Эпоха пепла. По следу демона

Попов Илья В.

Тело Кенджи словно вспомнило то, что знало уже много лет.

Нырнув под лезвие кинжала, он перехватил кисть мужчины и ударил его сапогом в голень. Выпучив глаза, тот охнул и упал на одно колено. Резкое движение – раздался громкий хруст, воин взвыл и рухнул наземь, а потом забарахтался в пыли, держась за сломанную руку. Кенджи скорее почувствовал, чем услышал, что второй негодяй оказался в трех шагах от него. Лезвие меча просвистело прямо перед глазами Кенджи, когда он отпрыгнул назад под радостные крики жителей деревни.

Второй соперник был старше своего приятеля лет на десять,

явно имел больше опыта и поэтому оказался намного опаснее. Он не спешил нападать, внимательно наблюдая за движениями Кенджи, хоть тот и был безоружен. Но вот наконец мужчина бросился в атаку. Несколько ложных замахов – и Кенджи стиснул зубы, когда меч распорол рубаху, оставив на плече длинный порез. Следующий удар рассек воздух над его головой, едва не содрав с него скальп. Еще несколько мгновений Кенджи, пятясь, кое-как уклонялся от широких взмахов. И лишь почти упершись спиной в стену хижины, понял, что его загнали в ловушку.

Воин коротко усмехнулся и перехватил меч, предвкушая скорую победу. Однако едва он сделал шаг, как вдруг кто-то из толпы швырнул Кенджи короткий посох. Поймав его на лету, он в то же мгновение обрушил палку на кисть воина, выбив у него клинок. Удар по колену, тычок в висок, пинок в солнечное сплетение вышиб последний воздух – а следом подсечка, заставившая оглушенного головореза рухнуть на землю.

Казалось, восторженный рев зевак достигнет небес. А вот последний оставшийся на ногах воин, судя по всему, потерял желание биться и готов был вот-вот броситься наутек. Он быстро переводил взгляд с павших соратников на Кенджи, а потом в сторону ворот, точно ожидая увидеть кого-то еще. Однако уязвленная гордость все же победила страх. Оглядев крестьян, во все глаза наблюдавших за поединками, здоровяк сплюнул на землю и с громким криком бросился прямо на Кенджи, неистово размахивая клинком.

Что ж, вполне вероятно, он был умелым воином, но вот поспешность и сдавшие нервы сыграли с ним злую шутку. Кенджи играючи увернулся от нескольких взмахов, каждый из которых, достигнув цели, мог разрубить его по пояс, и даже позволил себе удар чуть ниже копчика верзилы, чем вызвал громкий хохот у всех собравшихся. Видимо, это стало последней каплей. Глаза воина налились кровью, а из ушей, казалось, вот-вот повалит дым. Зарычав, он ринулся на Кенджи, занеся клинок над головой, – но уже через миг получил посохом по лбу и упал рядом со стонущими приятелями.

Однако не успел Кенджи насладиться победой, как позади него раздался стук копыт. Оглянувшись, он увидел еще с десяток всадников, направлявшихся прямо в его сторону. Все они были одеты в те же черно-зеленые цвета и каждый облачен в полный доспех, вооружен до зубов и явно имел куда больше влияния, чем эти трое, вместе взятые. Взглянуть хотя бы на их скакунов: если недавние соперники Кенджи седлали простых кобыл, то каждого из всадников вез настоящий зверь, бугрящийся мышцами, чье копыто легко могло переломить пополам человека.

Впереди ехали двое: высокий бледный мужчина лет тридцати, с непокрытой головой и длинными волосами, заплетенными в косу; под густыми бровями сталью блестели темные глаза, а подбородок обрамляла квадратная бородка. Судя по тому, как держался незнакомец, он считал себя здесь

полноправным хозяином. И думается, не без причины.

По левую руку от него ехал парень едва ли старше Кенджи. Сходство его со спутником было видно невооруженным взглядом – те же глаза, черты лица, такой же мощный нос с легкой горбинкой. Но если лик первого всадника был неподвижен, словно гипсовая маска, то у юноши с лица не сходила легкая усмешка, точно он знал что-то, о чем не догадывались остальные. Его короткие волосы упрямо торчали во все стороны, а скакуна он вел одной рукой, тогда как вторую держал на рукояти меча.

Не успели наездники остановить коней, как в тот же миг захлопали двери и ставни – и деревня опустела, точно по волшебству. Лишь несколько куриц продолжали выискивать в земле червячков да однорогая коза лениво жевала траву, скучливо поглядывая на новоприбывших. Даже Мико скрылась внутри дома, пускай и не по своей воле – ее чуть ли не волоком оттащила туда Нэо, что-то яростно шепча ей на ухо.

– Что здесь происходит? – произнес высокий мужчина, хмуро оглядывая место недавней драки.

– Господин Такэга! Этот червь напал на нас! – взвизгнул верзила и ткнул пальцем в сторону Кенджи, с трудом поднимаясь на ноги. – Предательство! Эти отбросы посмели поднять руку на тех, из-за кого они вообще не подохли в ближайшей канаве!

– Трех вооруженных солдат избил какой-то бродяга с палкой? – с издевкой протянул юноша. – Быть может, нам следует начать платить ему, а не вам?

– Довольно, Макото. – Мужчина по очереди взглянул на воинов, которые, не выдержав его тяжелого взгляда, опустили глаза, а потом обратился к Кенджи: – Это правда, незнакомец? Ты в одиночку избил троих наших людей?

– Да, господин, – шагнул к нему Кенджи. Cудя по тому, как всадник поджал губы и нахмурился, он ожидал куда более учтивого обращения. – И поступлю так еще раз, если понадобится. Ваши воины напали на безоружного старика, а после грозились убить его дочь. Я не мог остаться в стороне.

– Что ж… С этим мы разберемся позднее. Похоже, ты неплохой боец, – мужчина цокнул языком и покачал головой, – но все мы знаем, что ждет простолюдина, посмевшего поднять руку на самурая. Кано.

Один из всадников в мгновение ока снял с седла лук, вытащил стрелу и натянул тетиву, метя прямо в сердце Кенджи. Он шумно сглотнул, глядя на то, как блестит стальной наконечник в лучах солнца. Время точно замерло, ожидая выстрела. Однако вместо щелчка тетивы раздался громкий голос.

– Господин Ичиро Такэга из Дома Змея. Господин Макото Такэга из Дома Змея. Какая неожиданная, но приятная встреча!

Из ближайшего дома не торопясь вышел невысокий худощавый мужчина лет пятидесяти, одетый в невзрачную куртку, поношенные сапоги да потрепанный плащ. Незнакомец походил на какого-нибудь лавочника или крестьянина, однако, думается, первое впечатление было обманчиво. За напускной леностью скрывался прыгучий, как у кошки, шаг, спина была ровнее воткнутого в землю копья, а из-под накидки выглядывала рукоять меча. Голова мужчины была гладко выбрита, за исключением тугого пучка на затылке, лицо удлинял острый клин бородки, а над тонкими губами сидели усы, подстриженные словно по линии.