачевно.
— Так и есть, — поджав губы, нехотя изрёк мужчина. — Но я не в силах, что-либо изменить. Точнее силы есть, но влияния и власти недостаточно. Нефриту приглянулся его бунтарский и непокорный характер. Она поняла, что Ранкар совсем не опасается мучительной смерти или же пыток. Мне вообще кажется, что он первый на моей памяти, кто посмел столь неприкрыто презирать голубокровную. Возможно, это и спасло его от гибели.
— Он отважился на подобное? — шокировано прохрипел Гашэлай. — Когда?
— Да, — тихо рассмеялся Хаззак. — Еще на Бойцовских Ямах.
— Но вы ведь понимаете, мой господин, что с голубокровными из побочных ветвей невозможно сражаться на равных, а до Великой Сотни осталось не так долго, — стояла на своём Оррул. — Вы хотите отправить своего воспитанника на смерть?
— Поэтому именно вы занимаетесь его тренировками, — барабаня пальцами по подоконнику серьёзно высказался Деймон. — Как только он будет готов, я лично возьмусь за дело. К тому же завтрашний день станет для него испытанием. Хочу лично увидеть, как он будет противостоять тем, кого с детства целовали в задницу. Хочу лицезреть шок и трепет в глазах всех высокознатных ублюдков. Пусть знают и понимают, что я не просто так столь долго искал себе воспитанника!
— В таком случае могут полететь головы, ваше превосходительство, — зазвучал спокойный глас Гашэлая. — Прольётся кровь. Ранкар её прольёт.
— Если всё будет честно, то пускай летят и пусть льётся! — фыркнул
— Разумеется, мой господин, — уважительно прошептала безопасница.
В кабинете вновь образовалась гнетущая тишина, но образовалась она только по одной причине. Хаззак над чем-то размышлял, а безупречные выжидающе уставились на спину лорда.
— Алеса, Гашэлай, — с долей растерянности вдруг произнес Дэймон. — Если сравнить моих сыновей и Ранкара, то… что вы скажете?
Главы службы безопасности ожидали какой-то каверзы, но подобный вопрос выбил их из колеи, отчего те переглянулись и невольно замешкались.
— Говорите честно!
— Занст и Аирд гениальные воители, мой господин, — с каким-то трепетом зашептал Гашэлай. — Однако они всего-навсего сильные эссенциалы. Даже не совершенные. Им никогда не дотянуться до высот своего отца. Не дотянуться до благословения Ареса. Тень вашего могущества слишком велика.
— Сейчас юные господа сильнее Ранкара, — неуверенно пробормотала Алеса вслед за своим другом, чтобы хоть как-то успокоить главу. — Но если мощь юного лорда продолжит расти такими же безумными темпами, то через пару лет ни у Занста, ни у Аирда не будет ни единого шанса. Про госпожу Манниссу я и вовсе молчу. Битвы — это не её поприще.
— Как я и думал, — тяжело вздыхая, горько шепнул Хаззак. — Жаль… Очень жаль… Теперь я понимаю, почему Имания отказалась от поисков мужа и материнства. Никому не пожелаю испытать подобное.
— Главное, что вы любите своих детей и оберегаете их, мой господин, — подбодрил лорда Элай. — Это самое важное.
— Боюсь, ни моим женам, ни моим детям такого недостаточно, — с грустной улыбкой заключил деспот. — Отдохните немного перед завтрашним днём. Дел у вас будет предостаточно.
— Благодарим ваше превосходительство, — в один голос отозвались безопасники, а через секунду оба растворились во тьме Гашэлая.
— Не подведи, Ранкар, — прошептал одними губами Дэймон. — Покажи всё, что ты можешь и умеешь, а не то тебя попросту сожрут…
* * *
Аххеский пантеон.
Равайн. Твердыня доминирующего дома Аванон.
Цветущие сады Равайна.
Две с половиной недели назад…
Занимательные беседы с эмиссаром, непринуждённые споры с сыновьями хранителя Земли и знакомство с еще одной иномирной княгиней лишь сильнее распаляли в душе у Сианы любопытство к соседним мирозданиям.
Для девушки всё неизведанное, таинственное и странное являлось интересным. Как раз из-за подобного феникс подавалась из крайности в крайность. Она странствовала по другим великим домам, изучала множество старинных библиотек и общалась с интригующими разумными. И именно по этой причине на Бойцовских Ямах её внимание привлёк смертник, который каким-то чудом смог помочь в захвате Западного форпоста. В тот миг в его глазах искрилась жуткая жертвенность, непокорность и борьба. Не только борьба со всем живым, но и с самим собой. Однако затем её внимание переросло в неподдельный интерес, когда простолюдин во время оценки попытался присвоить в свои руки юное созвездие дома Аванон.