Эпоха открытий. Возможности и угрозы второго Ренессанса
Шрифт:
В наше время в условиях крайней бедности, согласно определению Всемирного банка, живут люди, дневной бюджет которых составляет менее 1 доллара 90 центов. Эти люди также питаются в основном злаками. Более обеспеченные из них продают свой труд или открывают примитивный бизнес: готовят уличную еду, шьют одежду или продают время разговора по своим мобильным телефонам. Они тратят примерно 55–80 % своего дохода на продукты питания, остальное на другие предметы первой необходимости. Живут они домохозяйствами по 6–12 человек. Исследование, проведенное среди людей, живущих в крайней бедности в Западной Индии, выявило, что в большинстве домов имеется кровать или детская кроватка, но только у 10 % есть табуретки, и у 5 % – стол. Они хронически недоедают и страдают дефицитом красных кровяных телец (анемией) [16],
К счастью, крайняя бедность распространена намного меньше, чем это было еще 25 лет назад. Мы переживаем момент по-настоящему глобального экономического роста. В 1990–2014 гг. реальный доход на душу населения вырос в 146 из 166 стран и территорий, о которых имеются статистические данные [18]. В мировом масштабе реальный ВВП на душу населения в 2014 г. превысил 8000 долларов, став почти на 40 % выше, чем в 1990 г. [19]. Несмотря на недавние кризисы, существующие сырьевые и экономические ресурсы способны изменить жизнь подавляющего большинства человечества.
И эти изменения идут полным ходом. За последние несколько десятилетий бедность во всем мире резко сократилась. Когда пала Берлинская стена, около 2 миллиардов человек (43 % мирового населения), по оценке Всемирного банка, жили за чертой бедности. В 2015 г., несмотря на то что численность человечества за это время увеличилась на 2 миллиарда, абсолютное число случаев крайней бедности сократилось более чем в два раза, до 900 миллионов человек (12 % человечества) – их по-прежнему слишком много, но улучшение не может не бросаться в глаза [20]. Впервые в истории число бедняков значительно сократилось на фоне заметного роста общего количества населения Земли [21]. Полвека назад специалисты по развитию не сомневались в том, что крайняя бедность является неистребимой болезнью человечества – сегодня они обсуждают, сколько лет пройдет, прежде чем мы сможем окончательно от нее избавиться: сорок, тридцать или двадцать.
В Китае, чьи 1,4 миллиарда человек населения составляют одну пятую человечества, за 30 с лишним лет стабильного 8-процентного экономического прироста средний доход населения увеличился в среднем в 20 раз и вывел из нищеты около 500 миллионов человек [22]. Китаю можно предъявить много претензий, в том числе из-за того, каким способом он решает свои нынешние экономические проблемы, но нельзя не восхищаться тем, как он решительно порвал со своим нищим прошлым. Это самая успешная история развития в мировой истории. От Китая почти не отстает Индия. С 1990 г. ее экономика также растет почти на 8 % ежегодно, а доля населения, живущего в условиях крайней бедности, сократилась почти вдвое, с >50 % приблизительно до 30 % [23].
Несомненно, самые большие успехи по борьбе с бедностью были сделаны в этих азиатских гигантах, но Африка, несмотря на поздний старт, уверенно их догоняет. С экономической точки зрения 1990-е гг. были для Африки потерянным десятилетием. В Центральной и Южной Африке экономический рост выражался в отрицательных цифрах: –1,1 % на душу населения; The Economist назвал Африку «безнадежным случаем» [24]. Но начиная с 2000-х гг. экономика континента пошла в гору. ВВП начал стабильно расти примерно на 5 % в год, и в нынешнем тысячелетии шесть стран из десяти, сделавших самые крупные экономические успехи, были африканскими [25]. Хотя экономика сорока стран Центральной и Южной Африки по-прежнему испытывает серьезные проблемы, коллективный ВВП региона (1,7 триллиона долларов в 2014 г.) [26] сегодня примерно равен ВВП России и, как ожидается, будет продолжать расти примерно на 4–7 % в год в течение всего следующего десятилетия [27]. Доля крайне бедных граждан в странах Центральной и Южной Африки сократилась с почти 60 % в 1993 г. до <50 % в настоящее время и имеет тенденцию к устойчивому снижению.
В целом сегодня мир стал гораздо богаче и предлагает бедным гораздо больше возможностей и выбора, чем всего лишь четверть века назад.
Во всех слоях
Одним из первых решений, которые люди принимают, когда у них появляется возможность выбора, становится решение потратить больше времени на обучение. Образование одновременно является следствием развития – выбором, который делают люди, имеющие возможность выбирать, – и катализатором дальнейших успехов в сфере здравоохранения и образования.
Массовое образование
Предыдущий Ренессанс превратил образование из необязательной роскоши в ценный ресурс, отвечающий практическим и духовным потребностям множества людей.
В 1450 г. на континенте было менее 50 университетов. В 1550 г. их стало почти в три раза больше [28]. Приток в университеты немецких студентов, число которых на протяжении средневекового периода оставалось неизменно низким, увеличился за это столетие в два раза [29].
< image l:href="#"/>В эпоху Возрождения университеты распространились по всей Европе
Hilda de Ridder-Symoens (1996). A History of the University in Europe. Cambridge, UK: Cambridge University Press
С одной стороны, количество студентов росло пропорционально увеличению общей численности населения. Но дело было также и в том, что социальный состав студентов, ранее состоявших преимущественно из духовенства и дворянства, расширился за счет горожан. Все более усложняющиеся финансовые, коммерческие и торговые предприятия требовали более грамотных работников, процветающие государственные бюрократические структуры нуждались в большем количестве людей с юридическим образованием. Хорошая работа была доступна тем, кто получил хотя бы часть требуемого образования, поэтому популярность образования росла на глазах. В то же время новые технологии (книгопечатание) значительно облегчили доступ к образованию, дав людям помимо традиционного (и дорогостоящего) устного обучения возможность недорогого самостоятельного обучения.
С другой стороны, количество студентов росло из-за распространения новых представлений о ценности образования – здесь важную роль сыграло движение гуманизма (который способствовал возрождению интереса к античным авторам) и переосмысление религиозных истин на волне протестантской Реформации. Основой высшего образования в Средние века было богословие, право и медицина – предметы, полезные только для узких специалистов. Многие люди не видели надобности даже в элементарном обучении чтению, письму и счету. Но протестанты, которые начиная с 1520-х гг. взяли штурмом половину континента, так не считали. Одно из основных различий между протестантами и католиками заключалось в убеждении первых, что для поклонения Богу людям не нужен посредник (то есть священник) – все, что нужно знать, уже написано в Библии, в том числе в ее переводных версиях. Внезапно чтение оказалось новым путем к спасению, и у каждого верующего появилась веская причина, чтобы узнать, что означают эти завитки на бумаге. Стремясь вернуть людей к исконной христианской вере, многие протестанты выступали за передачу школьного образования, ранее находившегося в ведении монастырей, в руки государства. Идея была подхвачена амбициозными монархами, стремившимися укрепить свой авторитет, что привело к открытию массы новых государственных университетов.
Гуманизм зародился в предыдущем столетии, и не последнюю роль в его развитии сыграл человек по имени Петрарка (1304–1374). Одержимый Древней Грецией и Древним Римом, Петрарка путешествовал по самым известным местам Античности, собирал монеты и даже писал письма умершим знаменитостям прошлого. Кроме того, он был политиком, и ему удалось найти родственные души среди флорентийской знати. Его стараниями флорентийские градоправители оказались окружены почти осязаемым мифологическим ореолом: они стали воплощением древнеримских республиканцев, хранителями гражданских добродетелей, защищающими их от современного воплощения имперского разврата – папства. В современной ему Италии Петрарка снова вызвал к жизни политические дебаты античного мира.